Старший дознаватель

— Все, мы поехали. — старший бригады ремонтников протянул главному инженеру сломанный накидной замок.

— Куда вы поехали? А водоснабжение кто восстанавливать будет?

— Вот ваших слесарей и поднимайте и восстанавливайте.

— Но вы же аварийная бригада!

— Мы аварийная бригада, а не восстановительная. У вас там все трубы срезаны и вентили сняты. Мы вам где все возьмем. Хотите, чтобы мы работали — заключайте договор с районной аварийной службой, вносите аванс, мы закупим материалы и начнем работы, не раньше вторника, если договор и аванс в понедельник будет.

— Мужики, вы издеваетесь? — инженер ЖЭКа опасливо посмотрел в сторону, недобро прислушивающихся к разговору, жильцов: — Да меня сегодня убьют, если я воду не дам…

— Мужик, давай трубы, вентили, ну и нам немного денег, наличкой, и мы начнем работать, а если нет, то извини.

Ремонтник обошел замершего человека в дешевом костюме, производства местной фабрики «Полярница», сел в кабину старого газовского грузовика с оранжевой будкой сзади и дал команду трогать, а инженер обреченно обернулся к медленно приближающимся гражданам:

— Товарищи! Господа! Ну хоть убейте меня, но сегодня воды не будет. Все трубы украли и вывезли. Теперь только завтра…

Через пятнадцать минут главный инженер подходил к полуподвалу, занимаемому местной жилищной конторой, чтобы позвонить начальнику и обрисовать сложившуюся ситуацию. Его не побили, хотя пару раз ситуация была, как говорится, на грани, но вот что будет завтра…

Перед самым спуском в контору мужчина больно запнулся об что-то массивное и жесткое, что казалось, что от боли в ноге вспыхнула сверхновая звезда. Когда мужчина перестал прыгать на второй ноге и поминать чьих-то матерей, он достал из кармана дешевую одноразовую зажигалку и чиркнул колесиком.

В неровном свете от маленького язычка пламени он разглядел черный предмет, о который он чуть не покалечился, и этот предмет удивительно был похож на чугунный вентиль, пропавший сегодня ночью из подвального помещения многострадального дома. А за вентилем лежал его собрат, а дальше, у самой стенки были навалены порезанные водопроводные трубы… Ночные преступники оказались не ворами, а вандалами.

— Михайловна! Михайловна, твою мать! — раненым изюбром взревел инженер, пальцы ног которого на ушибленной ноге еще мозжили болью.

— Что ты орешь, оглашенный?! И маму мою, покойницу, не трогай, а то я тебе устрою, не посмотрю, что ты инженер! — из полуоткрытой форточки высунулась семидесятилетняя диспетчер Анна Михайловна, работавшая в ЖЭУ еще и техничкой и по этой причине имела весьма суровый нрав, который испытывали на себе не только жильцы подведомственных домов, но и персонал жилконторы, особенно те, кто имел дерзкую смелость ходить по свежевымытому полу.

— Анна Михайловна, вы случайно не видели, кто это сюда привез?

— А что там? — Михайловна с любопытством попыталась высунуть голову наружу, но рассохшаяся деревянная форточка полностью не открывалась и наружу удалось высунуть только щеку и один глаз.

— Не знаю, я, что там у тебя валяется. Ты главный, вот и разбирайся. Мое дело на телефоне сидеть и журнал заявок вести, а что на улице творится, меня не касается. — уборщица с грохотом захлопнула форточку, слезла с подоконника и задернула штору.

Утром в подвал дома спустилась бригада местного ЖЭКа, мобилизованная за ночь стараниями начальника конторы и главным инженером, которым позвонил лично глава районной администрации, который пообещал, что если еще раз ему позвонят из мэрии по этому вопросу водоснабжения дома, то в понедельник на их рабочем месте их будут ждать сотрудники контрольно-ревизионного отдела администрации.

