Станцуй со мной танго

– Но? – правильно поняла Александра Михайловна.

– … это дело интимное, порой спонтанное…

– И свечу держать не надо. Без нас справишься. Вырос, - на едкие замечания подруги Тося рассеянно кивала головой.

– Пожалуйста, не обижайтесь, - Леня мягко посмотрел на одну медведицу, потом на другую, - но правило «Хоть умри, но воскресенье – мамин день» отменяется на неопределенный период. Как отменяются ваши звонки и визиты в любое время. Я буду сильно занят.

– Ну что же, - Александра сложила руки на животе и откинулась на спинку стула, - если ты обещаешь, что с толком проведешь это время, то мы потерпим. Правда, Тося?

– Ты у меня с первого раза получился, - пыталась удержать позиции Антонина. – Сынок, может и не потребуется всех этих ограничений?

– Только полная свобода, иначе никаких внуков.

– Сам звонить-то будешь? – по лицу матери поползла слеза, которая осколком стекла скребла сердце сына.

– Мама, я никуда не уезжаю, всегда буду доступен…

– Тося, прекрати! – Александра строго зыркнула на подругу. – Все правильно. Мы задушили Леньку своей любовью. Нужно перестать жить его жизнью, пора вспомнить, что в мире есть другие увлечения.

– Ты намекаешь, что по воскресеньям можно ходить на оперу-балет?

– И это тоже, но я говорю о хобби. Мы можем прекрасно проводить время…

– Ой, а давай запишемся на танцы! – Тося аж подскочила на стуле от открывшейся перспективы. – На танго. Давай ходить на эти, как их, милонги!

– Только не на милонги! – попытался ограничить хобби Леня, но медведицы его уже не слышали. Были забыты пельмени, кипящая в кастрюле вода, даже начавшийся сериал, который смотрели на протяжении месяца. Женщины увлеченно обсуждали свое невероятно интересное будущее.

Леня нашел в холодильнике кусок сыра, отрезал ломоть и, подхватив с дивана свой телефон, направился в другую комнату. Посмотрел на время – в Китае было пять вечера, набрал Глашин номер.

– Ты почему не пользуешься карточкой? – спросил он без приветствия.

– Эм… Она не моя.

– Она твоя. Как и я.

Он отключил телефон. Долго смотрел в потолок, лениво жуя сыр.

***

Скворцов поцеловал в щеку маму, обнял тетю Сашу, но не удостоился и капли их внимания.

– Вязание не по мне. Мне бы чего подвижного. А! Может к Виолетте?

– На шест?! – ужаснулась Тося.

– На йогу. В Городок. Она давно звала.

– Сходите. Вам понравится, - вставил свое Леонид, но его реплику пропустили мимо ушей. Скворцов почувствовал себя незримым героем фильма «Привидение».

– А по воскресеньям?

– С утра прогулка в парке, вечером театр.

– Отлично!

– Эй, мамы! Я ухожу!

– Пока, сынок!

– Будь здоров, Ленчик! – Александра Михайловна помахала рукой, не поворачивая головы.
– А давай сегодня же пойдем? Я слышала, в Галерее какого-то новомодного художника выставляют.

– Ау, мамы! Я еще не занят производством Леонидычей, а вы меня уже вычеркнули…

– Я надену то платье, что нам Дриз помог выбрать! – мама встала из-за стола. Увидев сына в пальто, кинула на бегу: - Кстати, как он там поживает?

– Хорошо поживает, - Леня прошелся бархоткой по своей обуви. – Как узнал, что его любимая женщина с «югов» возвращается, на следующий же день к маме погостить сбежал. Это я об Ольге говорю, слышите?

Новость, совсем недавно разорвавшаяся бы подобно бомбе, испустила тихий «пшик» в пустой комнате. В спальне примеряли туфли на каблуке.

Леониду стало как-то обидно.

«Пора привыкать к новой жизни», - решил он и тяжко вздохнул, вспомнив, что запланировал визит к Кислицыной. Откладывать на потом не стоило. Его «потом» будет только радостным и счастливым.

***

– Я могу вам помочь? – спросила подошедшая к Скворцову женщина. Короткая юбка, черные колготки, шпильки. На светлой кофточке, обтягивающей крупную грудь, висел бейджик «Менеджер София Кислицына».

– Да. Я ищу платье для … м-м-м… одной знакомой, - Леонид стоял в бутике на окраине города у вешалки с женской одеждой. Помпезное название «Царица», позолота в дизайне помещения, пайетки и перья на платьях в витрине заставили поморщиться.

– Коктейльное, вечернее, деловое?

– Давайте по ходу определимся.

– Я буду показывать, а вы выбирайте. Достаточно кивка, чтобы я отложила понравившуюся вам вещь. Пройдемте к дивану, там будет удобнее, - Кислицына умело оценила «прикид» клиента. Один галстук тянул на половину ее машины.
– Кофе, чай?

– Воды, пожалуйста.

Когда София вернулась со стаканом в руках, Скворцов прищурил глаза.

– Мы с вами не встречались? Лицо очень знакомое. В политехе случайно не учились?

– Ой, нет, - Кислицына отчего-то покраснела. Леонид знал, что она закончила курсы офис-менеджеров, а теперь делала карьеру в торговле. – Я часто бываю в клубе «Фараон». Может быть там?

Скворцов вспомнил удушливую атмосферу развлекательного заведения, где по ушам били басы, а разгоряченные девичьи тела льнули в темноте к таким же разгоряченным спиртными напитками парням.

– Навряд ли… Но, кажется догадываюсь, где мог вас видеть, - Леонид, так и не сделав глоток, поставил стакан на стол. – Школа. Вы учились в двадцать шестой школе.

– И вы тоже? В каком году? – Кислицына обрадовалась. Раз привлекательный незнакомец запомнил незрелую девчонку, значит и сейчас оценит ее должным образом. Она кокетливо поправила туго собранные на затылке волосы.

– Нет, я приходил на баскетбольные матчи. Мельников уже тогда показывал высший класс. А вы, если не ошибаюсь, были капитаном группы поддержки.

У Софии загорелись глаза. Она знала, как эффектно смотрелась в короткой юбке в складку.

– Глебушка сейчас в Штатах, - показала свою осведомленность Кислицына, скользнув взглядом по фирменным знакам на пальто, которое клиент небрежно бросил на спинку дивана.

– Да, я слышал. Его жена, кажется, тоже училась в вашей школе?

– Рыба-то? – София фыркнула. – Глеб ее бросил. Не на того губу раскатала.

– Ну да. Мельникову скорее подошла бы такая как вы, София.

– Так оно и есть, - Кислицына доверительно склонилась над Леонидом.
– Глеб всегда был моим. Еще со школы.

Густо запахло духами. Скворцов разглядел толстый слой макияжа, подведенные черным глаза, хищные мелкие зубы.

– И однажды я просто вернула своего мужчину, - Софья выпрямилась и медленно, красуясь пышными формами, подошла к стеклянному шкафу, откуда вытащила два самых дорогих платья.