Старший брат моего парня

— Ты его сперва вдохнови на сценарий, — хмыкнул мужчина.

Логан взял стакан с водой и сделал глоток, и я почувствовала боль в горле. Неосознанно повторила за ним. Господи, да я не отрываю от него взгляда, какой позор. Пора бы уже научиться себя контролировать. В конце концов, у нас был секс и не раз, я должна была хоть немного сбить оскомину и так на него больше не реагировать. Почему это не работает?

— Я вдохновлю! Я его так вдохновлю! Да хоть заставлю! А действительно, и почему я раньше не подумала, что могу быть Музой? И актрисой. Да я вообще всё могу, так что чего мучиться, когда можно тряхнуть связями? — определилась Фло с решением.

Действительно, зачем что — то выбирать, когда можно получить сразу всё?

Не сомневаюсь, если она начнёт преследовать несчастного сценариста, он напишет что угодно, лишь бы от неё поскорее избавиться.

Пока Флоранс мечтательно смотрела в потолок, забыв о нетронутом до нашего прихода завтраке, Марк заказал еду и самолично налил мне очередной стакан молока с мёдом. На этот раз, правда, молоко было свежим и вкусным, а не та гадость длительного хранения, выдающая себя за лечебный напиток.

— А чего наша девочка молчит? — ожила тётушка под конец завтрака.

И почему я не поторопилась сбежать, а? Знала ведь, на что она способна.

— Мы ездили снимать стресс на озеро. Наорались по советам психологов из телевизора, — с улыбкой ответил Марк.

— Ой, знаю я, как вы снимаете стресс. Бедная девочка. Хотя тут, скорее, завидовать надо.

Фло, как ни в чём не бывало, продолжила завтрак, у меня же кусок застрял в горле. О чём это она? Неужели о сексе? Они ведь с Марком часто на одной волне и он сказал практически то же самое часом раньше, только другими словами.

Скажите мне, что она говорит просто о сексе, а не о сексе втроём!

Я нервно сглотнула и почувствовала боль в горле. До чего неудачно и не вовремя. И с Марком не поговоришь и Фло не расспросишь, что именно она имела в виду. И если то самое, то почему!

Нам бы подошёл любой уединённый закуток. Я бы даже засунула свою скромность под плинтус и решилась на серьёзный разговор, потому что из Марка слова не вытянуть.

Но Фло доела и ушла, не выстрелив больше в воздух ни одной убийственной фразой. И я быстро себя утешила, что мне всё показалось из — за нечистой совести, а она имела в виду совсем другое.

Благодаря моей «производственной травме» Логан вспомнил о том, что у него гости и, наконец, целый день сновал между ними тут и там, общаясь с друзьями и параллельно решая рабочие вопросы.

Когда брат в очередной раз извинился и отошёл, чтобы поговорить по телефону, Марк бросил: «Совершенно неугомонный трудоголик», закатил глаза, а затем и вовсе нырнул в бассейн, окатывая миллионом мелких брызг сидящую у самой кромки воды меня.

— Да, в этот раз дела отвлекли его даже он девчонок, — заметил Дилан, намазывая Фло кремом для загара. — Где это видано, чтобы он не соблазнил хотя бы четверть свободных красоток?

— Стареет, — хохотнул Марк из воды и, подмигнув мне, нырнул, чтобы переплыть бассейн.

— Или определился с выбором и не распыляется на остальных, — заметила Фло, приподняв очки и многозначительно посмотрев на Дилана.

Мой взгляд она проигнорировала и вновь улеглась на шезлонг, подставляясь умелым рукам своего нынешнего парня.

— Да где определился? Появись у него девушка, мы бы сразу узнали. Он бы с неё не слезал и вообще не отсвечивал на празднике, — хохотнул Дилан по — свойски. — Сколько его помню, и по школе и по университету… Или ты хочешь сказать…

Парень посмотрел на меня и резко замолчал. А я почувствовала себя страшно неловко. Появилось ощущение будто абсолютно все в курсе моих нестандартных отношений с братьями, и если сами господа Бекендорфы плевать хотели на мнение окружающих, я всегда была к нему весьма чувствительной.

— Что тут скажешь? Взялись за старое, — отмахнулась Фло, даже не поднимая головы.

Как говорится, если не можешь быть хорошим, будь осторожным. Моё аморальное поведение стало достоянием общественности и я больше не могу прятать голову в песок, обманывая себя, Фло и Дилан всё поняли.

Да и как не понять, если за последние пару часов Логан трижды самолично приносил мне молоко и требовал, чтобы я пила его при нём, а не отставляла в сторону или прятала стакан за ближайшим фикусом.

Объяснить, что в меня просто столько молока не помещается, я не могла из — за отсутствия голоса, отправить смс — из — за отсутствия его номера в телефонной книге, а объяснить всё Марку не удавалось из — за того, что непоседливый мужчина то организовывал концерты имени себя, то плавал в море, то тусил у бассейна, а ко мне подбегал только, чтобы поправить сбившийся шарф, быстро поцеловать и вновь унестись по важным делам. При этом я постоянно находилась в поле его зрения и то и дело ловила влюблённые взгляды.

Скользкий как угорь!

От разговора увернулся сто раз.

Сбежал — двести.

Когда понял, что я настроена решительно — помог сорвать мне голос. Это, конечно, произошло не специально, но от раздражения казалось именно так. Будто сама судьба ему помогла, поставив меня в неприличную позу. И не раз, учитывая намёки Флоранс.

Как теперь выкручиваться, ума не приложу. Тётушка ведь не будет молчать. А у мамы братьев проблемы с сердцем, и она вся такая чопорная, правильная. Господи, я буду виновата, если ей станет плохо!

А бабушка!

Александрия Бекендорф не производит впечатление суперсовременной бабули с широкими взглядами. Очень широкими. Как кровать размера кинг — сайз. Для троих.

А отец братьев…

Да они меня просто растопчут.

— Я скоро сяду рядом с Кэти, повязав горло шарфом, — чуть хрипло произнёс за моей спиной Логан. — Звонят и звонят.

— Тебя просто все любят, — лениво произнесла Фло. — Зато и подарков много. Разнообразных.

— Да, в этот раз все особенно постарались, — довольно подтвердил мужчина, усаживаясь рядом со мной.

Его колено словно случайно коснулось моего бедра, и я непроизвольно отреагировала на него, хотя сильно переживала и дёргалась в глубине души. Это безумие какое — то. Безумие.

— Особенно, Марк, — произнесла Фло, хитро поглядывая на меня через затемнённые стёкла дорогих солнцезащитных очков.

— Марк всегда знает, как меня порадовать.

Сердце пропустило удар.

— А помнишь, когда ты сказал ему, что ненавидишь девственниц, которые даже не могут доставить мужчине удовольствие?