Стану ему женой. Ребенок от монстра

Андрей следил за лицом, чтобы они видели его обычное выражение — кривоватое, не излучающее ничего, кроме лживой доброжелательности.

Вот, значит, как Глодов расценил его действия.

Под охраной ощущал себя неуязвимым. Они знали — он одиночка. Представить, что Исаев, которого он избивал и пытал, а затем похитил, может быть с «винторезом» снаружи, они не могли.

— Не понимаешь, — улыбнулся Глодов, изучив его. — Не думал я, что ты настолько самоуверен. Встань. Ты поедешь с Русланом и добровольно отдашь ему Исаева.

— Встань, ты оглох? — добавил охранник.

Замешкавшись, Андрей поднялся.

Сзади подошли — взяли за руки, звякнули наручники, но надеть не успели. Небрежно затушив сигару в пепельнице, Глодов поднялся и одернул дорогой пиджак.

Собрался валить.

Тщательно следя, чтобы не попасть в обзор — Андрей сам же обучал его привычкам безопасности, направился к выходу для персонала, но остановился напротив, глядя ему в глаза. Под охраной он ощущал себя неуязвимым. Изучил его с холодным презрением. Кац на него так же пялился. Андрей этот взгляд знал — так смотрят оскорбленные бизнесмены при больших деньгах и связях. Они не любят оставаться в дураках. Такой сорт людей боялся его, но недооценивал. Использовал, но презирал. Эти бизнесмены — числа им не было — Игорь, Власов, даже Кац, пользовались его услугами, когда боялись запачкать свои манжеты, а затем делали вид, что лучше него.

Глодов подошел ближе, уверенный, что Андрея держат.

— Мразь конченая, — со спокойной улыбкой сказал он.

— Пошел ты!

Андрей оттолкнул его ногой, вложив в удар всю ярость. Не смог ударить как следует, из-за охранника сзади и по инерции налетел на него спиной, но отшвырнул Глодова от себя.

Тот даже не упал — просто отшатнулся на несколько шагов. Даже равновесие не потерял. Но его профиль появился в окне, контрастный и хорошо различимый.

Реакция последовала незамедлительно.

Мощная пуля раздробила стекло вдребезги. Вторая — вышибла из Глодова мозги. Исаев любил бить в голову и в этот раз себе не изменил.

Стрелял не из здания — откуда-то ближе. Намного ближе!

Глодова отбросило от разбитой витрины, как куклу. Он успел издать странный горловой звук, прежде чем содержимое головы размазало по полу, и он рухнул в конвульсиях.

Выстрела не ждал никто.

Кроме него.

— Шеф! — заорал Руслан как ошпаренный.

Пока все бросились к Глодову, Андрей, врезав охраннику, пригнулся и откатился в угол. Мелькнула мысль, что Исаев мог получить приказ убрать его вместе с Глодовым. Ушел с линии огня. Словно вторя мыслям, мимо пронеслась пуля. Охрана завязала перестрелку с Исаевым: им нужно было вытащить клиента из простреливаемой зоны.

У него меньше минуты, чтобы убраться отсюда. Несколько секунд, прежде чем охрана переключится на него. До разбитой витрины ближе, но соваться туда опасно, он бросился к выходу.

Схватив стул, он швырнул его в охранника — единственного, кто оставался здесь и попытался его остановить. Внимание остальных было приковано к раненому шефу. Охранник увернулся от брошенного стула, не пострадал, но не смог прицелиться.

Андрей уже был рядом с аквариумом — до выхода оставалось несколько метров, когда тот словно взорвался изнутри. Одна из пуль продырявила стекло. Маленькая дырочка под давлением воды превратилась в оглушительный водопад. Андрей шарахнулся в сторону, инстинктивно закрываясь, чтобы не накрыло лавиной из воды и осколков. Содержимое выплеснулось на пол, он рухнул, проехав по скользкому полу.