Вниз спустили утерянные и вновь обретенные трубы, вентили и прочую дратву, и началась ударная работа. Откуда в подвале появилась водка, сказать никто не мог, но решившие принять по чуть-чуть, слесаря немного увлеклись. В общем, ближе к обеду, начальник ЖЭК, спустившись вниз, узнать, как продвигаются дела, с выпученными глазами выбежал на улицу и бросился к телефону, договариваться с «Горводоканалом», чтобы к дому пригнали цистерну с питьевой водой.

— Вон, кажется, тот парень меня по району водил. — Руслан толкнул меня в бок, выводя из полудремы, в которой я пребывал уже несколько часов.

— Где?

— Да вон, в черной кожаной куртке…

Добрая половина мужиков и парней, что с ведрами и канистрами стояли в очереди у большой цистерны с надписью «Горводоканал», были облачены в разномастные черные кожаные куртки, но я понял, о ком говорил мой бывший приятель. Этот типчик, молодой, коротко стриженный, вылез из остановившейся в стороне, салатовой «Волги» ГАЗ-24, с нарисованными по бокам шашечками, и теперь внимательно огладывался по сторонам. Я помахал сидящему на лавке Брагину и показал пальцем на несущего тяжелые канистры, парня.

По моему плану, Брагин. Должен был перехватит этого типа, и преставившись местным милиционером, начать расспрашивать о сегодняшней краже из подвала, чем, кровь из носу, дать нам с Русланом несколько минут, чтобы занять позицию.

Парень тащил две канистры, каждая литров по двадцать, не меньше. Что давало мне надежду, что он не проедет этажом выше. Как сделал бы я, и не будет спускаться два пролета по лестнице, контролируя подходы к квартире.

Прятаться в подъезде было негде. Звонить в двери к соседям Князя было глупо, скорее всего после этого, наш сиделец не открыл бы дверь даже своему водоносу, поэтому я отправил Руслана на этаж выше, а сам сел на корточки на площадке между этажами.

Через пять минут зашумел электромотор лифта и внизу распахнулись створки дверей приехавшей кабины. Раздался звук, это кто-то опустил на пол перед квартирой Князя тяжелые канистры, потом кто-то тяжело вздохнул, постоял несколько секунд, прислушиваясь, а затем зашелестели звуки осторожных шагов.

Один медленный шаг, второй, третий… Я сжался и пригнул голову, старательно изображая какающую маленькую мышку.

Больше шагов наверх не было. Я. Как наяву видел, что усталый человек остановился на середине лестницы, мазнул взглядом по пустой лестничной площадке, оставив небольшой уголок с маленьким гномиком вне зоны своего внимания, потом легко сбежал вниз, также проверил лестницу снизу, после чего вернулся и условным стуком забарабанил пальцами по двери.

Я разогнулся одновременно с ответом гостя, и начал двигаться одновременно с лязгом отпираемых запоров. Пять осторожных, но быстрых шагов, а последние две ступени я преодолел огромным прыжком, видя расширенные глаза, появившегося из-за двери Князя и начавшийся поворот головы его гостя. Когда я в прыжке ударил в спину парня, сверху уже грохотали быстрые шаги, спешившего мне на помощь, Руслана.

Над головой растерявшегося парня появилась рука с, показавшимся мне огромным, пистолетом, я инстинктивно отпустил одной рукой косяк дверной коробки, перехватив руку с оружием. Единственной руки, которой я мог упираться в дверную коробку, чтобы защитники двери не выпихнули меня за порог и не успели захлопнуть металлическую дверь, было недостаточно, и этого хватило Князю, даром, что калеке, навалится на зажатого между мной и дверью, гостя, отодвинув меня на несколько сантиметров от порога. Дверь медленно, как рука, проигрывающего в армреслинге, атлета, начала сближаться с косяком, мои подошвы скользили по шлифованному бетонному полу, зажатый между мной и дверью парень вскрикнул от боли, когда на меня сзади обрушилось тяжелое тело Руслана. Казалось, во мне хрустнули все кости, но я был рад каждому килограмму тела бывшего десантника, обрушившегося на меня.