Старс Unforgiven

— Да я не стану отвечать на твои вопросы, — расхохотался тюремщик. — Ты разве не понял — ты стоишь передо мной в темнице, а не наоборот…

Усиленный контроль сжал железные прутья и свернул в небольшой железный клубок. Я почувствовал себя настоящим Магнето из Людей-Икс, даже картинно вытянул вперед руку. Стражник заорал и попытался убежать, но Тень возник у него за спиной и пробил кинжалом круглую голову, мгновенно убив противника. Он с легкостью подхватил лампу, позволил мертвому телу шлепнуться на пол и даже успел отвесить мне шутливый поклон.

Я позволил себе хищную улыбку, перешагивая границы крохотной клетки, неспособной сдержать Золотого Кира. Место, где мы оказались, плохо походило даже на привычную тюрьму. Узкий-преузкий коридор, где даже два троглодита вряд ли смогли бы протиснуться вместе. Больше напоминало нижнюю корабельную палубу переоборудованную под темницу. Узкие каюты, наспех вбитые железные прутья, если бы не каменная кладка и отсутствие качки, я бы решил, что мы на судне работорговцев. Обшарпанный пол, повсюду грязь и даже замки на клетках казались проржавевшими насквозь. Кого пытались удержать здесь местные жители? Лишенных смысла жизни смертников?

— Можете выбираться, — крикнул я ребятам. — Это пока не враги, сейчас попытаюсь узнать у того, кто еще жив, есть ли тут кто посильнее.

Если бы тюремщик мог побелеть — он бы именно так и сделал. Вместо этого, одетый в лохмотья низкорослый непись, прижался к стене и задрожал, опускаясь на корточки. Говорить он не мог, ибо ужас сковал его мысли. Перед ним стоял заключенный, в роли меня, а рядом с ним — теневая копия, сжимающая лампу. Вид, к которому троглодит явно не привык.

В ответ на мой призыв, недавний нарушитель тишины первым воскликнул «ура!» и без труда вырвал железные прутья. Он резко шагнул из камеры и нервно выругался, когда его голова ударилась о потолок.

— Это камера для хоббитов, что ли?

— Нет, ты просто здоровенный слишком, — этот голос я узнал. Даже в тусклом свете я различил длинные зеленые волосы. Евлампия, представитель неизвестного мне класса Гурман. Она была тем самым крафтером, которого Блейз взял в рейд.

А вот тот, с кем девушка говорила — был персонажем новым. Когда я вышел из камеры, то головой о потолок не ударился. Да даже если бы подпрыгнуть решил, то не достал бы. Тюремщику хватило одного вида этого монстра, чтобы потерять сознание. Мне почему-то показалось, что он был даже выше чем здоровенный Борг. Этакий Колосс Родосский, ростом почти под четыре метра. У парня был интеллигентный, мягкий, чуть извиняющийся, но проницательный взгляд. Мне почему-то сразу так показалось и я на несколько секунд остановился на его глазах, давно переставших быть человеческими. В них переливалось космическое сияние дальних звезд, столь опасное, безжизненное и, в то же время, очень мягкое. Он виновато улыбнулся и неуклюже попытался отодвинуться чуть в сторону, пропуская Евлампию вперед. Ему пришлось сгорбиться и свести могучие руки к груди, чтобы для девушки хватило места. Гигант был одет в простую кожаную куртку и джинсы, без каких-либо футуристических или наоборот — фэнтезийных шмоток. Неужели ничего хорошего не выпало? Хотя, может его класс был сродни Федоровскому Боевому Монстру? Тот тоже особо в шмотках не нуждался.

— К выходу двигай, Эрни, чего ты встал, как пробка в бочке? — Бласта, улыбчивая и резкая девушка из числа приближенных Блейза протиснулась следом. Почему-то только в ту секунду я заметил, что у них с колоссом — одинакового рыжего цвета волосы. Может все дело в том, что у высоченного паренька была короткая стрижка, с укладкой набок, как если бы он пытался скрыть шрам на черепе или вроде того.

— Пока там останьтесь, — попросил я. — Бласта, Евлампия, — кивнул я девушкам, которых знал. — Я этого непися допрошу, — я пнул тюремщика, свалившегося на пол. — Лучше не торопиться и поспешных выводов не делать, чтобы в ловушку не попасть.

— Лампа, это кто там говорит? — так получилось, что моя «клетка» оказалась рядом со входом, а Эрни был следующим. Он загородил собой остальной коридор и я видел только двух девушек, остальные скрывались в тени.

— Это Кир из «Золотого Века», — девушка обернулась. — Будем его слушать пока, он вроде шарит как в данжах ориентироваться, Блейз говорил.

