Stargate Commander: История "Рассвета"

С непередаваемым чувством удовлетворения избавился от «брони» и «технички». Оружие легло рядом со спальником. У изголовья со стороны пультов разместился рюкзак и бронежилет. Рядом стопкой легла моя технарская форма. В ногах спальника разместились на ночь берцы с накинутыми на их голенища носками для просушки. Были б на Земле – отошёл бы до ближайшего ручья или любого другого водоёма, помыл бы ноги в холодной воде. Но тут в лесу доступна целая баня: её возможностями и воспользовался на сон грядущий. Уже остыла (её никто топить не думал), но я не привередливый. Мне хватило и этого.

По возвращению в «прыгун» был приятно удивлён наличию на борту Аньки, хозяйничавшей, как у себя дома. Рыкова изволила разоблачаться, полностью игнорируя настежь открытую аппарель кораблика и зажжённый в отсеке свет.

Обувь биолога заняла своё место рядом с моей. Китель с майкой небрежно брошены на рундуки десантного отделения. Я вернулся в тот момент, когда соратница лёгкой рукой избавлялась от брюк и всего того, что ей показалось лишним. А показалось лишним ей решительно всё.

– Вот так сервис, – цокнул языком я. – Пришла пожелать «спокойной ночи»?

Что довольно актуально, ибо по Москве время близилось к полуночи. Часы на местное астрономическое время не переводили и пользовались нашим, родным.

Рыкова сбросила остатки облачения на рундуки и хмыкнула в голос.

– Вообще-то, надеялась услышать пожелания от тебя. Но, раз ты не соизволил меня навестить, решила почтить тебя своим визитом.

Биолог, не скрывая удовольствия, подняла руки до потолка кораблика и сладко потянулась.

Пожалуй, опущу высокохудожественную хрестоматию касательно момента, как мой изголодавшийся взор хищным хватом вцепился в точёную фигурку соратницы, наслаждаясь видом и каждым изгибом её тела. Хотя бы, потому, что ничего для себя нового я там не увижу. Вряд ли Рыкова сильно изменилась с тех пор, как спала со мной в последний раз.

Но пооблизываться и впрямь есть, на что. Да.

Анька молча и по-хозяйски улеглась на спальник и тяжело, шумно вздохнула.

– Ну, всё…, – простонала она. – Я вся твоя. Делай со мной, что хочешь…

– Могу в спальник зашить, – хмыкнул я.

Поднялся на борт «прыгуна» и закрыл за собой аппарель. Поднявшаяся рампа надёжно отсекла нас от забортного пространства, оставив наедине друг с другом.

– Сначала – обещанный массаж! – безапелляционно потребовала биолог. – А потом хоть в спальник зашивай, хоть в чехол от танка…

Умолчим о том, что вслух я Аньке ничего не обещал. Просто не стал спорить с предъявлением соратницы. В конце концов, я не сахарный, не растаю. Спать, конечно, хочу, что звездец. А массаж, если это не имитация бурной деятельности, требует какой-никакой силы и её запаса. Промять мышцы и суставы непросто. С телосложением Рыковой это ещё сравнительно выполнимо. Но кого-нибудь более массивного и крепко сбитого я бы оставил до утра, пока не отдохну.

– Вот так вот, без прелюдий? – хмыкнул я. – Прямо так и сразу?

– Не юродствуй, – процедила Анька, вернув мне мою же монету моей же фразой. – И… можешь не сдерживаться. У меня всё тело ломить начинает.

Хотел было ляпнуть в ответ «Не хер было на «кассу» садиться, не было бы ломки», но вовремя остановил себя и придержал язык за зубами. «Не суди – да не судим будешь». Я не знаю обстоятельств, при который бывшая люсианка подсела на это дерьмо. Может, насильно подсадили или вообще втихаря подсыпали. Понятия не имею, с чего вдруг во мне решило проснуться чувство такта, но эта ночь прошла, мягко говоря, без скандала.

