Становление

– Здесь ваши друзья! Друзья ваших родителей! Те, кому не безразлична ваша судьба!

– Мои друзья и так смогут со мной общаться, - пожал плечами мальчик.
– Если, конечно, захотят общаться со сквибом. Никаких друзей родителей я и вовсе не знаю. Судя по тому, что я видел, их никогда и не было.

– Как вы можете так говорить?!

– Очень даже могу, профессор. А чтобы вы лучше поняли, ответьте на вопрос - вы хоть раз посещали могилы моих родителей?

– Конечно!
– тут же ответила МакГонагалл, но Гарри заметил проблеск страха в ее глазах.

– Вранье! Вы правда считаете меня таким идиотом, профессор? Я был там и видел, в каком состоянии была могила! За все эти годы никто не удосужился проведать их! Все вокруг меня твердят, какими они были хорошими друзьями, но я вижу лишь лицемерных врунов, которых заботят лишь они сами! Все, на что вас хватило - это похоронить Джеймса и Лили Поттер и забыть на десять лет, а когда их сын приехал в Хогвартс, как тут же все вдруг вспомнили про их "крепкую дружбу"! Так еще кто-то из вас имел наглость написать девиз этих выродков, Пожирателей, на их могиле! Хвала Магии, я исправил эту... эту мерзость.

– О чем это ты говоришь, Гарри?
– вскинулся Дамблдор.

– Я говорю о том, директор, - голос стал стремительно приближаться к шипению и наполнятся ледяным ядом.
– Что заменил надпись, осквернявшую память моих родителей, на более подходящую. Но вассс это никак не кассссается. У вас есть еще что сссказать по вопросу, из-за которого меня вызвали? Или у вас все?

Слушая голос Гарри, Дамблдор почувствовал, как зашевелились волосы под колпаком. Мальчик разговаривал со всеми признаками парселтанга! Что же, еще одна догадка подтвердилась - Поттер оказался змееустом. И МакГонагалл это также поняла.

– Все же, Гарри, - начал директор.
– Мне бы хотелось, чтобы ты осознал ошибочность своего поступка. Стоит проявлять милосердие даже к тем, кто тебе неприятен.

– Милосердие - это слабость!
– неожиданно отрезал Гарри.
– Оправдание для глупцов! В отличие от вас, директор, я не склонен давать всевозможным подонкам и дегенератам второй шанс. Так что их счастье, что те судебные заседания вел не я - в этом случае они бы уже давно кормили червей. У вас все?

– Да, Гарри, - устало проговорил Дамблдор.
– Можешь идти.

Гарри уже было дошел до двери, когда неожиданно повернулся:

– Еще одно директор.

– Да?

– Это был первый и последний раз, когда я говорил с вами без моего декана.

Глава 56

Сижу, пью пиво, слушаю Helloween, придумываю главы) Что еще надо?! Да много чего)))

Дверь за Гарри закрылась, а Дамблдор с МакГонагалл все еще изумленно открывали рот.

– Минерва, - наконец проговорил директор.
– У нас крупные проблемы.

– Альбус, ты всерьез думаешь, что мальчик откажется от магии?!

– Нет, конечно, - вымученно улыбнулся Дамблдор.
– Это был всего лишь блеф.

– Блеф?!
– удивилась МакГонагалл.

– Именно, - подтвердил директор.
– Причем он сработал - Гарри так нас шокировал своим заявлением, что успел уйти до того, как мы назначили ему наказание.

– Тогда что тебя взволновало?

– Последние слова молодого Поттера. Боюсь, что Гарри принял для себя основную доктрину своих предков: "Хороший враг - это мертвый враг."

– Альбус, ты уверен?

– К сожалению, да, - тяжело вздохнул Дамблдор.
– Гарри практически дословно процитировал личный девиз Беренгара Певерелла. Милосердие - это слабость. Это очень плохо, Минерва. Уже в столь юном возрасте Гарри спокойно рассуждает о том, что он сделал бы с теми из Пожирателей Смерти, которых оправдали. Он готов использовать самые радикальные методы, а это не приемлемо для того, кого избрал Свет.

– Извини меня, Альбус, - возразила МакГонагалл.
– Но я с тобой не согласна. Мало ли, что там процитировал Поттер. К тому же в нем сейчас играли эмоции, и он мог сказать все, что угодно. Признаю, я виновата, что спровоцировала его, но это не значит, что мальчик готов убивать.

– Надеюсь, что так, - директор устало потер глаза.
– Но нам остается лишь надеяться, что мальчик не унаследовал нрав своих предков. Певереллы проповедовали философию Силы и Страха. И она очень даже работала. Единственное, что меня радует, так это то, что Гарри готов за кого-то заступиться. Правда, методы, которые он для этого использует, уж больно опасны.

– Нам надо что-то сделать, Альбус! Ты хоть представляешь, что он натворит, когда возглавит род Певереллов?!

– Представляю. И я уже сейчас предпринимаю меры, чтобы Гарри никогда не получил титул Лорда Певерелла.

***

На следующий день. Большой Зал. Завтрак.

– Дафна, ответь мне на один вопрос. Только честно!

– Слушаю, Поттер.

– Ты будешь со мной общаться, если я вдруг стану сквибом?

Ближе к обеду странный вопрос Гарри Поттера знали даже совы в совятне и жаба Невилла Лонгботтома.

Написал от нехрен делать. Знаю, что мало, но так уж вышло.

Глава 57

Вновь пиво в руке, на весь дом орет Оззи Осборн, а я вновь за компом)))

"Гарри Поттер хочет покинуть волшебный мир!!!"

Самый главный слух магической Британии неделю не сползал с передовиц газет. Всего один правильно заданный вопрос - и все магическое сообщество ударилось в истерику. Строились нелепые домыслы, выдвигались теории, ожесточенные споры сводились к одному единственному вопросу - что могло заставить Мальчика-Который-Выжил захотеть покинуть мир Магии? При этом ни у кого и мысли не возникало, что сам Гарри и не говорил в открытую о своих намерениях. Он всего лишь задал вопрос своей однокласснице.

Драко Малфой размышлял, как ему быть. Перед поездкой в школу у него состоялся очень серьезный разговор с отцом, который все лето ходил сам не свой, подолгу замыкался в себе, а то и вовсе мог напиться, что очень тревожило его жену и сына. А затем Драко с ужасом заметил, что мать стала вести себя так же! Нарцисса конечно не напивалась, но в остальном вела себя не лучше мужа. Переписка с друзьями Драко подтвердила, что в их семьях творится то же самое! Казалось, что вся аристократия, за редким исключением, находится в состоянии паники и неприкрытого ужаса. Но что могло так напугать гордых Лордов и Леди, дети понять не могли.