Станция Араминта

– Ты такой молчаливый.

– Мне пришли в голову очень странные мысли.

– Какие же? Расскажи мне!

– Это трудно описать; это скорее даже настроение, чем обычные мысли.

– А ты все-таки попробуй.

– Я посмотрел на небо и звезды, – заговорил он, – и почувствовал, как на меня внезапно нашло какое-то откровение, как будто я ощутил всю галактику. В то же самое время я почувствовал миллионы и миллиарды людей, рассеянных по звездам. Их жизни, а может быть, сами люди, казалось, начали издавать какие-то негромкие звуки, настоящую тихую музыку. Какое-то мгновение я чувствовал эту музыку и понимал ее значение, потом я посмотрел на звезды, и в это время ты спросила меня, почему я такой молчаливый.

Немного подумав, Сессили сказала:

– Такие мысли наводят на меня грусть. Я предпочитаю считать, что мир начался вместе с моим рождением и останется таким без изменения навечно.

– Очень странная вселенная.

– Какая разница? Меня это вполне устраивает, а ее механизм меня совершенно не интересует, – она повернулась лицом к Глауену. – Я не хочу, чтобы ты забивал себе голову странными мыслями или слушал таинственную музыку. Это отвлекает твое внимание от меня. Я намного интереснее, чем звезды… я так думаю.

– Я в этом не сомневаюсь.

На восточной стороне неба красное зарево объявило о приближении двух других звезд этой системы – Песни и Лорки. Они наблюдали, как сначала Песня, а потом и Лорка поднялись на горизонте. Песня была похожа на бледную оранжевую луну, а Лорка – очень яркая звезда, сверкающая всеми цветами радуги.

– Я не могу долго оставаться, – сказала Сессили. – Собрание комитета происходит в нашем доме, и там же присутствует твоя двоюродная тетка Спанчетта. Они с мамой все время ссорятся, поэтому собрание закончится довольно рано.

– А что это за комитет?

– Они обсуждают программу Парильи. В этом году представлений в «Орфее» будет меньше, и как раз сейчас они разбираются с мастером Флорестом, а это непросто, ведь он может быть очень упрямым. Мечта его жизни – построить новый «Орфей» как раз напротив Лицея, и каждый сол из его турне во внешний мир идет в фонд этого проекта.

– Ты уже сказала ему, что уходишь из труппы?

– Еще нет. Но его это не волнует. Он ожидал этого. Он всегда просто приспосабливает свой материал под те таланты, которые у него есть в наличии, поэтому он и имеет такой успех. Во время Парильи у него будут три коротеньких представления, и я участвую в каждом из них: музыкальные спектакли в Верд и в Милден и драматический спектакль вечером в Смоллен, где я буду бабочкой с четырьмя крыльями. Мне бы очень хотелось самой сделать свой костюм из крыльев настоящих бабочек.

– Пожалуй, это будет непросто.

– Если ты мне поможешь, то не так уж и сложно. Ведь у тебя есть разрешение на полеты?

Глауен кивнул головой.

– Чилк досрочно подписал мне допуск на прошлой неделе. Я уже свободен от всех учебных полетов.

– Тогда мы можем слетать на луга Мароли и набрать там крыльев бабочек.

– А почему бы и нет, если, конечно, твоя мама одобрит эту идею, в чем я очень сомневаюсь.

– Я тоже в этом сомневаюсь… если я попрошу у нее разрешение заранее. Поэтому, если она меня об этом спросит, то я расскажу ей, когда мы уже вернемся. Думаю, наступило время завоевать себе хоть какую-то независимость? Правда, совсем небольшую, я бы еще хотела какое-то время оставаться маленькой девочкой… Ну, я пойду, пока мама не хватилась меня. У нее свое понятие о независимости.

– Когда ты хочешь съездить на луга Мароли? Мне надо будет узнать об этом за один или два дня.

– Через неделю после следующего Инга начнутся школьные каникулы. Клуб Каллиопы планирует пикник с купаньем на озере у Голубой горы. Может быть, мы вместо этого пикника устроим свой собственный?

– Отлично. Я попрошу Чилка приберечь мне флаер.

Сессили поежилась.

– Не хочется уходить, но надо. А ты осторожней возвращайся домой! Не оступись и не сломай себе что-нибудь. И не дай унести себя какой-нибудь большой ночной птице!

– Я буду осторожен.

7

Чилк давал Глауену летные уроки, и ему не составляло никакого труда забронировать флаер, для того, что в летном журнале будет числиться как «патрульный день кадета».

В назначенное ясное солнечное утро Инга Глауен и Сессили прибыли в аэропорт. Глауен нес плетеную корзинку и длинную ручную сеть, а Сессили несла сумку с провизией.

Чилк указал им на стоящий поблизости флаер.

– Вот ваш Митрикс. Но зачем вам корзина и сеть?

– Мы хотим слетать на луга Мароли за крыльями бабочек, – сказала Сессили. – Мне они нужны для костюма на Парилью. В спектакле я буду играть прекрасную бабочку с четырьмя крыльями.

– Вы непременно такой и будете, – галантно заверил Чилк.

– Только не говорите никому об этом, – предупредила Сессили. – Это должно быть сюрпризом.

– Не беспокойтесь! Я умею держать язык за зубами.

– А какой костюм будет у тебя? – поинтересовался Глауен.

– У меня? Костюм? Да я просто буду там на подхвате.

– Брось, Чилк! Мы же все тебя прекрасно знаем. Ты обязательно будешь на празднике!

– Ну, может быть, и буду. Это единственное мероприятие, на которое я могу и сходить, потому что там лицо будет спрятано под маской. Пожалуй, я наряжусь коверным клоуном, и это не покажется столь уж отталкивающим. А в каком костюме будешь ты?

– Я буду Мелким бесом, в обтягивающем черном бархатном костюме, и лицо покрашу в черный цвет.

– Так, значит, ты не относишься к Дерзким Львам?

– Ни в коем случае! Они все будут в костюмах львов, – Глауен указал на Митрикс: – Он уже готов?

– В общем – да, учитывая, что это флаер с Араминты. Посмотрим, помнишь ли ты правила стандартной проверки.

Чилк внимательно наблюдал за тем, как Глауен начал проводить предписанную проверку.

– Топливо заправлено, – перечислял Глауен, – аварийное энергообеспечение заряжено. Навигационные приборы по нулям. Время выставлено. Электроцепи: голубой сигнал. Радиосвязь: голубой сигнал. Кормовой отсек: голубой сигнал. Аварийные факелы: в ящике. Пистолет: на полке, готов. Аварийный запас воды: полный. Аварийное снаряжение: в кабине. Двигатели: аварийных сигналов – нет. Все системы в готовности: голубой сигнал.

Чилк с удовлетворением наблюдал, как Глауен проводил проверку.

– Хорошо запомни две вещи, – сказал на прощанье Чилк, – приземлись на площадке и ни в коем случае не открывай колпак. Как только откроешь колпак, букашки заползут в двигатель, и ты проклянешь тот день, когда родился. Второе: не ходите в лес; там по соседству были замечены волосоглавы. Так что будьте на чеку и далеко от флаера не отходите.

– Слушаюсь, сэр. Мы будем осторожны.

Глауен и Сессили погрузили свои вещи, забрались в кабину флаера, махнули рукой Чилку, и повинуясь движению руки Глауена флаер поднялся в воздух. Включив автопилот, они направились на юг.