Стандарт красоты

У меня упала челюсть.

Цепь на несколько метров растянулась за черным жеребцом, а после разветвилась в десятки, нет, сотни более тонких. Сердце болезненно кольнуло от жалости: окруженные надменными воинами, под мерные удары плетей, шли девушки и юноши, закованные в те самые цепи.

— Он что, свой гарем привел? — мысленно возмутилась я, уже иначе взглянув на черноволосого красавца.

У некоторых рабов были лишь кандалы на руках, у некоторых на ногах, были и ошейники. Казалось, тут экземпляры со всех уголков этого нового для меня мира, глаза разбегались от множества рас и пестроты одеяний. Некоторые субъекты шли с блаженной улыбкой:

«Сломленные куклы», грустно подумала я.

Некоторые эфемерно-задумчиво озирались по сторонам. Объединяло их лишь одно: все были неповторимо прекрасны.

Поработав над собственной внешностью, я считала себя красивой. Как же я была неправа!

— Воистину королевский подарок, — прогремел голос Гхаарха с противоположной стороны. — Дар принят, жемчужина твоя.

На долю секунды лик высокородного эльфа посетила брезгливость, но вскоре ее сменила холодная непроницаемая маска безразличия. Скучающий, но невероятно цепкий взгляд хищно осматривал притихшую в трепетном обожании толпу.

— Любовь моя! — выскочила наперерез процессии удивительно резвая зеленая девушка. — Позволь мне быть твоей!

Из одежды на оркессе была лишь прозрачная нижняя рубашка. Темно зеленые волосы доставали до самых ягодиц, а клыки, торчащие из-под нижней губы вверх, добавляли образу не столько хищности, сколько кокетства. Удивительно, но молчаливая охрана допустила незнакомку до своего владыки, а он, в свою очередь, внимательно осмотрев “товар”, сделал быстрый пас рукой и потерял к ней всякий интерес. Рыдающую в три ручья девицу молча выволокли прочь.

«Высокомерный урод», подумала я, натянула капюшон пониже, и, шаг за шагом, поспешила подальше от толпы.

— Данталион! Ты приехал! — радостно завизжала еще одна девица, и этот визг показался мне удивительно знакомым. Я остановилась на миг, чтобы посмотреть, кто же там так счастлив, обернулась.

Светлая Аналиэль, задрав для удобства юбки одной рукой, а второй придерживая водопад светлых волос, как молния неслась к красавцу. Я прыснула в кулак и зажала себе рот ладонью, чтобы не привлечь ненароком внимание к своей многострадальной персоне. Уж больно комично смотрелась эта холодная маразматичка.

Данталион, чтоб его, цепь передал одному из воинов, а сам легко и гибко слетел с вороного жеребца и размеренно направился в сторону мчащейся эльфийки. А я уже понадеялась, что и ее выволокут прочь. Даже грустно стало.

— Сокровище Дома Эль Сафори, моё сердце и воздух, Анали, — все тем же низким сексапильным голосом известил эльф и раскрыл объятия, в которые обезумевшая от счастья эльфийка с радостью прыгнула.

— Брат! — взволнованно простонала Анали и подарила брату совсем небратский поцелуй. А я застыла, ошеломленная местными нравами.

Лобызались голубки, наверное, минут пять. В это время никто не смел им мешать, все тактично молчали и отводили взгляды. Кроме Гхаарха, его взгляд был скучающим. Я тоже окончательно заскучала и осторожно пошла прочь. В голове крутилась тонна мыслей, но все потом, желудок настоятельно просил еды.

Воссоединение семейки закончилось так же внезапно, как и началось: послышался хлесткий звук удара. Скосив глаза, я увидела такого же спокойного и скучающего Данталиона и Светлую Аналиэль, стоящую на коленях у его ног. Эльфийка гневно смотрела на брата прижимая ладонь к щеке.

— Знай свое место, — высокомерно отмахнулся эльф, развернулся на каблуках и с грацией хищника вернулся к жеребцу.

— Данте, — прошептала удивленная Анали. Данте лишь ехидно улыбнулся на миг.

— Твоя школа, милая сестрица, — насмешливо ответил высокородный и взлетел обратно в седло.

— Свет мой, встань с колен, — уже более снисходительно приказал Данталион, и Аналиэль безропотно подчинилась. — Не пристало будущей императрице преклонять колени.

— Помнится, эти же слова я говорила Бреголасу, — ответила Анали и ласково улыбнулась. Казалось, вся робость и нежность эльфийки куда-то испарились, оставив место холодной и расчетливой стерве.

— Я все запомню, мальчишка.

Самые прекрасные голубые глаза метали молнии, на лице же была маска спокойствия. Данте улыбнулся краями губ и кивнул паре воинов. Они аккуратно подвели к Анали снежно-белую кобылу и собирались помочь своей леди сесть, но эльфийка с грацией кошки сунула ножку в стремя и, словно бабочка, легко вспорхнула в седло, сохраняя при этом идеально ровную спину и гордо расправив плечи.

Дальнейших разборок высокородной семейки я уже не видела, потому что ушла. От греха подальше. На душе было неспокойно. Нутро кричало, что меня вот-вот хватятся, и тогда конец.

Долго бродить я не стала, зашла в первое попавшееся заведение, ориентируясь по запаху и красочной вывеске. И не прогадала. Трактир “Клык” оказался местом уютным, с неплохим интерьером, приятными подавальщицами. Довольно откровенно одетые, они светили соблазнительными телесами и почти ласково касались гостей обоих полов. Большинство столов было занято, но я сумела приткнуться на крохотный столик в самом углу зала и молила всех Богов, хотя никогда и не была религиозной, чтобы меня не обнаружили и денег хватило.

Казалось, жизнь налаживается.

За серебряную монету мне притащили целый таз овощей, тушеных с мясом, и кружку хавеса, что на поверку оказался самым банальным квасом, даже сдачу дали.

Я с блаженной улыбкой уминала свой ужин, хотя на душе было все так же паршиво.

И вскоре все прояснилось. Видимо, Боги сегодня мне не благоволили, потому что ошейник внезапно раскалился докрасна, обжигая мне кожу и причиняя страшную боль. Не контролируя себя, я стонала и плакала, пытаясь содрать с шеи орудие пыток. Безвольной куклой я рухнула на пол, разрываемая судорогами.

Последнее, о чем подумалось, было:

— Мистика какая-то, — и свет погас.

Глава 3: Дом Наслаждений

Когда я пришла в себя, первое, что я сделала — проверила шею. Тело ломило, во рту засуха, глаза слиплись и опухли. Ошейника не было. Впрочем, как и сожженной кожи. Никакого дискомфорта. Это радовало и пугало одновременно.

— Я вижу, что ты не спишь, — послышался хриплый женский голос, и я испуганно подскочила. Пострадавшие глаза пришлось разлепить: помещение было небольшим и довольно темным, лишь маленькое зарешеченное окошечко у потолка. Себя же я обнаружила на небольшой узкой кровати, укрытая теплым одеялом, а в ногах у меня сидела непонятного возраста оркесса.