Старая сказка про принцессу

— Тропа контрабандистов и воров, — проворчал Льен, сев на камень и вытянув ноги к кострищу. Полюбовавшись немного все-таки запачканными грязью и глиной сапогами, он вздохнул, мысленно решив поискать ручей и продолжил объяснения. — Сейчас просто не сезон, но через полтора месяца эта дорожка станет очень нахоженной. Как раз местные грибы из тех, что даже шаманы применяют, когда хотят поговорить с несговорчивыми духами, расти начнут. Ягоды еще по болоту пойдут, а они хоть и не сильно дороги, но платить за них ярмарочный налог некоторые личности не хотят. Иногда по этой тропе даже сворованное земляное масло какому-то торговцу в город носят.

— А ты как узнал об этой тропе? — спросил Шелест, отлично понимающий, что кому попало о тайных дорогах не рассказывают. Даже если об этой дороге знают все окрестные селяне, а стражники не в курсе только потому, что предпочитают брать взятки, а не что-то там разыскивать.

— А меня наняли как-то проверять ценность грибочков. А то один умелец научился выращивать похожие, но с гораздо меньшим количеством так нужных тем же шаманам веществ.

— О-о-о-о... — восхитилась Томия.

Льен бросил на нее заинтересованный взгляд, потом пробормотал, что это дело подождет, велел всем напиться воды и идти дальше. А то мало ли. Вдруг какой-то ушлый охотник как раз сейчас решит пронести мимо стражи на воротах парочку малоценных летних шкурок. Ну или ценных, оставшихся с зимы и из-за забывчивости до сих пор валявшихся в чьем-то сундуке.

Студентусы покряхтели, пожаловались друг другу на судьбу, но спорить не стали. А Томия еще и ежика погладить успела, вышедшего из кустарника и обфыркавшего ее руку. Лошадь, видимо из ревности, попыталась ежика затоптать и он сбежал. За что была обозвана защитницей и даже угощена сухарем.

Следующую остановку Льен разрешил сделать ближе к вечеру. К тому времени компания успела отойти достаточно далеко как от городка Жабий Ров, с его вороньими знамениями, так и от болота. На дорогу, правда, так и не вышли, шли все время по каким-то подозрительным тропинкам. И в итоге дошли до не менее подозрительного домика на сваях. Пахло в этом домике пылью, травами и плесенью. Но все согласились, что лучше такой домик, чем никакого.

В углу даже был очаг, а недалеко — ручей. Студентусы оттуда бодро натаскали воды. Следом за водой принесли дров. Понукаемые беспокоящейся за лошадь Томией окружили домик сигнальной нитью.

А когда, наконец, справились со всеми делами и даже поели подгоревшей каши, Льен похлопал ладонью по полу и заявил, что кое-кому следует кое-что объяснить. Еще и дверь сказал Дамиру охранять, чтобы кое-кто не вздумал туда выскочить и бежать в ночь, безумно крича.

Томия, так и не сумевшая придумать что-то достаточно внятное, горестно вздохнула. Покидать этих магов ей по-прежнему не хотелось. У Льена можно было чему-то научиться. Да и остальные в этом мире пригодятся, даже если не выходить за них замуж, пригодятся. Быть совсем одной, даже без знакомых, гораздо хуже.

— Ну... — с намеком произнес Льен и улыбнулся.

Остальные посмотрели на Томию с интересом.

— Понимаете, — изо всех сил засмущалась она и решила говорить чистую правду, просто без некоторых подробностей. Так будет надежнее всего и меньше шансов, что потом запутается. — Понимаете, я сбежала из дома. Меня папа хотел выдать замуж за мерзкого типа. А я поняла, что надо бежать, иначе я этого типа убью и все станет очень плохо.

— Хм, — задумчиво оценил откровение Льен.

Томия вскинула голову.

— Я сбежала. Потом едва не утонула в болоте. А потом меня нашла Латьялла и стала учить травам. Ну, понимаете, я ведь маг, но травы не учила. Меня вообще особо дома не учили. Ну, чтобы я могла себя защитить в крайнем случае и все. А травы мне зачем? Лекарем меня бы никто не отпустил работать. А у Латьяллы еще труба кикх-хэй есть, через которую столько интересного видно. И Латьялла столько всего знает. Она настоящий лекарь. И аспирант. И… И этот гад все испортил!

Томие так стало жалко себя, так стало обидно из-за любящего жениться старосты, что она даже всхлипнула и с удивлением ощутила, что по щеке катится слеза.

— Так, — мрачно оценил откровение Льен. — В болоте ты как оказалась? Судя по тому, что ты делала со стеной тюрьмы, тебя точно не стандартным плетениям учили.

— Ну… — Томия смущенно опустила глаза, пытаясь понять, как бы поправдивее ответить на этот вопрос и не натолкнуть магов на вопросы еще неудобнее. — Ну, я выпала и чуть не утонула…

— Откуда выпала? — неподдельно удивился Ленц.

— Думаю, из портала, — проворчал Льен. — Не понимаю я женщин. То готовы сделать любую глупость, лишь бы стать хоть чьей-то женой. То еще большую, лишь бы не стать. А прыгать в портал спасаясь от жениха… ну, есть способы самоубийства попроще.

Томия шмыгнула носом. О том, что у местных порталов почему-то очень маленькая пропускная способность она уже знала. Латьялла рассказала.

— А дальше что было? — заинтересовался Шелест, пытавшийся отодрать от котелка пригоревшую крупу.

— А дальше меня нашла Латьялла и все было хорошо, пока этому старому уроду не захотелось замучить очередную молодую жену. Я уже даже подумывала о том, как его прибить, не доводя дело до того-этого, а потом сбежать, но тут пришли ежи и очень мне помогли. Вот! — Томия опять шмыгнула носом и посмотрела на парней честными-честными глазами.

— Того-этого? — удивился Ленц.

— Брачная ночь же, — подсказал Шелест, и Томия не стала спорить, хотя имела в виду возвращение домой, в любящие объятья родителей.

— Действительно, какой нормальной девушке захочется того-этого с тем боровом, — философски сказал Дамир.

— Зато ему точно хотелось и именно того-этого, — подхватил Ленц и фыркнул, очень похоже на ежа. — А бедная девушка как осознала, так и предпочла сбежать. А я еще удивлялся откуда в древности брались добровольные жертвы на жертвенник последнему зимнему дню. Тут как обрадуют, что скоро придется того-этого с каким-то старостой, так еще и не на то согласятся.

— Ага, они их ставили перед выбором — либо того-этого, либо жертвенник. А потом выбравшие второе тянули жребий. Жертва же одна нужна была, — пробормотал Шелест. — Вот так и скажу местрессе Кориме, если опять меня об этом ритуале спросит.

— А потом вдруг не нашлось очень страшного мужика для того-этого, и добровольных жертв не стало. Пришлось отказаться от столь занятного ритуала, — подхватил Ленц.

— А если еще кто-то скажет «того-этого» я это ритуал возрожу. Только жертвовать буду парней, — мрачно сказал Льен.

Они этим бредовым разговором сбили его с мысли. И теперь ему казалось, что он упустил какую-то важную мелочь. И она, как та сорвавшаяся с крючка рыба, повторно ловиться не желала. Еще и насмешливо била по воде хвостом.