Star Wars: Выбор принцессы Лейи
Шрифт:
– Я тоже уйду,- сказала Тенениэл.
– Да?
– проговорил Изольдер.
– А ты куда?
– Обратно в пустыню. Предамся медитации.
– Мне казалось, ты хочешь остаться здесь, со своим племенем. Я думал, тебе одиноко.
Девушка обернулась, и даже в тусклом свете был виден синяк у нее на скуле.
– Все сестры согласны со мной, - сказала она.- Я убила в злобе, нарушила клятву. И теперь должна очиститься, иначе рискую стать Ночной Сестрой. Меня изгонят. Через три года, если у меня еще будет желание вернуться, сестры примут меня.
Она обхватила колени руками.
Он сел рядом и похлопал девушку по спине.
– Послушай, ты очень сильная женщина. У тебя все будет хорошо.
Но его слова упали в пустоту. Что ждет ее впереди? Через три дня здесь будет хэйпанский флот и расшвыряет войска Цзинджа. Но к тому времени планета почти вся обледенеет. По крайней мере, всходы вымерзнут. Изольдер предполагал, что после этого рухнет вся экосистема, все виды растений и животных погибнут. Даже если орбитальную ночную мантию через три дня собьют, планета уже никогда не восстановится.
И конечно, оставались Ночные Сестры. Не многие выжили в племени Поющих Гор, и они не смогут тягаться со злобными ведьмами.
Вероятно, те же мысли одолевали и Тенениэл, потому что она тяжело вздохнула. Ее нижняя губа задрожала, девушка старалась сдержать рыдания.
– Послушай,- сказал Изольдер,- кореллианский грузовик, как у Хэна, может взять шестерых пассажиров. То есть имеется лишнее место, если захочешь.
– И куда мне лететь?
– спросила Тенениэл.
– Да на любую звезду! Выбери - и лети куда хочешь.
– Я не знаю, что там. Не знаю, куда лететь.
– Можешь полететь со мной на Хэйп,- предложил Изольдер и тут понял, что не хочет ничего иного. Он посмотрел на ее длинные волосы, голые ноги. В этот момент вся трагедия и гибель этого мира не шли в сравнение с болью этой девушки. В этот момент, даже несмотря на почти заключенную помолвку с Леей, ему ничего так не хотелось, как обнять Тенениэл.
Она сердито взглянула на него, ее глаза вспыхнули.
– И если я приеду на Хэйп, кем я там буду? Диковинкой? Странной женщиной с отсталого Датомира?
– Ты можешь стать охранницей,- сказал Изольдер.- При помощи Силы ты могла бы-. Тенениэл нахмурилась от такой идеи.
– Или ты могла бы стать советницей, доверенным консультантом,- говорил Изольдер, лихорадочно соображая.
– Со своими способностями ты могла бы стать моей величайшей ценностью. С Силой ты могла бы проникать в изощреннейшие заговоры моих теток, расстраивать их планы.
Раньше Изольдер не думал об этом, но теперь увидел, что это в самом деле стало бы огромной помощью для всего хэйпавского народа. Она нужна ему.
– И кем еще я буду? Твоей подружкой? Любовницей?
Изольдер глотнул, понимая, чего она хочет. На Хэйпе она бы считалась деревенщиной, не имеющей ни титула, ни родословной. А если он женится на ней, это будет унижение для всего народа, публичный скандал. Его лишат титула чьюмиды, и трон перейдет к одной из его кровожадных двоюродных сестер. От его решения зависит процветание хэйпанских миров.
Изольдер положил руку ей на спину и на прощанье обнял.
–
Ты была хорошим другом,- сказал он и вспомнил, что по здешним законам по-прежнему остается ее рабом.- И доброй хозяйкой. Я желаю тебе только счастья.Он встал, взял сенсорное окно и оглянулся. Тенениэл смотрела на него, и у Изольдера было жуткое чувство, что она смотрит сквозь него, читает его мысли.
– Как я могу быть счастлива, если ты бросишь меня?
– сказала Тенениэл.
Изольдер не ответил. Он отвернулся, и она сказала ему в спину:
– Ты всегда был храбрым. Как ты будешь себя чувствовать, отвернувшись от женщины, которую любишь?
Он замер, не зная, прочитала она его мысли или только поняла чувства.
"Ты слышишь меня?" - спросил он безмолвно, но она не ответила.
Он подумал о ее длинных голых ногах, о запахе земли от ее шкур, о глазах цвета меди, каких он не встречал у хэйпанских женщин; о припухших губах, которые так хотелось поцеловать.
– Почему же ты не сделаешь этого?
– Не могу, - сказал Изольдер, не смея посмотреть на нее.- Не знаю, что ты хочешь со мной сделать. Уберись из моих мыслей!
– Я ничего не делаю,- сказала Тенениэл; ее голос звучал искренне, невинно.- Ты сам сделал это. Ты и я связаны. Мне следовало понять это сразу, как только тебя увидела: я с самого начала знала, что ты прилетел сюда искать любимую, как я искала любимого. И я чувствовала, что связь с каждым днем крепнет.
Нельзя влюбиться в датомирскую ведьму без ее ведома - если она тоже тебя любит.
– Ты не понимаешь,- сказал Изольдер.- Народ не одобрит, возникнут беспорядки. Мои двоюродные сестры…- У него в кобуре затрещал бластер, полетели искры. Изольдер взглянул и увидел, что бластер смялся в комок. Посмотрев в глаза Тенениэл, он увидел в них гнев. По залу пронесся вихрь, срывая со стен шпалеры, поднимая камни. Ветер вынес их через пролом в стене и погнал над скалами.
– Я не боюсь твоих сестер и общественного осуждения!
– крикнула Тенениэл.- И мне не нужны твои планеты! Если хочешь, выбери ничей мир.
Она встала перед ним и стояла, прямо глядя в глаза. Ее дыхание касалось его шеи, и девушка прижалась к его груди. От этого прикосновения по телу словно пробежало электричество.
– Будь ты проклята!
– прошептал Изольдер.- Ты спутала мне всю жизнь!
Тенениэл кивнула, потом обвила руками его шею и поцеловала, и в это бесконечное мгновение он вспомнил себя, когда ему было девять лет и он играл в девственном океане на Дрине - необитаемой планете Хэйпанского созвездия, куда его возил отец. И поцелуй Тенениэл казался чистым, как те чистые воды, омыв его мысли и смыв неуверенность.
Изольдер страстно поцеловал ее и отшатнулся.
– Пойдем! Нужно спешить!
Тенениэл взяла его за руку, словно помогая нести фонарь, и они вместе спустились по ступеням крепости.
Когда крестьяне принесли Люка к Лее, она уже не сомневалась, что он мертв. Под глазами у него были синяки, на лице запекшаяся рана. Его положили на траву под ходовыми огнями "Сокола", и Лея взяла в ладони лицо брата.
Он открыл глаза и слабо улыбнулся.
– Лея?
– Люк закашлялся.- Я услышал… как ты зовешь меня.