Старший дознаватель

А мы отсюда перечислить не можем, но я факс в офис сейчас наберу, а через час к нам инкассаторы приедут, и я почти все деньги отдам.

— Ну, значит, я часок и посижу, пока инкассации не будет. — я махнул девушке рукой и двинулся к окну, где в ряд стоял десяток жестких кресел, сцепленных друг с другом.

Тремя часами позднее. Локация — съемная квартира в Мытищах.

Ну, где час, там и два. Я дождался окончания работы представительства, подхватил симпатичную кассиршу, которую звали Аня, и на французской малолитражке домчал барышню до станции метро «Медведково». Возможно, девушка ожидала чего-то большего от навязчивого провинциала, но все закончилось у спуска под землю, я даже телефон у барышни не взял, просто удачная экспроприация денег гражданина Шорохова меня настолько вдохновила, что я готов был дарит всем людям добро.

Вторым получателем добра была Наташа, которая, дуясь на меня, что весь день и вечер провела одна, попыталась сослаться на усталость и ночное время суток. Слушать девушку я не стал и стал одаривать ее добром, пока, в три часа ночи, мы оба не отрубились.

Следующий день. Локация — Мытищи.

На междугородний переговорный пункт мы поехали вместе с Наташей, так как бабулька- хозяйка квартиры отключила «девятку», чтобы исключить междугородние звонки со своего домашнего телефона, а Наташа заявила, что сидеть одной дома она категорически отказывается.

— Привет. Как у тебя дела? — мой жизнерадостный голос резко контрастировал с заспанным баском Руслана в трубке.

— Да как… Задолбался вчера в этом Кемерово, целый день здание и имущество описывал. Слушай, я не знаю, куда ты эту тетку, бывшую жену, спрятал, но я бы на ее месте нос наружу не высовывал. У на и за гораздо меньшее, в сотни раз, убивают.

— Вот, поэтому я тебе и не говорю, где она прячется…

— Ты что такой бодрый?

— Я вчера в Шереметьево поехал, хотел посмотреть, как Шорохова на рейс не пустят…

— И что?

— Посмотрел, позлорадствовал.

— Слушай, если этот хмырь всю эту историю раскопает…

— Да мне по барабану –я ему потом сам все, в лицо расскажу, когда я его разорю. Его же никто не заставлял наш Завод кидать? А Шорохов мне лично, в лицо, обещал, что если мы не будем с арестами и прочими вещами торопится, он с Заводом полностью рассчитается. Так что, пусть рассчитывается. Самое смешное потом было…

— Когда потом?

— Руслан, ты меня не перебивай, я не буду с места на места перескакивать. После того, как Шорохова на рейс «Аэрофлота» не пустили, этот умный парень побежал искать альтернативный маршрут. Короче, он еще четыре тысячи долларов потратил на билеты — купил их в штатовской авиакомпании дельта, сегодня бы утром улетел.

— А почему — «бы улетел»?

— Так я за ним проследил, и в кассу этих американцев постановление суда всучил. Ну, пришлось немного поскандалить, наручниками погреметь… В результате, «Дельта» Шорохова с полетом «побрила», билеты забрала, а деньги должны вам, на расчетный счет перечислить, через день-два поступит.

— Сколько ты говоришь денег? — Руслан, чувствуется, ободрился.

— Четыре тысячи долларов по курсу Центробанка, сам считай. Хорошо, что ты вчера имущество конторы Шорохова описал. Я ему вчера определение под роспись вручил, он сегодня сообразит и помчится домой, в Кемерово, имущество прятать…

— Ты мне бумагу с подписью должника в получении не забудь отдать. — деловито напомнил мне Руслан: — Так он понял, кто ты такой есть?

— Нет, еще не понял, я к нему с местными «ментами» подходил, он решил, что я из аэропортовских — я в форме был и просто ему бумагу из суда вручил, сказал, что, мол, мы ее получили и оказываем содействие суду.

Глава 3

Глава третья.

Сентябрь 1993 года.

Прелюдия.

В тесном коридоре районного суда было тесно и душно. Здание бывшего детского садика отличались просторными судебными залами на месте бывших спален и игровых комнат, но вот узкие коридоры и проходы, рассчитанные на передвижения маленьких человечков, для толп граждан, рвущихся к обретению справедливости, было подобием салона автобуса в часы пик.

То и дело возникали громкие, визгливые скандалы, когда шествующий по коридорчику судья, помощник прокурора или секретарь судебного заседания, волокущая в руках гору дел, начинали выговаривать, недостаточно шустро расступившимся перед ними гражданам. Местная газета, попавшаяся мне вчера на глаза, уже опубликовала интервью с председателем районного суда, что право свободного посещения суда и судебных заседаний является вредным пережитком прошлого, а бред о воспитательной роли суда для сидящей в зале публики является бредом фантазеров — утопистов — марксистов, от которых необходимо срочно избавится.

Стоило нам с Наташей протиснуться к нужному кабинету, как мою девушку обступили две налитые лишним вестом тетки, очевидно, это были тетя Софа и тетя Рита.

— Бесстыжая! Ты что сюда приперлась? И как у тебя совести хватило на чужое добро позарится! — две увесистые тушки нависли над, съежившейся на узкой лавке, Наташей. Говор посетителей у судейского кабинета смолк — окружающие с интересом уставились на разошедшихся скандалисток.

Я не успел вмешаться, как из кабинета высунула голову секретарь и дала команду заходить в зал судебного заседания.

Судья скороговоркой зачитала, кто с кем судится и о чем, спросила о заявлениях и ходатайствах.

Я толкнул в бок напряженную Наташу и она, вскочив, от тарабанила заученный текст:

— Прошу допустить к участию в деле в качестве моего представителя присутствующего здесь Громова Павла Николаевича.

— Какого представителя? — с места вскочила тетя Рита: — Мы против! Мы никакого представителя не знаем и не желаем никакого представителя. Это дело семейное, зачем нам какие-то представители?

Заседание закончилось через два часа.

— Паша, я вообще ничего не поняла, что это было? — Наташа, обессилевшая от треволнений и малопонятных правовых конструкций, которыми ее пыталась бить с толку судья, повисла у меня на руке.

— Что было? Дело плохо, судья «топит» за твоих теток, не знаю, по какой причине. То, что они ей денег дали я не верю, больно они у тебя жадные. А почему сказал мне судье ничего не отвечать?

— Да потому что к конце я уже сам слабо ее понимал, что она от тебя хочет услышать?

— Паша, а зачем ты в коридоре Юрика ударил?

— Я его не ударял, так, случайно рукой задел, чтобы он за своим языком следил, а то взял моду, мою невесту дурой обзывать.

— Что сейчас дальше делать будем?

— В машину садись, там поговорим.

Под завистливо-злым взглядом Юрика, троюродного брата Наташи и наследника по завещанию, мы загрузились в машинку, хоть маленькую, но свою, после чего, лихо развернувшись и обдав братца пыль из-под колес, мы поехали через Москву, к себе, в Мытищи.