Становление Империи

Аут. По телу стало разливаться всё сразу: опустошение, уверенность в завтрашнем дне, дикая усталость, непомерная радость, досада от собственной глупости и восхищённое признание оригинальных действий со стороны моей возлюбленной. Даже чересчур оригинальных. Конечно, какие-то неясности ещё оставались в ревнивой части сознания, но логика подсказывала, что и они вскоре будут развеяны объяснениями.

Тогда как моя многократная вычитка документов прервалась деловитыми распоряжениями императрицы:

– Всё, ребята и девчата, вы больше не нужны, сегодня меня убивать мой суженый не будет… – хитро посмотрела в мою сторону и хищно улыбнулась: – Ну, разве что чуть позже… Но я тогда позвоню в колокольчик! Всем – огромное спасибо за помощь в этом маленьком семейном спектакле! Все свободны! И предупредите, чтобы в зал никого, совершенно никого не пропускали! А! И не забывайте о нашем уговоре распространить слух: замуж я собираюсь именно за Платона Когуярского!

Судя по тому, как все быстро покинули зал, косясь на меня с явным облегчением, «семейный спектакль» им дался нелегко. Уж не знаю, как их только удалось уговорить на такое рискованное мероприятие. Да и оказавшийся у меня в руках эрги’с надолго останется у них в памяти.

Кстати, именно о нём и напомнила строго императрица, когда сбежала ко мне вниз, ухватила за руку и потянула наверх:

– Совсем с ума сошёл?! Неужели и в самом деле был готов испепелить меня в порыве ревности? – усадила меня силком на трон, а затем сбросила с себя тогу, оставшись в лёгком фривольном платьице. Тут же взобралась с ногами на мои колени и стала целовать в губы со словами: – Какой ты стеснительный стал! Хоть бы один раз до нашей официальной помолвки да под своим именем мне в любви признался!

– А я и… это… совсем не… как бы сказать… – слова из меня прорывались с трудом из-за поцелуев и растерянности. И я всё пытался понять: как же Машка меня раскусила? Словно подслушав мои мысли, она с сочувственным вздохом, но с подспудным ехидством призналась:

– Да я тебя уже давно раскусила. Ещё в… детстве!

– Не понял?

– Как только тебя спящего в госпитале увидела, так больше и никогда сомнений в твоей идентичности не возникало. Да, да!.. И не смотри на меня так! Мне сердце сразу подсказало, кто ты на самом деле. А впоследствии разные косвенные доказательства, твои многочисленные оговорки и ощущаемый хорошо иной говор выдал бы тебя все равно с головой. Хочешь, я тебе их все перечислю?

– Не надо… Сам догадываюсь… Но… – Я попытался отстраниться от её губ, пока меня совсем не накрыла волна страстного желания: – Вопросов у меня куча. А начну с этого: почему именно здесь ты решила разыграть последний акт своего спектакля?

– Видишь ли, некоторые документы и парочку книг с легендами зроаков мы всё-таки нашли. И в одной из них утверждается, что к данному трону не смеет никогда прикасаться женская особь. Даже подходить близко нельзя. Иначе империи Гадуни будут грозить развал и полное исчезновение. А завтра уже установят здесь новый трон, части которого мы успели забрать из рушащегося мира Герчери. Поэтому я решила совсем осквернить это громадное кресло, чтобы государство людоедов рухнуло как можно быстрей, а потом и вообще исчезло из памяти поколений.

– То есть ты собираешься…

– Правильно, догадливый ты мой! Возьми меня прямо здесь.

Чего уж там скрывать. Взял… Агрессивно так, душевно взял! Я ведь тоже очень желал скорейшего уничтожения империи людоедов. А ради такого можно постараться не только на кровати, но и на таком вот несуразном, неудобном сооружении.

Глава 38 Запоздалая реакция

Часа полтора нас с Машкой никто не беспокоил. Мы успели всё, причём не только поговорить. В том числе сумели быстро успокоить мою трепыхающуюся ревность. Потому что меня больше всего возмущали отношения подруги с многочисленными фаворитами:

– Они же к тебе как на водопой ходили! Стадами!

– Эй! Поосторожней с выражениями! А то обижусь!.. И тогда снова будешь спать в гордом одиночестве.

Для того чтобы не быть голословной, она решила, что лучше один раз показать, чем несколько раз мне всё втолковывать. Мы покинули зал, отправляясь в личные апартаменты её величества, куда мне ещё ни разу проникнуть не удавалось. Причём пошли не с главного входа, со стоящей там охраной, а с иного, хорошо, кстати, мне знакомого.

– Помнишь, как ты здесь стоял, рычал и собирался вывалить дверь? – поинтересовалась Мария, открывая мудрёным ключом замок и проводя меня внутрь. – Забыл, что у нас такого добра хватает?

И ткнула пальчиком в лежащий на круглом столике диктофон земного производства. Тотчас оттуда понеслись те самые страстные звуки сексуальной оргии, которые я подслушал во время ночного обхода караулов. Причём те же самые, да ещё странно знакомые по голосам. Внимательно прислушавшись, я узнал в мужском рычании именно свои обертоны и хмыкнул:

– То есть ты?..

– …Просто сделала запись наших с тобой первых постельных сцен, и с её помощью создавала нужные слухи. А уж когда рассматривала взбешённого тебя, стоящего в коридоре, то ухохатывалась до слёз!

– Неужели? А если бы я выломал дверь?

– Тогда бы всё раскрылось незамедлительно и сегодняшнего спектакля не получилось бы.

– Да? – продолжал я хмуриться. – Но что тогда здесь делали разные мужики, выходящие наружу к обеду? Тем более с помятым видом и подавленными физиономиями?

– Спали! – веселилась императрица, доверчиво прижимаясь ко мне и не отпуская мой локоть… – У меня есть вот этот артефакт, суть которого разгадали эйтраны ещё в своём мире. Он валит в сон любого человека на нужное время. Да ещё и память о всяких снах отсутствует напрочь. То есть любой приглашённый только и помнил, что куда-то я его вела, по радиальному коридору внутри своих покоев, заводила в ту дверь, а потом раз… и уже выпроваживаю среди бела дня. Потому они все и молчат о своих похождениях как партизаны, что похвастаться нечем.

– И что, совсем не хотелось ко мне прийти или к себе позвать?

– О! Ещё как хотелось, милый! Но у меня было много бумажной работы на раннее утро, сама толком не высыпалась. А после твоих бурных ласк – тем более. Да и про тебя целители предупредили строго, что перенапрягать нельзя. При больших перегрузках после таких ранений может сердце не выдержать.

Я не спешил рассказывать о своих Щитах и живущем внутри груане, есть более интересные для меня темы:

– А что ты мне скажешь по поводу изгнанного тобой зуава Вирника Глота?

– Перестань! Как только я тебя опознала, прекратила с ним всякую близость. Да и тебя могу укорить в ярой невоздержанности. Помнишь, в каком пикантном положении я застала тебя, Оляну и Марту?

– Проехали. А что там? – ткнул я рукой в дверь, ведущую во внутренние покои.

– Туда и «фаворитам» вход был заказан.

– Хм! Намекаешь, что и мне нельзя?

– Разве тебя запрет или замок остановят? – кокетничала Машка, открывая дверь совсем иным ключом. – Меня вот всё равно упоил и использовал…