Стану тебе женой

Встречаемся взглядом. Глаза в глаза.

Он не моргает. Смотрит на меня так проникновенно, что я невольно теряюсь и, не выдержав первой, отвожу взгляд.

– Он же старый, Наташа, – Рад нарушает молчание, но в его голосе больше нет той чужой пугающей интонации. – Да и как человек – говно. Ты бы потрудилась узнать о своём “деде” хоть немного информации прежде, чем прыгать к нему в постель.

– Он не дед!

– Ну, да. Прости, что оскорбил старого кобеля.

– Послушай…

– Нет, это ты меня послушай! – взяв за запястье, отводит мою руку от своей губы. – Этот чёрт пытался убить меня и тебя заодно. Причём дважды.

– Что ты несёшь? – качаю головой.

– Как его фамилия? – кивает на дверь, но я точно знаю, о ком сейчас идёт речь.

– Нет, – снова качаю головой и от испуга прижимаю ладони ко рту, чтобы случайно не закричать.

– Востриков. Ты же помнишь, да, Наташа?

– Врёшь.

– А зачем мне врать? – подавшись вперёд, больно хватает меня за плечи, врезаясь пальцами в кожу будто шурупами. – Я любил тебя, дура! Всегда любил! И сейчас люблю. А ты настолько слепая, что ничего не видишь дальше своего носа. Мне не поверила. А ему? Почему ты поверила ему?

– Дело не в этом, – перехожу на крик. – Дело в тебе! Я не могу простить тебе смерть дочери. И никогда не прощу.

– Эгоистка. Думаешь только о себе, дура!

– Хватит называть меня дурой, – упёршись ладонями в грудь Радмира, пытаюсь оттолкнуть бывшего подальше от себя, но он не двигается ни с места. – Ты больше мне никто. Никто! Понял?

– А он кто? Кто этот старый пердун Востриков тебе, иначе я не понимаю, Наташа? Ты совсем кукушкой поехала.

– Сергей – мой отец, – выплёвываю с болью, едва не плача, потому что в уголках глаз уже жжёт словно кислотой. – Отпусти меня. Я тебе всё сказала.

Тиски исчезают и я наконец-то делаю глубокий вдох.

Один шаг назад.

Ещё один шаг.

А когда подхожу к двери и хватаюсь за ручку, в спину летит хриплый голос Радмира.

– Востриков реально твой отец?

– Да, – отвечаю тихим голосом, потому что сил во мне почти не осталось, как и эмоций.

В голове набатом стучат одни и те же мысли, заставляя меня возвращаться в прошлое. Перед глазами оживают страшные картинки, которые я так сильно старалась забыть последние месяцы.

Как же так?

Как же…

Слёзы по щекам капают и летят вниз. Я даже рукой их не смахиваю, потому что плевать на всё.

Господи, за что мне всё это? За чьи грехи расплачиваюсь?

Ответа нет. Я не знаю почему.

Тело непослушное, ноги свинцом налиты, будто в тяжёлых кандалах иду.

Увидев меня, Сергей поднимается с места и спешит навстречу, распахивая объятия.

– Всё хорошо, дочь? – хочет обнять меня за плечи, но я качаю головой и делаю шаг назад.

Отрывая взгляд от пола, фокусирую его на морщинистом лице Вострикова. Вот, значит, какой ты, враг моего мужа, – человек, разрушивший мою жизнь, отнявший у меня всё самое лучшее.

Сергей меняется в лице, сказать что-то хочет, но молчит. А я выдавливаю из себя слова, словно достаю из сердца разбитые осколки стекла.

– Ты всё знал? – шёпот моих губ.

– Наташ, давай сейчас уйдём и обо всём поговорим? Но не здесь, пожалуйста.

Ухмыляюсь, глотая слёзы.

“Пожалуйста”

Значит, просить ты умеешь. Было бы смешно, если бы не так обидно. Потому что всё это время я заочно ненавидела и проклинала родного отца!

– Ты знал? Да или нет? – спрашиваю настойчиво и Сергей наконец-то кивает.

– Прости, дочь… Я узнал слишком поздно.

Отвергаю ещё одну попытку обнять меня.

Возвращаюсь к стулу, где оставила свою сумку, чтобы достать оттуда ключи от подаренной машины.

– Забери. Мне не нужны твои подарки, – повесив ручку сумки на плечо, двигаюсь прочь из зала ресторана, но Сергей ловит меня за запястье.

– Постой. Ты не можешь уйти, Наташа. Не горячись и для начала выслушай меня. Пожалуйста…

– Оставь меня в покое, – цежу через зубы, – мне даже в глаза смотреть тебе противно, не то чтобы говорить.

Ухожу, не оборачиваясь. Но оказавшись на улице, возле главного входа в ресторан, прижимаюсь спиной к фасаду здания и, спрятав лицо в ладонях, тихо плачу.

Не знаю, сколько проходит времени прежде, чем рядом раздаются шаги. Притихаю. Прислушиваюсь.

– Держи, сейчас тебе это нужно, – говорит мужской голос, который я сперва не узнаю.

Отрываю лицо от ладоней, заплаканными глазами всматриваюсь в расплывчатое пятно перед собой. Марк?

Марк протягивает пластиковую бутылку с водой и носовой платок, а я лишь киваю в ответ.

Пока откручиваю крышку на бутылке, Марк закуривает сигарету. Понятия не имею, откуда он здесь взялся, наверное, был в ресторане вместе с Радмиром и стал очевидцем всего того ужаса, что произошёл в “Амаксе”.

– Наташ, прости, – говорит Марк. – Это я сказал Радмиру, что видел тебя с Востриковым в прошлый раз. Да и вообще… Я с самого начала был инициатором того, чтобы вы с Радмиром расстались. Я всегда был против тебя. Извини. Я не имел права вмешиваться. Только сейчас это понял.

Перестаю жадно глотать воду. Взгляд фокусирую на мужском профиле. А в голове всплывает позабытый эпизод на похоронах Островского, когда его друг Гена просил у меня прощение за использованный презерватив в машине.

Слова застревают в горле. Мне нечего сказать. Что ж… Видимо, у кого-то свыше отменное чувство юмора или это я такая “счастливая” идиотка, окружающая себя сплошными отрицательными персонажами.

Пока мы с Марком молчим, из ресторана выходит Радмир и, увидев меня, берёт курс в мою сторону. Его друг преграждает дорогу, когда до меня остаётся каких-то жалких полметра.

– Рад, не надо, – качает головой Марк.

– Отвали, – цедит через зубы Рад, пытаясь отпихнуть друга куда подальше.

– Ты сейчас сделаешь только хуже.

– Не лезь не в своё дело.

– Марк, – вмешиваюсь я, понимая, что ещё одну бурю точно не выдержу, – ты на машине? Отвези меня, пожалуйста, домой.

Возле подъезда прощаюсь с Марком. В голове всё ещё стоит гул мужских голосов, от которых мне никуда не спрятаться. Чем сильнее я хочу их прогнать, тем громче они становятся.

– Наташ, – зовёт Марк, когда я тянусь к дверце, чтобы выйти из машины.

– Да? – оборачиваюсь.

– Ты Рада любишь? – спрашивает прямо и я, выдавив из себя натянутую улыбку, отвечаю кивком головы. – Он с ума сходит без тебя. Поговори с ним, пожалуйста.