Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера 2
Шрифт:
Мартинес выбросила на пальцах, что очень многое хочет сказать - но опасается делать это и вслух, и в привате по понятным причинам.
Эрнандес медленным опусканием век дала понять, что понимает все без слов.
– Я не спорю ни с полицейским, ни с этой вашей капсулой!
– Рыжий убедительно изобразил на сей раз школьного учителя, терпеливо вдалбливающего одно и тоже умственно отсталым.
– Я не могу от них получить ответ на очень простой вопрос! А с чего они взяли, что наркотик в моей крови и этот прибор у меня появились ДО ШКОЛЫ?!
Легавый вскинулся, собираясь что-то сказать, но аристократка
– Виктор, продолжай?
Что интересно, спорить с ней не стал ни полицейский, ни Трофимов, ни доктор.
– Тика-сан! Мой отец был юристом! Протокола изъятия концентратора у меня не существует в природе! Забор крови производился тоже здесь, а не по месту потери мной сознания!
– Что ты этим хочешь сказать?
– японка, как и все кроме полицейского, еще не ухватила сути (было видно через расширение).
Представитель же городского департамента мгновенно и стремительно занервничал.
– Это азы юридической грамотности.
– Седьков не играл, а добросовестно удивлялся. Его искренность сейчас подтверждалась половиной десятка независимых друга от друга гаджетов и имплантов.
– Чтоб доказать, что концентратор мой, его надо изымать по процедуре. Тика-сан, я был без сознания! А что если он появился у меня, когда меня неизвестно кто волок от ворот сюда?
– Рыжий повернул единственную свободную часть своего тела (голову) и посмотрел на служителя закона.
– Вы оперируете понятием "подбросили" и "регламентированная законодательством процедура изъятия"?! Как вы без протокола изъятия собирайтесь доказывать, что это мое?! Всех собак решили на сироту повесить - он не ответит?!
Здесь Виктор явно переигрывал, но лицо легавого говорило: попадание в точку.
– Наркотик?
– лаконичное хмуро бросил завуч.
– Заново.
– Седьков без затей плюнул вдаль, за пределы фиксационного стола.
– Извините, даже у стоматолога дают кюветы, а у нас в школе... пошевелиться не могу - пардон. Тика-сан! А что если и укололи меня между воротами и медпунктом? Я спрашивал завуча! Еще ни одну видеозапись на территории школы никому не удалось добыть у этого долбаного искусственного интеллекта! Что видеонаблюдение есть, что его нету - без разницы!
Старшеклассницы переглянулись. Было понятно без слов: Рыжий откровенно гонит, но коп при этом скучнеет со скоростью молнии.
– Ты очень путаешься в иерархиях, Седьков, - спокойно и холодно бросил Трофимов.
– Искин, записи - это не твой уровень компетенции. Ты здесь всего лишь ученик и временно. Делаешь, что скажут - до тех пор, пока...
– Если речь об этом, то и вы в аналогичном положении, - равнодушно перебила педагога Хамасаки, глядя на него как на пустое место.
– Трофимов-сан, ваш контракт продляется на годичной основе Советом Попечителей уже давно, но это не автоматическая процедура. Если вы считаете, что не отчитываетесь вообще ни перед кем - это большая ошибка.
Завуч удивленно раскрыл глаза.
Легавый и доктор с интересом прислушались.
– Лично меня очень интересует, каким это образом во вверенном вам заведении не соблюдаются элементарные моменты законодательства, - продолжила японка, опуская завуча при всех присутствующих.
– Я сейчас
– У меня школа, а не дисциплинарный батальон, - лицо Трофимова заледенело.
– Есть рациональные границы и до сего момента подобных вопросов не было.
– Теперь есть, - равнодушно ответила Хамасаки.
– А записей в распоряжении дознания нет? Ученик прав?
– Предлагаю это обсудить у меня. Это не тема для разговора в таком составе, - завуч быстро справился с эмоциями.
– И я хотел бы поднять вопрос настроек искина не с каждым из вас по отдельности, а тогда уже при всем Совете Попечителей.
"Занятно. Слушай, а кто у Рыжего отец был?" - этот вопрос был относительно нейтральным. Айя без колебаний задала его в привате.
"Юрист же. Правозащитник. Помнишь, он ночью рассказывал?".
"Нет. Это вы е*ались, как кролики и 3,14*дели. А я заснула под утро, когда вы языком трепали между... подходами к снаряду".
– Есть презумпция невиновности. Доказывать нужно вину, а не невиновность. Тика-сан, почему здесь никто даже вида не делает, что собирается что-то доказывать?! Я что, виноват по умолчанию? Только потому что эмигрант и натурал?!
– Седьков вклинился в паузу по новой.
– Уже молчу, есть пятая поправка! Да, у меня нет гражданства, но я тоже имею на нее право!
Уже неплохо знающие парня одноклассницы видели: ему крайне не нравится спектакль, который он сам устраивает. Однако на качестве конечного продукта (на убедительности игры) его принципы сейчас не сказываются.
"А ведь он говорил, что ненавидит врать", - эта фраза тоже была условно нейтральной.
Ее тоже можно было сказать в мессенджере.
– При всем уважении к вам, Трофимов-сан.
– Японка коротко поклонилась.
– Это действительно похоже на небрежение элементарным.
– Я не обязан соблюдать подобные мелочи в адрес не-граждан. Пусть скажет спасибо, что учится.
– Круг ваших обязанностей определяете не вы, - азиатка покачала головой.
– И мне очень не нравится напряжение нашей с вами коммуникации.
– Не я первый начал.
– Вы еще происхождением не вышли, что-то на этой земле начинать.
– Вежливо и твердо японка поймала взгляд педагога, затем - легавого.
– Как и вы. Вы точно помните, кто - титульная нация, а кто - сервисная функция? Я нахожусь здесь именно по причине того, что этот правовой нигилизм в вашем исполнении зашел далеко. Мне не хочется, чтобы моя дочь училась в подобных условиях. Я достаточно ясно выражаюсь?
***
Ночью удалялась первая глава. После восстановления, не ставилась перед второй.
При рокировке удалился кусочек второй, он написан заново.
Извините за неудобства. Прода сегодня по графику, сел писать
?
Глава 3
На каком-то этапе медсектор наполняется народом.
Трофимов, полиция, Тика Хамасаки, врач, мои одноклассницы - это еще не считая меня.
Лежать в роли баклажана на грядке больше нет сил. Ну и даже чисто теоретически: в том же боксе чем ты больше маневрируешь, тем неудобнее твоему противнику - аксиома.