Сбросил свою одежду и мыльно-рыльные принадлежности на рундук рядом с одеждой Аньки. Присел над ней, навис. Только коснувшись плеч Рыковой, отчего та вздрогнула всем телом вплоть до кончиков пальцев, подметил, насколько сильно скованы её мышцы. Ещё не стальные тросы, но на «Колыбели зла» я не чувствовал, будто кувыркаюсь с жёсткой куклой. Тут же – ещё немного, и будто бы всё тело одеревенеет.

Начиная разминать с плечевых зон, даже не стал спрашивать о симптомах, которые сейчас испытывает биолог. Видимо, пытается держаться и растянуть свои наличные запасы «кассы», потому наступает абстиненция. Зря она так. Нельзя будет растянуть то, чего нет. А если с пополнением припасов Земля не пришлёт нам коробочку «дури» (в чём я, лично, сомневаюсь), то соратнице всё равно крышка. Я слишком хорошо знаю, как наш биологический вид переносит отказ от этого наркотика. Мне ещё неизвестны случаи выживания после наркотерапии.

Изящная шея. Грациозные плечи. Утончённые руки. Мягкие локти. Стройные запястья. Длинные тонкие пальцы. Подтянутая грудь. Плоский живот. Бёдра с плавными линиями изгибов. Стройные ноги. Уже через несколько минут моего рукоприкладства Аня полностью отключилась от внешнего мира и ушла в себя. Всё, на что её хватало – это шумно дышать, остро, но не болезненно реагируя на мои прикосновения и манипуляции. Прикрыв глаза и закусив нижнюю губу, молодая женщина полностью отдалась мне во власть. По мере приближения моих рук к пояснице и бёдрам всё громче становились едва слышимые поначалу постанывания Рыковой. Но как только вечернее расслабление перед сном стало перетекать в очередную бурную ночь, стоны стали отчётливей. В один прекрасный момент биолог сорвалась. Схватила меня за руку, резко притянула к себе и впилась губами в жадном до озверения поцелуе.

Я и без того херовый мануальный терапевт. Из меня массажист – как из трактора маршрутка. А тут ещё прямо посреди сеанса меня нагло, беспардонно и бессовестно прерывают. Работать в таких условиях, мягко говоря, не сподручно. Хотя, мне ли жаловаться? Видимо, Аня посчитала, что процедур на сегодня предостаточно и можно переходить к сладкому.

Погружаясь в горячую глубину безудержной ночи, я себя ещё контролировал. Чего нельзя сказать о партнёрше. Разгорячённая Рыкова накинулась так, будто от этого зависела её жизнь. Там, где в определённых ситуациях был бы более уместен тихий или не очень стон, из горла молодой женщины вырывался ничем неоправданный крик.

Оставалось порадоваться хорошей шумоизоляции кораблика. Чую, крики из транспортно-десантного отсека «прыгуна» переполошили бы весь лагерь.

С другой стороны, пусть кричит, если ей так нравится. Я не прикладывал к ней рук и не причинял боли. Если хочет – то пожалуйста.

Ночь обещала быть бурной и лишь набирала темп и скорость. С одной стороны, никто в здравом уме отказываться не станет. С другой – внутренняя кубатура «прыгуна» не предназначена, чтобы в ней устраивали спортзал с силовыми подходами. Очень скоро на борту станет нечем дышать. Придётся или запустить бортовую систему жизнеобеспечения с переработкой углекислоты, или открыть заднюю рампу. Форточкой древний кораблик, к счастью или сожалению, не снабжён.

Сколько продолжалась вакханалия – сказать не могу. Помню лишь, что, вырубаясь от усталости, меня хватило, чтобы уложить вымотанную Аню на спальник и перед сном на несколько минут открыть аппарель «прыгуна», чтобы проветрить внутренний объём.

Лёг спать, прижав к себе партнёршу. Попутно отметил, что температура тела зашкаливает: обнимать молодую женщину приятно, безусловно, но на грани комфорта. Она буквально обжигала. Поначалу списал это на затяжной марафон, но приходится иногда пользоваться памятью, логикой и здравым смыслом: абстиненция как она есть в чистом виде. Если Аня нашла в себе силы заснуть (а её состояние не было отключкой в преддверии бреда), то ещё не всё так плохо. Утром сдам её Томке. Пусть посмотрит, что может сделать.