Становление личности. Избранные труды
Шрифт:
Второй факт заключается в том, что маленькие дети гораздо более зависимы от ситуации, чем взрослые. Они так непосредственно погружаются в веселье, ужас или отчаяние ситуации, что кажется, будто у них нет «внутренней личности». Мы уже говорили, что дети – узники своей культуры. Точно так же их можно назвать и узниками ситуации. Ко взрослым это относится в меньшей степени.
Третий важный факт заключается в том, что люди часто сами создают ситуации, на которые реагируют. Любитель вечеринок устраивает вечеринку. Поборник ситуационного подхода мог бы сказать: «Видите, его веселость – функция ситуации». Но функцией чего явилась сама эта ситуация? Любитель бейсбола будет искать, на каком стадионе
Вопрос о том, насколько наше поведение обязано «внутренней личности» и насколько – «внешней ситуации», может быть подвергнут экспериментальному исследованию (с некоторой долей успеха).
Предположим, мы собираем вместе маленькую группу незнакомых людей и предлагаем им выполнить общую задачу. Кто станет лидером? Верно ли, что некоторые люди – «прирожденные лидеры» и при любых обстоятельствах займут высокое положение, а другие – ведомые «по природе»? Сформулируем вопрос иначе: «Примет ли человек, обладающий определенными (измеренными) личностными чертами, лидерство в новой для него группе незнакомых друг с другом людей?»
Тщательно рассмотрев исследования этой проблемы, Манн пришел к выводу, что лидерство действительно обусловлено «внутренней личностью». Так, люди с высоким интеллектом, хорошо лично приспособленные и склонные к экстраверсии с большей вероятностью, чем другие, становятся лидерами, приобретают популярность в группе и вносят позитивный вклад в групповую деятельность. Принятию лидерства также благоприятствуют такие черты как доминирование, маскулинность и либерализм. Все эти тенденции подлинны и статистически значимы, но отнюдь не универсальны. Внутренняя личность – важный, но не единственный фактор, детерминирующий лидерство [399] . (И, конечно, сегодняшняя «внутренняя личность» – это отчасти результат взаимодействия со вчерашней ситуацией.)
Оказывается, что роль личностных черт выше в «неструктурированных» ситуациях (например, если в качестве задачи группе предложена дискуссия, а не действие, основанное на умениях). Личностные черты менее важны, когда задача связана не с обсуждением, а с решением механической или технической проблемы. Мы можем без риска отважиться на обобщение. Ситуационные детерминанты наиболее важны там, где сурово предписаны обязанности и роли, задачи и функции. Личностные детерминанты наиболее важны там, где задачи свободные, открытые и неструктурированные.
Так как личность (рассматриваемая как система внутренних черт) – не единственная детерминанта поведения в малых группах, зададимся вопросом: «Что еще нам надо знать, чтобы точно предсказывать действия индивида?»
Поставив эту проблему, Кауч провел обширные эксперименты. Во-первых, он, как и Манн, обнаружил, что существует надежная (но не сильная) связь потребностей и черт человека с тем, что он делает в группе. Он измерил следующие черты: тревогу, экстравертированное выражение эмоций, агрессивность, авторитарную конформность, оптимизм и фантазийное исполнение желаний.
Полезно знать позицию человека по этим чертам. Но чтобы с большей определенностью предсказать, как он будет вести себя в группе, необходимо также знать: ( a ) в какой степени он обычно скрывает свою личность, то есть какие он использует защиты эго; ( b ) как он воспринимает других в группе (нравятся ли они ему; считает ли он, что нравится им; считает ли он группу сто́ящей); ( c ) каково действительное давление на него (ожидают ли от него лидерства; в чем именно состоит рабочее задание). Все эти переменные входят в общую ситуацию, и нам надо их знать (помимо знания личностных черт) для предсказания персонального поведения [400] .
Другими словами, доступные нам материалы свидетельствуют,
что то или иное действие человека является результатом по меньшей мере четырех условий:а) стойкие личностные характеристики;
б) используемые человеком защиты и утаивания; степень его самораскрытия;
в) как он воспринимает нынешнюю ситуацию и ее релевантность для него;
г) чего на самом деле требует и ожидает от него ситуационное задание.
Мы можем сказать, что два первых условия – продукты личности, а два последних – продукты ситуации. Чтобы понять поведение, нам надо знать обе группы детерминант.
Давайте немного поглубже исследуем факторы (в) и (г). Ни один человек не может ни «воспринимать нынешнюю ситуацию», ни исполнять «то, что на самом деле требует задача» иначе, чем на основе тех способностей, которые у него уже есть. Другими словами, личность сама является фактором в так называемой ситуации. Даже в новой и неожиданной ситуации я могу действовать только в диапазоне личностной изменчивости, допускаемой моими способностями и чертами.
Поэтому мы вынуждены сделать вывод, что ситуация может сильно модифицировать поведение, но только в границах задаваемого личностью потенциала. В то же время мы вынуждены признать, что черты личности не должны рассматриваться как фиксированные и стабильные, механически действующие с одинаковой силой во всех случаях. Нам скорее следует рассматривать черты как диапазоны возможного поведения , активируемого в разных точках этого диапазона согласно требованиям ситуации.
Было бы ошибкой сказать, что у Джима есть Y тревоги, экстраверсии или агрессивности. Нам, скорее, следует сказать, что у него есть верхние и нижние границы этих черт. Это означало бы, что эти черты никогда не проявляются у него больше, чем в степени X , и меньше, чем в степени Z . Его точное расположение внутри этого диапазона в любой данный момент будет зависеть от того, какие сигналы порождаются ситуацией. Говоря несколько иначе, мы можем думать о ситуации как о «тянущей» человека выше или ниже по шкале его потенциала, но всегда внутри конкретных пределов этой шкалы.
Резюмируем: если нет личности без ситуации, то нет и ситуации без личности. Однако ситуация развивает столь мощную тягу, что мы вынуждены рассматривать личность не как фиксированную структуру или паттерн, а как комплексную систему потенциальных диапазонов поведения, которое может быть вызвано (в пределах возможности для человека) различными физическими, социальными и культурными условиями, окружающими его в любой момент времени [401] .
Роль
Роль – структурированный способ участия в социальной жизни. Проще говоря, это то, что общество ожидает от индивида, занимающего в группе данную позицию.
Рассмотрим среднюю семью западного типа. Обычно ожидается, что отец ежедневно ходит на работу, материально обеспечивает семью, воспитывает детей, играет с ними и всячески помогает матери. Материнская роль состоит из множества предписанных обязанностей и задач (и даже подходящих мыслей и чувств), а также, возможно, нескольких привилегий. «Структурированный образ жизни» ребенка – это (в широком смысле) послушание плюс привилегия играть и получать уход. От старшего ребенка ожидают помощи в уходе за младшими и в работе по дому. Мальчик вскоре принимает особую роль, соответствующую его маскулинности (ожидается, что он должен вести себя по-мальчишески, в том числе давать сдачи одноклассникам). От дочери ждут, что она будет учиться ведению домашнего хозяйства и будет более скромной и сдержанной, чем ее брат (опять же в широком смысле). Это чрезвычайно тонкое взаимодействие ролей образует то, что мы называем семейной социальной системой [402] .