Старшина Империи. Часть вторая

Вишенкой на торте стал визит в канцелярию штаба, где знакомый по прошлому разу капитан-лейтенант вручил мне представление к наградам, заставив забыть обо всех тревогах.

— Это издевательство! — возмутился я, заглянув в документы.

— Я бы сказал традиция. — ухмылялся он в ответ на мою реакцию. — Поздравляю, теперь Вы орденоносец, мичман, так держать. Своей службой Вы компенсируете потери флота.

Ага, не удержался, таки от шпильки! Ничего, я запомню, потом сочтёмся, я тоже люблю пошутить время от времени, а, уж, когда шутка выдержана годами.

— Торжественное вручение, как Вы понимаете, будет позже, Вас оповестят, но ленты на орденскую планку уже можете прикрепить. — закончил каплей нашу встречу, отвлекаясь на монитор компьютера. — Правда, не знаю, как командование будет выкручиваться с Вами, — он снова посмотрел на меня, улыбаясь, — зрелище обещает быть незабываемым. — Да он тролль, самый настоящий! Ни за что не отвечает, и ловит хохмы от происходящего. Хорошо устроился.

В небольшом душевном раздрае я вышел из штаба и столкнулся на крыльце с Ерастовым.

— О, Ростислав, — обрадовался нашей встречи Александр Ярославович. — Где бы ещё случайно встретились? Сбежал от дамы сердца?

— Да нет, Ваше высокоблагородие, — раздосадовано покачал я головой, — награды получал. Мне мичмана дали, медаль за отвагу и орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия четвертой степени.

— Так поздравляю тебя! — обрадовался Ерастов, пожимая мне руку, и хлопая по плечу. — Я, конечно, участвовал в составлении наградных листов, но не знал, одобрит ли Валентин Севович, всё же орден, тут процедура долгая, надо одобрение у государя испросить, но ваша ситуация была исключительной, видимо он решил воспользоваться своим статусом генерал-адмирала.

— Только вот незадача, — не улыбаться в ответ на его доброжелательность было не возможно, да я и не пытался, а просто провёл рукой вдоль новых лент на груди.

— Хех. — Александр Ярославович окинул меня задорным взглядом, — смотрю на тебя и недоумеваю, как же сложно тебя убить. — и тут же сам улыбнулся своей шутке.

— Не только Вы удивляетесь, господин премьер-майор. — раздался с боку голос Гривасова, который, видимо, только что поднялся по ступенькам, а я его и не заметил. — Сколько его знаю, сам диву даюсь.

Прямо место встреч, осталось только Крылова увидеть.

— Капитан. — Ерастов поприветствовал СБешника, и тут же перевёл взгляд на меня, — но ты прав, тут какая-то ошибка, я как раз в канцелярию иду, справлюсь об этом инциденте. Тоже мне, придумали, морпех жив и здоров, а они чёрный муар раздают. Не прощаемся, ещё увидимся. — он хлопнул меня по руке, и исчез внутри штаба.

— Авнер Световидович. — поздоровался я с капитаном. — Не ожидал Вас здесь встретить, хотел навестить в госпитале, Вы уже слышали о Гусеве?

— Как видишь, ты опоздал. — он отвёл меня немного в сторону, чтобы мы не мешали снующим туда-сюда офицерам. Выглядел он не ахти: лицо осунулось, щеки впали, лысина не блестела, только взгляд был прежним, сосредоточенным и очень внимательным. — О Петре я уже слышал, и с делом успел ознакомиться, ты молодец, тщательно провёл расследование.

— Молодец, — хмыкнул я иронично. — Только снова ничего не сможем доказать! — с болью в голосе воскликнул я. — Нельзя так, надо что-то предпринимать….

— Ты прав, — Авнер Световидович наоборот понижал тон голоса, чтобы нас не слышали окружающие, — изменений в деле много, но об этом не здесь, Ростислав. Позже мы обязательно встретимся и всё обсудим.

— Да у нас постоянно одни разговоры, Ваше высокоблагородие, — возмущённо шептал я, наверное, со стороны мы напоминали двух заговорщиков. — Что тут обсуждать? Действовать уже надо, действовать! Кто следующий за Петром Фадеевичем? Вы? Я? Это не Вы стояли у тела капитан-лейтенанта, и пытались найти хоть что-то, ощущая своё бессилие. Я устал, Авнер Световидович, устал от этой ситуации, и не хочу продолжать в том же духе. Тем более я нашёл Лиру, она здесь, со мной.

— Я тебя понимаю, Ростислав. — устало проговорил он. — Мне тоже тяжело терять друзей и знакомых, но ситуация теперь иная.

— У нас только обсуждения и слова, сколько раз я уже это слышал? Но ничего не меняется. — высказался я обречённо, понимая, что снова всё будет по-старому.

— Ты не прав, смерть многое изменила, сам увидишь, доверься мне. Всё, у меня ещё очень много срочных дел, я позже с тобой свяжусь, и помни, всё под контролем, не геройствуй сам. — и он ушёл, оставив меня одного на съедение печальным мыслям.

Блин, да что же такое? Вроде бы, как и со слугой Сарая, разговор прошёл нормально, но будет ли тот результат, на который я рассчитываю?

— Ростислав, хей, и ты здесь! — раздался голос Серафима, появившегося из дверей штаба. — Чего делаешь? Почему такой унылый?

Точно, место встреч.

— Да, вот. — объяснять не хотелось, да я и не мог, потому решил воспользоваться неоспоримым аргументом, и провёл рукой по орденской планке.

— О, поздравляю! — Апостолов бодро пожал мою руку. — Я же тебе говорил, что в лучшем виде всё будет. — он залихватски поправил свой чуб.

— Ага, вот он, виновник! — следом за подколвником появился Ерастов. — На ловца и зверь бежит! Ну, что ты там наговорил про моих морпехов штабным крючкотворам?

— Как что? — Удивился Серафим. — Какие они хлопцы смелые и отважные, как храбро сражались с врагом лютым, жизнь спасли мне, и вообще, Саша, ты чего на взводе такой?

— Не то, Серафимушка. — Александр Ярославович хищно оскалился. — Что ты сказал, когда тебя спросили, в каком они состоянии?

— Краше в гроб кладут. — пожал плечами казак.

— Вот, что ты за человек? — Ерастов как-то резко смягчился. — Зачем ты так сказал? Вот в штабе и решили, что парни погибли, я же тогда ещё и сам примчался проверять, правда, думал, что ранения сильные.

— Так и ори на глупых штабных писак, коль они русского языка не понимают, сравнений, аллегорий и гипербол. — Серафим недоумевающе смотрел на премьер-майора. — Я-то здесь причём?

— Это метафора. — Ерастов махнул рукой. — Ладно, проехали. Всё равно назад уже не отыграть, Меньшов подписал указ, и он уже ушёл в императорскую канцелярию, как исполненный. Я просто в очередной раз изумляюсь, как же много идиотов вокруг, но у нас, здесь, их концентрация, какая-то особенная, как будто намазано чем.