StarCraft: сборник рассказов

Алдэн набрал высоту и продолжил полет как раз на уровне утесов так, что то и дело попадал из тени на солнечные лучи, точно рыба, плывущая вверх по течению. Он позабыл трудности в учебе, родителей, забыл о команде… и о призыве. Все это осталось на земле, но здесь ветер врывался в его легкие, ревел в ушах и гнал вперед планер… Алдэн был свободен.

По сравнению с шумом ветра тот звук, что раздался далеко-далеко, был очень тихим, почти незаметным. Но он напугал Алдэна так, как тот за свои двадцать лет никогда не боялся.

Чик’ли-ли.

Что-то было не так. Небо принадлежало ему! Его разум был абсолютно чист, в сердце не было тревоги — он был хозяином бездны! Но звук раздался снова, еще громче прежнего…

Чик’ли-ли!

Это прозвучало за его спиной. Алдэн принялся вертеть головой, но солнце уже поднялось над горизонтом позади него, а размашистые крылья планера, которые он раньше считал едва ли не частью тела, в одночасье превратились в досадную помеху, закрывающую обзор. Да что вообще могло там летать в такую рань?

ЧИК’ЛИ-ЛИ!

Это был звук кошмара, безымянного древнего духа, вырвавшегося из горячечного бреда. Алдэн начал быстро опускаться по направлению к уступу. Он надеялся, что приземлится и очнется в своей постели, взмокший, и что он едва будет помнить этот неведомый звук! Если бы он только мог увидеть!

Над его головой пронеслась тень, и он услышал неистовые взмахи больших, кожистых крыльев, скрип клыков и нетерпеливое дрожание плоти.

Пришелец возник перед ним, и Алдэн закричал, глядя в лицо ужасу, увидев перед собой жуткую, отвратительную, изрытую шрамами пасть. Его предсмертный крик и рев чудовища слились воедино…

ЧИК’ЛИ-ЛИ-И-И!

А затем клыки сомкнулись на теле, и в каньоне воцарилась тишина.

— Нашему городу нужно больше туристов.

Сказав это, мэр Хаскинс отрезал кончик дорогой сигары. Рин Шэрон вежливо кивнула, но про себя подумала: «Господи, как будто я раньше этого не слышала».

Рин утомилась и была не в настроении. Скопившийся после погони под открытым солнцем пот собрался на пояснице, и теперь в кабинете, где кондиционер работал в полную силу, ей было холодно; тяжелая сумка, доверху забитая стимуляторами с черного рынка, которую она отобрала у толкача, давила на блестящую звездочку шерифа, и та колола Рин в грудь сразу двумя лучами из шести. Это был апогей физического раздражения.

Мэр продолжал развивать вступительную тему. Однако она четыре года уже была шерифом Кижадаса и двадцать пять лет была дочерью шерифа до этого. Рин сама прекрасно знала, что единственной причиной, по которой приезжие вообще обращали внимание на скалистый спутник вроде Чосса, была возможность попрыгать с парашютом с живописных скал и полетать в кристально чистом воздухе на планере.

Для профессиональных планеристов Кижадас был главным бриллиантом в диадеме Чосса. Это было бесподобное раздолье крутых ущелий и живописных скал, образовавшихся тогда, когда палящие лучи звезды высушили древние океаны.

Работа Рин состояла в том, чтобы держать подальше от глаз туристов все то, что могло повредить облику курортной идиллии. Иной раз — как, например, сегодня — надо было бросить в кутузку нелегального торговца запрещенными товарами, предварительно скрутив его у черного входа магазина туристических принадлежностей Ацлупа.

Чаще всего дело ограничивалось выдачей штрафных талонов за превышение скорости, пьянство и непристойное поведение в общественных местах. Иногда приходилось разгонять молодняк, собирающийся у минеральных источников, чтобы распить пару бутылок местного самогона.

Работа была хорошая, и Рин с ней справлялась. Она и сама не знала, как ей удавалось без всякого страха брать за шкирку любого, кто хоть отдаленно напоминал нарушителя всеобщего спокойствия. Возможно, все дело в наследственности. Может, ей достался такой характер от пяти поколений шерифов, вышедших из ее семьи. Ей было все равно, главное — результат.

Мэр уже заканчивал свои излияния. Давно пора. Рин едва успела пару раз откусить от сэндвича с яичным салатом, когда поступил звонок от ее помощницы. Та сообщила, что торговец, за которым они охотились, решил умыть руки. Сэндвич с салатом был хорош, хотя вместо куриных туда добавляли яйца карака, но если оставить его и дальше черстветь на тарелке, вкус от этого не улучшится.

— Да, сэр, мы очень рады, что удалось обойтись без лишнего шума.

— Нет, сэр, я не считаю, что это признак роста активности торговцев на черном рынке в Кижадасе.

— Нет, сэр, я не думаю, что прессе об этом известно.

Бред…

Жаркий ветер ударил в лицо Рин, когда она покинула прохладный полумрак конторы мэра. Рин выехала на место задержания на своем побитом бронетранспортере, но к мэру приехала на полицейском автомобиле, зная, что у него случится припадок от вида забрызганной грязью и ощетинившейся старыми пулеметами боевой машины на чистенькой дороге стерильного делового района. «Эта тачка, небось, в первой яме застрянет, если выехать на ней из города», — мрачно подумала Рин, залезая в автомобиль.

Она проехала два квартала, миновав три кондитерских, магазин эксклюзивной мебели, лавку редких сыров и ларек с «настоящим протосским хумусом» (Рин знала, что это была липа, ведь протоссы не едят хумус, у них, черт возьми, вообще нет ртов). И тут раздался новый звонок.

— Это Шэрон, выкладывай, — сказала Рин, включив видеофон. На экране показалось миловидное лицо Риты, одной из ее помощников.

— Привет, Рин. У меня тут странный от Долли Хуарес из прокатного бюро «Северный склон». У них, похоже, произошел несчастный случай. Она очень расстроена.

Рин замутило. Какая ирония: единственное, что могло нагнать на нее страх, — те проклятые скалы, что были главной достопримечательностью города.

Отстегнешь немного денег — и можешь взобраться на гору, чтобы всласть полетать и насладиться красотами каньонов Чосса. «Нет уж, спасибо, — думала Рин. — Не надо мне такого счастья».

Она поборола неприятный холодок страха и развернула автомобиль на сто восемьдесят градусов.

— Спасибо, Ри. Я уже еду. Представляешь, какую истерику нам закатит Хаскинс, если там загнулся какой-нибудь богатей, которому полетать захотелось. Не знаю, смогу ли я еще раз вытерпеть эту его речь про то, что «городу нужно больше туристов».