Старая асьенда доньи Ремедиос

****

На следующий день ныряльщикам стали попадаться стеклянные бусины, а потом слитки серебра с выбитыми на них цифрами декларации.

К вечеру капитан опять сошёл на берег. Его башня стояла на песке нетронутая никем, только сухой пальмовый лист уже не торчал на самом верху. Капитан стал ходить вокруг башни, не смея приблизиться к ней – сегодня на берегу было много матросов: они ходили днём в глубь острова, чтобы настрелять дичи, и теперь купались. Когда их шлюпка, наконец-то, ушла к бригу, и на берегу остались только матросы-караульщики, капитан подошёл к своей башне и поднял верхний камень.

Как он и думал, в углублении под камнем лежала записка. Капитан взял её, загородившись спиной от матросов, и сунул за обшлаг рукава. На самый верх башни он опять воткнул пальмовый лист. В записке было только три слова, написанных рукой мистера Трелони: «Ждём ваших приказаний». Вернувшись к себе в каюту, капитан стал писать ответ огрызком карандаша, который у него хранился в отвороте обшлага со времён острова Андрос. Он намеревался вечером следующего дня оставить эту записку на самом верху «замка розовых крабов», рассчитывая только на то, что никто из матросов этим замком не заинтересуется.

Поднятие ценностей с борта галеона «Сан Габриэль» шло своим ходом. На следующий день капитан Фишер уже с утра отвёз дону Барреро на бриг золотые ожерелья, подвески и браслеты, изготовленные безвестными мастерами из Нового Света. За долгое время пребывание под водой всё это обросло кораллами. Иногда куски кораллов были пустыми, ничего не содержащими внутри, а иногда один только крупный кусок, поднятый с помощью троса, скрывал под своим корявым обличьем многие предметы сразу: стеклянные бусины явно китайского происхождения, керамические черепки, бронзовые китайские весы для взвешивания драгоценных камней, серебряные эфесы шпаг, именные золотые гребни какой-то доньи Каталины, золотые и серебряные монеты, слитки серебра и нефритовую китайскую подставку для кистей – всё это, лежащее вперемешку, тщательно отбиралось капитаном Фишер и доставлялось на борт брига. Капитан Фишер не стал выбрасывать даже керамические черепки после того, как капитан сказал, что они могут заинтересовать дона Барреро.

Вечером капитан долго сидел на берегу возле своей заветной башни, после того, как положил в неё записку, и с улыбкой смотрел на сухой пальмовый лист, опять трепещущий на её вершине.

Утром следующего дня пальмового листа на башне уже не было, о чём капитан сразу сообщил старому водолазу. Тот кивнул и пошёл к своим сыновьям на полубак – пора было садиться по шлюпкам, чтобы идти к галеону. Плот стоял, как всегда, на своём месте.

Мигель и Серхио нырнули с плота одновременно. Плот закачался, потом постепенно встал. Все, как обычно, вглядывались в толщу воды, пытаясь разглядеть хоть что-то под её мутной поверхностью. Когда истекли обычные для таких погружений пять минут, капитан закрыл часы и с тревогой посмотрел на сеньора Ромеро. Тот, встретившись испуганным взглядом с глазами капитана, отбросил полотенце и всполошено закричал матросам:

– Тяните!.. Да тяните же!

Матросы стали выбирать тросы с поясами-утяжелителями. Верёвки шли легко и скоро оказались на поверхности оборванными, без поясов.

Закричав, старый водолаз прыгнул в воду за сыновьями, и какое-то время его не было видно. Потом он вынырнул, жадно глотнул воздуха на поверхности и нырнул обратно. Когда он вынырнул из воды во второй раз, у него шла носом кровь. С помощью матросов водолаз влез на плот и, отдышавшись, глухо сказал:

– В воде их нет…

Он обвёл присутствующих взглядом мутных, налитых кровью глаз. Помолчав немного, он схватился за голову и добавил:

– Там нет моих сыновей.

Он скрючился на настиле плота и застыл, с его одежды стекала вода. Все потрясённо молчали, не зная, что делать. Капитан сквозь полуприкрытые веки неотрывно смотрел на старого водолаза. Матросы, поражённые ужасом, тоже смотрели на старого водолаза, потом они стали быстро, лихорадочно креститься и один за другим пересаживаться с плота в шлюпки.

– Скорее на «Консуэло»! – вдруг заорал капитан Фишер. – Я должен обо всём доложить дону Барреро!

Тут он обернулся, глянул на капитана и прорычал грозно, тыча пальцем в двоих матросов:

– Ты и ты – останетесь с капитаном Линчем!.. Глаз с него не спускать!

Капитан Фишер отчалил. Во второй шлюпке закачались на поднятой волне оставленные матросы: они испуганно смотрели на капитана, и в их лицах читалось желание оказать от этого несчастного места, как можно дальше.

Не сводя глаз с этих двоих, капитан присел перед неподвижным сеньором Ромеро на корточки, участливо положил руку ему на плечо и тихо произнёс:

– Я боялся, что у вас не получится разбить себе нос под водой, сеньор…

****

На следующее утро все матросы с «Консуэло» отказались нырять к затонувшему галеону, даже после того, как капитан Фишер достал свой пистолет. Впрочем, пистолет капитан Фишер довольно быстро убрал и независимо заулыбался, оглядывая злыми глазами сплочённые ряды матросов.

«Боится бунта, оно и правильно», – подумал капитан и сделал шаг вперёд.

– Нырять могу я, – сказал он и с улыбкой добавил: – Если сеньор Ромеро мне покажет, как это делается.

– Этот вопрос должен решить дон Барреро, – поспешно ответил явно обрадованный капитан Фишер. – Он с вами почему-то нянчится, хотя, была бы моя воля…

Капитан Фишер красноречиво не договорил, но глаза его хищно сверкнули. Он, уверенно и чётко ставя кривые ноги, медленно спустился с мостика, цепко глянул на боцмана, стоящего среди матросов, и поспешил в каюту дона Барреро.

Вернулся на палубу он уже с доном Барреро, странные немигающие глаза которого сразу нашли капитана в толпе матросов.

– Я пойду сегодня с вами к галеону, – сказал хефе Франсиско капитану. – Хочу посмотреть, как вы ныряете, мой друг.

Глаза хефе Франсиско опять смотрели на капитана, подавляя. Тут хефе Франсиско огляделся и спросил недоумённо:

– А где наш водолаз?

Капитан Фишер, потянувшись всем телом, что-то сказал хефе Франсиско на ухо.

– Ну и что, что утонули? – ответил тот. – Приведите его немедленно… Он же должен научить капитана Линча.

Капитан Фишер кивнул боцману. Боцман отдал команду. Матросы стали спускать шлюпки на воду, спустя какое-то время кто-то привёл сеньора Ромеро на палубу. Старый водолаз был угрюм, он посмотрел на капитана напряжённым взглядом. Капитан ненадолго прикрыл глаза веками.

Из шлюпок в бухте затонувшего галеона на плот вылезли только капитан, старый водолаз и матросы, отвечающие за подъём балласта и пояса-утяжелителя. Все стали готовиться. Капитан и старый водолаз сняли рубашки и взяли утяжелители со свинцовой гирей, чтобы закрепить их на поясе. Капитан Фишер, до этого негромко переговаривающийся с доном Барреро в своей шлюпке, вдруг закричал:

– А вы куда, сеньор Ромеро?

Старый водолаз посмотрел на него недоумённо.

– Начинающий ныряльщик никогда не ныряет в одиночку, – ответил он. – Его сопровождает…