— Ок.

— Да, он очень хорошо в данжах разбирается.

Голос, от которого в животе скрутило. Конечно же, она просто обязана была оказаться в камере напротив. Не слишком ли много рыжих в одной локации? Когда-то я смотрел на эту девушку и чувствовал, как подкашиваются ноги, а сердце рвется из груди. На лице застревала глуповатая улыбка, а наружу вырывались только нечленораздельные звуки. Это было еще до того, как она попыталась убить меня. До того, как предала моих друзей. До того, как я спас ее от неминуемой гибели и она исчезла из рейда Короля Вампиров. Теперь она вновь стояла предо мной — все такая же красавица, чье великолепие можно было легко заметить даже в блеклом свете. Она не улыбалась, но даже эта отстраненная грусть была ей к лицу. Жаль, но я был уже совсем другим человеком, я не мог попасть под ее чары, поэтому все, что я почувствовал — было легким раздражением, которое сменилось безразличием:

— Твои комментарии тут излишни, — взмахом руки я посоветовал Аллуре держать рот на замке. Она недовольно поморщила нос и отвернулась. — Эй, уважаемый, — я уселся рядом с троглодитом и потряс его за плечо. — Вставай давай, пес побитый.

— Что вам от меня надо? — его глаза бешено забегали из стороны в сторону. Он смотрел то на меня, то на Тень, то на Эрни с невиданным мной ранее классом Титан.

— Я же уже задал тебе все вопросы. Память отшибло?

— Можете п-повторить? — троглодит начал запинаться. Верный признак того, что непись получил статус «напуган до чертиков» и вряд ли превратится в достойный источник информации. Ладно, тогда план «Б».

— Карманник, — кроме связки ключей от камер (бесполезных) во владении монстра в лохмотьях ничего и не было, если не считать пергаментного свитка. Я свистнул оба предмета, просто потому что. — Почитаю на досуге, — вздохнул я, рассматривая пергамент, исписанный рунами. — Ты — что такое, как зовется твой народ?

— Мы раса солтборн. Прибрежные жители, живем дарами моря. Мы хорошие рыбаки и плохие воины.

— Это я уже заметил. Почему мы в тюрьме оказались?

— Вы чужаки, вас принесло море Жизни и Смерти. Таких, как вы, всегда держат под замком, пока не придет кто-то из Колодца.

— Колодец — это Геенна? — троглодит закивал. — Когда они должны придти?

— Они всегда приходят за подношениями. Всегда голодны. Каждый третий вечер они вылезают. Завтра — завтра тот день, — трясущийся солтборн сливал информацию с большой радостью и на то была веская причина. Я натянул капюшон, активировал Личину Инари и говорил на скрытом диалекте солтборнов, который не мог знать чужак. Навык Свой среди Чужих работал на максимальных оборотах. Троглодит перешел на шепот и говорил со мной, как с давно потерянным братом, который неожиданно вернулся домой.

— Есть особое место? Где они собирают дань?

— О, конечно. Рыбья площадь. Там их поместье, тех, кто служит вечнопламенным. Завтра приедет особая делегация, видишь ли, — солтборн пригнулся и подманил меня, собираясь рассказать страшную тайну, — тут некоторые, — из-за навыка он забыл, что я был один из деликатесов, — пришлись по вкусу Госпоже! Она требует их к своему двору, а это уже большое событие. Нас отблагодарят за такой улов. Скоро будем пировать! Может даже — поделятся с нами душами.

— Значит, вы тоже мечтаете сожрать души этих людей?

— Конечно! Они такие вкусные, невероятные! Всех, кого не заберут в колодец — все достанутся нам.

— Понял, — кивнул я и всадил нож в его шарообразную башку.

— Допрос окончен? — голос, в котором не было ничего, кроме издевки. Я знал, кому он принадлежал. Один из главных ублюдков в распоряжении Капитана. Садист и тварь в одном флаконе, я встретил его в первый день «Эпохи», когда он пытался убить меня и Серегу.

— Чейни? — я поднял голову вверх и увидел тварь в человеческом обличии. От него здорово разило смертью, с такой силой, что все мое Чутье Йокая буквально выворачивало от одного лишь взгляда. Тот, кто был Садистом, стал Властелином и я сильно сомневался, что это звание означало простой, невзрачный класс. Каким-то образом он карабкался по потолку, как заправский Человек-паук, только затянутый в черный кожаный доспех и увешанный цепями. Жуткая смесь Мастера Пыток и Призрачного Гонщика. Его глаза давно растеряли все человеческое и во взгляде плавало только сладостное ожидание следующей жертвы.