Становление. Пермска волость

Все четыре галеры течением прижимает к канату, который под давлением галер натягивается в струну, но выдерживает и галеры останавливаются. Ребята со шлюпа и из-за скалы продолжают обстрел дальних от меня галер, а я забрасываю две ближние ко мне галеры гранатами. Продолжаем обстрел ещё не менее десяти минут. Галеры нещадно дымят. Понимаю, что живых там нет. Подаю знаком сигнал прекратить огонь. Через три минуты резко светлеет, поднимаю голову, птицы начинают разлетаться, открывая голубое небо, яркие солнечные лучи освещают поле речного боя.

Спускаюсь со скалы, сажусь в долблёнку и гребу к шлюпу, который убрав стаксель, медленно идет вниз по течению, приближаясь ко мне. Не дойдя ста метров до галер, шлюп поднимает меня на борт.

Ребята в экипаже радостно приветствуют меня, кричат во весь голос здравицы победы, но я резко их останавливаю.

— Всем оставаться на местах! Полная боевая готовность! Ещё ничего не закончено. Оре, продублируй команду «симофором» в крепость, — смотрю на башнях в крепости ребятишки машут руками и начинают обниматься. Однако, после «симофора» там тоже успокаиваются. — Аршак, медленно подводи шлюп к галерам, но в плотную не подходи, останавливайся в пяти метрах от них и вставай на кормовой якорь.

— Володя, что это, — Оре указывает пальцем на воду, где через толщу воды на дне реки просматриваются светлые пятна.

— Оре, это, отражающие солнечные лучи доспехи, надетые на утонувших римских легионерах.

Пока приближались к галерам, насчитал не менее сотни утонувших римлян, которых пушечным залпом вымело с палуб галер, а тяжелые доспехи утянули легионеров на дно реки.

В пяти метрах от первой галеры шлюп, встав на кормовой якорь, остановился. Перекинув на галеру сходни, раздаю экипажу команды:

— Стрелки стреломётов Опис и Ракс, внимательно контролировать другие галеры, Аршак и Оре прикрываете меня с арбалетами.

По сходням перехожу на галеру, на верхней палубе с десяток трупов, вся палуба красная от крови, на гребной палубе месиво из сотни человеческих тел, живых нет. Обследую три другие галеры, на которых такая же картина, все мертвы. Но чувствую облегчение, так как среди убитых нет женщин. Если на борту галер и была мать Аршака, то теперь она покоится на дне реки. Хотя на галерах излишеств нет, что указывает на спартанское проживание легионеров. Каких-либо следов нахождения на галерах женщины не обнаружил.

Убедившись, что на галерах, выживших нет, приступаю к более подробному их обследованию, а вернее к сбору трофеев. На первой галере в каюте нахожу сундук доверху заполненный золотыми ауреусами, два сундука с римскими серебряными динариями и один в два раза меньшего размера сундучок с драгоценными камнями, в основном рубинами и сапфирами. Сундуки в четыре захода переношу на шлюп.

На каждой галере под гребной палубой в трюме имеются отдельные отсеки, с хранящимися там запасами продуктов и вина, пригубив которое, сразу же выплюнул, ну да хорошее вино солдатам не наливают. Другие отсеки с запасом стрел для скорпионов, каменных снарядов и глиняных горшков с зажигательной смесью для катапульт. Отдельное помещение с доспехами, шлемами, щитами и прочей защитной амуницией, а также оружием на сто человек, как я понимаю, гребцов. Значительная часть оружия и доспехов от взрывов стрел стреломётов поломаны, но как минимум одна треть из них повреждений не имеет, так же, как и три десятка луков. На палубах галер все скорпионы и катапульты посечены свинцовой картечью, но повреждения не критичны и все они пригодны к стрельбе.

Задумываюсь, стоит ли это добро переправлять в Кунгур. Чтобы снять все пригодное стационарное вооружение, а также гору неповрежденных доспехов, щитов, оружия как минимум на сто пятьдесят человек, галеры нужно подогнать к крепости, где приступать к разгрузке и демонтажу с креплений катапульт и скорпионов. Поскольку основную тяжелую работы выполнять мне одному, то займет это несколько дней. Конец мая и дневная температура уже давно перевалила за двадцать пять градусов. Уже завтра трупы начнут разлагаться, а там и заразу подхватить легко. На выкидывание трупов с галер в реку, тоже уйма времени потребуется.

