Старший брат. Партия продолжается

– Стоимость сгоревшего имущества – один миллион рублей. Плюс плата за моральный ущерб в половину стоимости. А ещё два соседних здания. Он говорил с владельцами (оказывается, они неплохо знакомы). Поскольку здания пустовали и никому не были особо нужны, они согласны на семьсот пятьдесят тысяч.

– За каждое? – уточнила Даша.

– Да, – кивнул Алексей. – И того получается, что я должен им три миллиона рублей. Неплохая сумма, а? Как считаешь? – он усмехнулся, но в усмешке этой было больше горечи.

– По-моему, они запросили слишком дорого, – возразила Даша.

– По-моему, тоже, – согласился Алексей. – Но если я откажусь, тогда они обратятся в суд. И неизвестно, чем всё это может закончиться. Конечно, если бы нанять хорошего адвоката и суметь доказать, что это не моя вина, что всё дело, например, в плохой проводке, тогда, возможно, у меня и был бы шанс рассчитывать на более благоприятный исход. Но по заключению экспертизы, которую провели пожарные, причина была во включенном компьютере, возле которого нашли обугленную сигарету.

– Ты, что, начал курить? – изумилась Даша. – Или… это то же, что и в прошлый раз?

– Нет, к наркотикам я не притрагивался. Я не совсем идиот, чтобы заниматься этим делом на рабочем месте. И ты знаешь, что я никогда не курил.

– Тогда откуда эта сигарета? – недоумевала Даша.

– Хотел бы я и сам знать. Такое впечатление, что кто-то во время моего отсутствия проник туда и то ли случайно, то ли нарочно оставил внутри непогашенную сигарету. Да, и компьютер я тоже выключил перед уходом.

– Ты должен сообщить об этом в полицию, – серьёзно сказала Даша. – Если всё так, как ты говоришь, то тебя, возможно, признают невиновным.

Алексей посмотрел на неё такими глазами, что она сразу поняла всю нелепость своего высказывания.

– Сестрёнка, – обратился он к ней. – Разве кто-нибудь станет меня слушать? Кто может подтвердить, что эта сигарета – не моя? Кроме меня и моих клиентов там никого не было. А если и был кто-то посторонний, то я ума не приложу, как он там оказался. Замок на двери не сломан. Получается, что дверь открыли ключом. Но ключ только у меня, ну, и, конечно, у самого Степана.

– Может, это он и был, – высказала предположение Даша.

– Может быть. Тем более, он не станет свидетельствовать против себя самого. Так что по всем статьям получается, что виноват я один.

– Неужели его никто не видел? Вдруг там были свидетели?

Но Алексей сразу отмахнулся.

– Ты сама видела это место. Ближайший магазин там – в десяти минутах ходьбы. А ночью, тем более, безлюдно. Можно, конечно, ждать решения суда, но я совсем не уверен, что ко мне там будут более милостивы. Кроме того, повторюсь, на адвоката денег нет. Да и, вообще, эта игра не стоит свеч. Придётся заплатить этим ребятам, пока они ещё готовы ждать. Вот только чем? Оборудование моё сгорело, а вместе с ним и все документы, и архивы заказов. Работы у меня теперь нет. Так что не знаю, когда я смогу выплатить этот долг, – он опустил голову и замолчал.

– Послушай, – вдруг вспомнила Даша. – Ты говорил, что у тебя намечается выгодная сделка, за которую тебе должны хорошо заплатить.

– Эта сделка уже совершена, – не поднимая головы, ответил Алексей. – Деньги за неё получены. Ровно два миллиона.

Даша про себя подивилась такой большой сумме денег всего лишь за какой-то очередной заказ. И в то же время эти слова её оживили:

– Так ты можешь этими деньгами вернуть большую часть долга!

Брат снова поднял на неё глаза.

– Я собирался эти деньги отдать Марку, чтобы закрыть кредит, – печально произнёс он. – Только и это мне не удалось сделать…

– Почему? – Даша не знала, что и думать. Алексей молчал, не в силах открыть ей правду. Но ждать она уже не могла. Поэтому повторила свой вопрос более настойчивым тоном. – Скажи мне, я должна знать.

– А что это изменит?

– Лёша! – впервые за их разговор она позволила себе повысить голос. – Оставь, пожалуйста, этот свой сарказм и расскажи мне всё, по существу.

– Хорошо, если ты так хочешь, – сдался он. Сил для сопротивления не было совсем. – Денег нет. Они сгорели вместе с моим офисом.

– Что ты говоришь? – не поверила Даша. – Ты, что, оставил такие деньги там?!

– Именно это я и сделал, – подтвердил он, понимая, что вызовет этим признанием ещё больший гнев.

Даша нервно заходила по кухне. Возмущению её не было предела. Как можно было так поступить? Оставить в таком ненадёжном месте такие большие деньги! Нет, только её брат мог быть способен на такое!

– Почему ты не привёз их домой? – спросила она.

– Я не успел. Получил я их только вчера и сразу собрался отвезти сюда. Но тут мне позвонил Матвей…

– Какой ещё Матвей? – гневно спросила Даша. – Тот, с которым ты в прошлый раз…

– Да-да, это он! – не выдержав, воскликнул и Алексей. – Что поделаешь, если у меня такие друзья: либо алкоголики, либо наркоманы!

– Значит, вы с ним опять что-то употребляли, – заключила Даша.

– Только алкоголь! И то – не в офисе, а в ресторане! Он пригласил меня отметить важные события в его жизни.

– И ты, разумеется, не смог отказать! Всё, как и всегда! – с упрёком произнесла Даша.

Но и брат не хотел больше сдерживаться. Он сорвался на крик, убеждая её в том, что ничего плохого в этой затее не было и ничто не предвещало беды. Сегодня утром он собирался вернуться за деньгами. Но тут Даша перебила его, спросив:

– А где ты провёл ночь?

– Какая разница?! – вскричал Алексей, но потом сразу осёкся. – У Матвея. Мы сильно перебрали, и он предложил остаться у него, благо мы находились совсем рядом. Даша! Разве я мог знать, что этой ночью в моём офисе начнётся пожар?

– Нет, конечно, – не могла не признать сестра. – К сожалению, это неудачное стечение обстоятельств.

– Знаешь, мне иногда кажется, что вся моя жизнь – это неудачное стечение обстоятельств, – признался Алексей.

Она не стала больше его упрекать. Да и к чему эти пустые слова? Только, чтобы ранить его ещё больнее? Он страдал, она видела это. И единственное, чем она могла в эту минуту ему помочь, – это быть рядом. Даша присела на корточки возле его стула, осторожно прикоснулась к руке. Он посмотрел на неё глазами, полными обиды и горечи. Она знала, что больше всего он обижен на самого себя за то, что так глупо попал впросак. Но гордость никогда не позволяла ему признать себя виновным, по крайней мере, прилюдно. Он всегда хотел быть лучше, чем есть на самом деле, его не устраивала та жизнь, которой он жил. Но почему-то всегда его старания оказывались тщетными, усилия – напрасными. Он болезненно переживал каждую свою неудачу, но после находил в себе силы пробовать вновь и вновь. Он никогда не желал сдаваться. Но теперь она смотрела на него и видела, что он сильно надломлен.