Star Wars: Под покровом лжи
Шрифт:
Проблема, которой было невозможно избежать при возвращении на родину, заключалась в том, что никому не по силам было изгнать застрявшие на клеточном уровне воспоминания о тех семи годах, которые неймодианцы проводили в телах жалких, слабых, извивающихся личинок, в постоянной борьбе с себе подобными за выживание, за шанс вырасти в красноглазую, безносую и безмерно подозрительную взрослую особь.
Взрослые особи вроде Гунрая задрапировывали тела в прекраснейшие одеяния, которые можно было купить за кредитки Республики, и не имели привычки вспоминать прошлое.
На таких вот размышлениях
Конечным пунктов его церемонного продвижения был темный, сырой грот, абсолютная противоположность блистающим капитанским мостикам грузовозов Торговой Федерации. На дисплее чахло несколько образцов экзотической флоры, брошенных на произвол судьбы и вынужденных выцеживать влагу из спертого воздуха. На сводчатых стенах красовались симметричные эмблемы благочестия и власти: огненный шар и гархаи - рыбаброненосец, символизирующая повиновение и верность просвещенному предводителю.
Ближайшие советники вицекороля уже ждали его: полномочный представитель вицекороля Хас Мончар и юрисконсульт Руне Хаако. Оба они по такому случаю были в головных уборах, соответствующих рангу. Мончару полагалась трехзубцовая корона, уменьшенная копия той, что носил Гунрай, а Хаако - высокий закругленный колпак с двумя рожками на лбу.
Советники приветствовали своего вицекороля - каждый посвоему.
– Добро пожаловать, Ваше вел'ич'ество, - проскрипел Хаако, сутуло хромая ему навстречу и жестикулируя корявой рукой.
– Мы надеемся, что вы пр'ишли не зря.
Было в нем что-то от старого паука. Лицо Хаако было изрезано глубокими морщинами, под глазами набухли мешки, дряблый подбородок плавно переходил в дряблую же шею.
Вицекороль раздраженно дернул рукой.
– Он сказал, что буд'ет присутствовать. Дл'я м'еня этого вполне достаточно.
– Для вас… - прошептал Мончар.
Гунрай с неудовольствием уставился на своего представителя, - События разворачивал'ись им'енно так, как он предсказывал. Наемники Коула совершили напад'ение, и "Доход" разрушен.
– Но разве это повод для л'икования?
– спросил Хаако. Его голос, пропущенный через коробку искусственного речевого аппарата, звучал глухо.
– Этот ваш план стоил Торговой Фед'ерации первоклассного грузовоза и биллионов в слитках ауродиума.
Мигательные перепонки Гунрая выдавали его. Он долго и часто мигал, прежде чем к нему вернулось самообладание.
– Од'ин корабль и од'ин сундук с сокровищами. Если наш покровитель действит'ельно тот, за кого с'ебя выдает, такие затраты не стоят упом'инания.
Хаако с важным видом поднял разбитую параличом руку.
– Если он действительно тот, за кого с'ебя выдает, его сл'едует бояться, а не восхищаться им. И вообще, как мы можем быть увер'ены? Какие выгоды он об'ещал вам, государь? Вы же вид'ели только его голограмму, он мог утв'ерждать вс'е что вздумается.
Гунрай выпятил и без того выдающуюся челюсть.
– У кого могли атроф'ироваться мозги до такой ст'епени, чтобы делать подобные заявления, если он не в состоянии их подтверд'ить?
Откуда-то из
складок мантии он выудил портативный голопроектор и установил его на столе.Когда, несколько месяцев назад, ситх - Повелитель Тьмы впервые связался с ним, Гунраю показалось, что тот знает практически все о нем самом и его пути наверх, в частности, как Гунрай свидетельствовал в директорате Торговой Федерации против "Супертанкера Пульсара" во время массовой кампании по обвинению "Пульсара" в "злонамеренном пренебрежении прибылью" и "благотворительных пожертвованиях, которые не принесли очевидной выгоды".
Несомненно, именно эти показания и другие подобные проявления алчности и привлекли к нему внимание Дарта Сидиуса.
Но даже несмотря на это, Гунрай оставался бы настроенным не менее скептически, чем его советники, если бы Дарт Сидиус не продемонстрировал ему свое широчайшее влияние и власть. Действуя скрытно, Дарт Сидиус организовал присоединение нескольких миров, являющихся ведущими поставщиками сырья, к Торговой Федерации на правах условного членства. В обмен на выгодные условия торговли и, по возможности, защиту от контрабандистов и пиратов, эти миры отказались от представительства в Галактическом Сенате. И каждый раз Дарт Сидиус обставлял все так, что успехом в достижении прибыльной договоренности Федерация была обязана Гунраю, что сильно укрепляло его авторитет и способствовало его назначению в директорат.
А что касается того, действительно ли влияние Дарта Сидиуса объяснялось его способностями ситха, этого Гунрай не знал и желанием узнать не горел, исходя из того немногого, что он знал о ситхах - древнем, возможно, мифическом ордене черных магов, которые много тысяч лет назад оставили Галактику.
Некоторые считали, что ситхи - это джедаи, поддавшиеся влиянию Темной стороны Силы. Другие утверждали, что именно джедаи положили конец власти ситхов в жесткой битве Света и Тьмы. А третьи говорили, что ситхи сами перебили друг друга в борьбе за власть. Но Гунрай не знал, что из этого правда, а что - нет, и надеялся, что и не узнает.
Он уставился на проектор. Близился назначенный миг…
Не успел он додумать эту глубокую мысль, как над пластиной проектора появились голова и плечи призрачной фигуры в капюшоне, опущенном на глаза, так что собравшимся оставалось любоваться на выступающую нижнюю челюсть и раздвоенный подбородок. Голос призрака в капюшоне словно заржавел от долгого неупотребления.
– Вижу, наместник, что вы собрали своих холуев, как я вас просил, - начал Дарт Сидиус.
Гунрай понимал, что Мончар и Хаако вряд ли сочтут словечко "холуи" за комплимент. Хотя тут мало что можно было поделать, он счел за лучшее попытаться исправить положение.
– Это мои сов'етники, влад'ика Сидиус. Лицо Сидиуса ничего не выражало.
– Да, конечно, ваши советники, - согласился он без выражения. Потом помолчал, словно прислушиваясь к бесчисленным парсекам, которые их разделяли.
– Я улавливаю дух недоверия, вицекороль. Последствия нашего плана вам не по душе?
– Нет, что вы, вовсе нет, влад'ика Сидиус, - пролепетал Гунрай.
– Просто н'екоторых очень взволновала пот'еря грузовоза и сл'итков ауродиума, - он выразительно покосился на советников.