С этими мыслями сажусь в долбленку и отправляюсь за Савлием и Гнуром. Ребята молодцы, находились на самом близком расстоянии от врага, не стушевались, хотя в начале была заминка с натяжением над водой каната.

— Почему канат так долго не поднимали и почему вначале стрелял только один стреломёт? — делаю серьезное лицо, хотя в душе готов их обнять, но расслабляться нельзя.

— Володя, после залпа пушек, взрывной волной заклинило рычаг снятия стопора на лебедке, удерживающей груз. Вручную сил не хватило его разблокировать. Не сразу сообразил его гранатой взорвать, — оправдывается Савлий, а через пару секунд поднимает на меня взгляд горящий глаз с ещё не прошедшим азартом боя.

Не выдерживаю, сгребаю ребят в охапку и крепко прижимаю к себе.

— Молодцы! А теперь бегом в долблёнку и гребём к шлюпу. Стреломёты заберем позже.

Поднявшись на шлюп, по сходням возвращаюсь на галеры, где внимательно осматриваю взведенные торсионные скорпионы и катапульты, схематично зарисовываю механизмы себе в блокнот. С галеры, смотрящей носом в сторону пляжа произвожу выстрел стрелой из скорпиона. Целюсь в дерево, растущее на расстоянии около трехсот метров от галеры за береговым пляжем. Выстрел удачный, стрела вонзается в ствол дерева на полутораметровой высоте от земли. Пробую взвести скорпион для повторного выстрела, но получается долго, более тридцати секунд. Мои стреломёты лучше. Далее тестирую катапульту, заряжаю двадцатикилограммовым круглым камнем. Стреляю. Камень вылетает под углами в сорок пять градусов, летит по баллистической траектории. В верхней точке достигает высоты тридцати метрах и падает на расстоянии двухсот пятидесяти метрах, врезаясь в песок пляжа, поднимая в воздух столб песка. Катапульта оружие серьёзное, но для штурма крепостей, что даже в средне срочной перспективе не предвидеться.

До захода солнца перетаскиваю на шлюп защитную амуницию и мечи гладиусы. А затем заливаю галеры бензином, на долблёнке плыву за скалу, где освобождаю от груза канат, который медленно опускается на дно реки, а я возвращаюсь на шлюп. Вместе с экипажем запускаем из пращи бензиновые бомбы в сторону медленно уходящих вниз по течению галер.

Глава 22

Вернувшись в крепость, всех ребятишек, выстроившихся в шеренгу, поздравил с победой.

— Молодцы! Сегодня мы победили сильного врага! Победа достигнута благодаря четким и слаженным действиям каждого из вас, — ребятишки вытягиваются в строю, с довольным выражением лиц улыбаются и смотрят на меня горящими глазами. — Помните — в единстве сила! Один за всех…

— И все за одного!!! — раздаётся стройный хор двадцати глоток.

Поднявшись на северную башню донжон, прожекторной связью передал в Усадьбу сообщение о полной победе, отсутствие жертв с нашей стороны и наказал Михаилу, взяв на борт смену новичков в составе двенадцати человек, идти в Кунгур, а Семёну приступить к перевозке лошадей и волов к Форпосту.

Утром разгрузили шлюп, оставив только на борту большую часть медной хозяйственной утвари, включая три из четырех больших, литров на тридцать, снятых с галер медных котлов. Все мечи, шлемы, доспехи, поножи, наручи, щиты перенесли на второй этаж донжона, где обустроил оружейную. Сундук с золотыми ауреусами пополнил сокровищницу, а вот камни и два сундука с римскими серебряными динарами перенес в мастерского Бориса.

— Боря, эти римские динары, только называются серебряными, а на самом деле серебра в них от силы половина веса наберётся. Неспешно их переплавь в наши настоящие серебряные рубли и копейки.