Расколовшийся аквариум отвлек стрелявших. Он был огромным — почти во всю стену. Вода лилась и лилась. Андрею удалось подняться, он перешагнул через золотую рыбку, беспомощно трепыхающуюся в луже, и юркнул под прикрытие угла. Ногу пронзала боль на каждом шагу, но он добрался до выхода и выбежал на ночную улицу.

В дверях его занесло, нога стала неуклюжей. Он упал на колени, судорожно обыскивая взглядом тротуар — где укрыться?

Позади раздались одиночные хлопки, и окончательно осыпалась витрина.

Андрей судорожно оглянулся, высматривая микроавтобус богдановских. Точно здесь. Таких волков без наблюдения не оставят. Так что следят за своими марионетками.

И чуть не попал под перекрестный огонь.

Шарахнулся обратно, под прикрытие стены и забился за каменную декоративную клумбу в виде кадки с чахлой туей. Осколки от витрины застучали по спине, царапая куртку. Он вымок в аквариумной воде и осенний холод вцепился в него, словно старик с ледяными пальцами.

Снова выстрелы. Фонарь над головой взорвался, сыпанув искрами. Визуально он не видел, кто стрелял. Услышав пальбу, толпа с визгом бросилась прочь. Как не хватало оружия! От отчаяния он сжал кубик дочери в кармане. На джинсах проступила кровь. Шов разошелся. С порванного бедра и плеча их так и не сняли — врач сказал, что рано. От резких движений или при падении лопнул. К боли он приноровится, пустяк, лишь бы сохранилась подвижность!

Пуля чиркнула рядом, заставив его снова шарахнуться — кто стреляет?!

— Исаев! — заорал он почти в истерике.

Сквозь камень он пройти не сможет. Еще чуть ближе — и он труп.

— Исаев!

Он ни на что не рассчитывал.

Но все-таки его прикрыли: он узнал знакомые хлопки «винтореза», заставивших остальных заткнуться, и бросился из укрытия, весь в осколках стекла. В последний момент ускользнул из западни внутреннего угла здания и каменной кадки, где его чуть не зажали. Еще секунду — хоронили бы там.

В авто, припаркованном напротив, распахнулась дверь.

До него — два шага было, может три, но по простреливаемой дороге.

Из седана появился Исаев с винтовкой в правой руке и, пригнувшись, попытался пробежать эти два шага. Они с Максимом столкнулись, упали, сцепившись друг с другом и закатились кто куда. Оба воевали: тело само вспомнило боевой опыт. Андрей заполз за ближайшую машину, и сел, спиной прижавшись к колесу.

— У меня нет ключей! — заорал Исаев. — Нужна машина!

Андрей дышал в ночное небо, глотая пар. С ног до головы продрог и одурел от странного ощущения — словно его бросило в пузырь, где хранилось прошлое. Запахи гари и крови, жженой земли, звуки перестрелки и переговоров по рации, клекота вертушки. Угодил прямо в войну, которая локально разверзлась вокруг ресторана на несколько секунд.

Приближался вой сирен. Люди разбегались от перекрестка. Сейчас менты приедут, а богдановские свалят. Уже, наверное…

Он рывком перебрался за соседнее авто и оказался рядом с Исаевым. «Винторез» он бросил на асфальт, одна рука под курткой. Вторую тут же положил на винтовку, опасаясь Андрея. Он жадно дышал, глотая холодный воздух, как воду.

— Что ты сказал о моей семье! — Андрей схватил его за грудки.

Был бы нож — приставил бы к пульсирующей артерии на шее. Если нужно — глаз бы вырезал, расширенный и безумный с болезненно раздутым зрачком… Но оружия не было, только Анин кубик в кармане.

— Ничего! — Исаев задыхался.

— Ты говорил, где они? Тебя спрашивали?!

— Спрашивали… Я ничего не сказал… Я же не знаю, Андрей. Сказал, что на дачах меня в погребе держал, и ничего больше, клянусь!..

Андрей отпустил его, ощутив слабость. Руки словно отказали — он перестал чувствовать в них силу. Это был блеф. С Аней, ее игрушками — они блефовали, их не нашли…