Старый добрый новый мир

— Мы что, позволим им вот так уехать?

— Нет, конечно. Бабу оприходуем, как он заснет, а утром скажем или оставаться с ней, или валить нахер.

— Он мужик серьезный, вроде…

— Серьезный, но не ебнутый же — нас сорок с хером, а он один.

Нам выделили целую квартиру — проблемы перенаселения в мире уже нет.

— Слушай, Лёв… — начала я, когда мы перекусывали перед сном.

— Знаю, — он потер глаз кулаком и широко зевнул, — смотаемся при первой же возможности. Не раздевайся, когда будешь ложиться.

— Я и не собиралась! — фыркнув, я заметила снисходительную улыбку.

— Я про это, — шепнул мужчина, указав себе на бок.

На этом же боку у меня висела кобура. Пристыженно опустив взгляд, я заработала ласковый поцелуй в висок и крепкие объятия. Все будет хорошо. Лева все разрулит.

Днем я проснулась от того, что муж резко сел, клацнул предохранитель. Больше звуков не последовало.

— Что такое? — шепотом поинтересовалась я.

— Показалось, наверное, — напряженно и так же тихо откликнулся брюнет, вглядываясь в приоткрытую дверь.

Я успела заметить только что-то темное, показавшееся в проходе, Лева молниеносно закрыл меня собой. Вскочил, выдергивая из груди ветеринарный дротик, прицелился вроде, но дрожащая рука описала неровную восьмерку, и большое тело с грохотом рухнуло на пол.

— Ну хоть выспишься теперь, — цокнул языком вошедший мужчина, сковывая брюнету руки за спиной наручниками.

От ужаса у меня все слова застревали в горле. Когда меня рывком подняли на ноги, я попятилась.

Ближайшее будущее было кристально ясным — меня отымеет целое стадо, а я ничего не смогу сделать. И Лева не сможет. Никто не сможет.

— Давай-ка угомонись! — прикрикнул мужчина, закинув меня на плечо, сильно шлепнул по ягодице. — Дай до кровати донесу, фурия, блять.

И я угомонилась. Не потому что смирилась, а потому что острое ребро пистолета уперлось в бок, напоминая, что я не безоружна и, быть может, не беззащитна.

Мое появление в соседней квартире встретили свистом и улюлюканьем. Пять, семь… Девять здоровых мужиков, не считая того, который меня принес. От страха тряслись конечности, но я решила — время быть сильной. Я не могу оставить Леву одного. Защищу себя, а потом он придет и убьет их всех. Да, так и будет. Мой муж меня спасет.

Когда меня бросили на кровать, я тут же подскочила и забилась в угол. Мужики загоготали над этой нелепой попыткой отсрочить неизбежное, некоторые издевательски попросили расслабиться и получать удовольствие. А я просто прикрыла себе спину.

Стоило только мне достать оружие, они все дружно сделали шаг назад.

— Да ладно, она ж не умеет стрелять, — неуверенно протянул кто-то.

— Хочешь проверить? — огрызнулся тот, кто меня принес. — С такого расстояния и белка попадет. Ладно, моя хорошая, будем играть по твоим правилам, — он мило мне улыбнулся, — сделаем так. Наш секс — твоя еда. Наш секс — твоя вода. Посмотрим, сколько ты тут просидишь.

И они вышли! Замкнули дверь на ключ и ушли! Всхлипнув, я обессиленно сползла по стене. Дрожали колени, болели руки от тяжелого пистолета. Будь уверен, ублюдок, я просижу столько, сколько Леве понадобится, чтобы меня отсюда достать!

Местный командир вошел в прихожую квартиры, где заперли пришельца. Трое сторожей играли в карты под мерные глухие удары в дверь.

— Давно долбится? — спросил он, закуривая.

— Почти час, — ответили ему, — а что там бабенка?

— Стойкая, полдня уже держится, — усмехнулся главный, присаживаясь рядом.

Удары по двери вдруг прекратились.

— Я убью вас четверых за тридцать секунд, — пугающе уверенно и спокойно произнес пленник за дверью.

— Выберись оттуда сначала, мудила, — усмехнулся в ответ один из его тюремщиков, шлепнув на тумбочку, служившую столом, флеш-рояль.

Грохот двери об пол, расшатанной методичными ударами плеча и выбитой финальным мощным пинком, заставил всех четверых подскочить на месте. Пока все пытались ухватиться за оружие, удар ноги с разворота под хруст шейных позвонков провернул одному из них голову на сто восемьдесят градусов. Пнув автомат в руках командира, все еще скованный, но уже не пленник ухватил с тумбочки пистолет. Главный никогда не видел, чтобы стреляли, вытянув правую руку вперед и заломив собственную левую, насколько позволяли сустав и цепочка наручников.

— Сними их или сдохни, — процедил карманный Рембо, и командир не сомневался, что промаха не будет, потому что две пули уже нашли свои цели.

— Если ты пообещаешь меня не убивать.

— Обещаю. Бросай пушку, — выполнив распоряжение и отыскав ключи, мужчина освободил своего пленника, — где моя жена?

— В соседней ква-а-а… — зажмурившись, командир съежился, будто от этого исчезнет приставленное к его лбу дуло. — Ты обещал!

— Ты тоже мне кое-что обещал, сука! — прорычал “гость”. — Но ладно.

Опустив руку с оружием, освобожденный почти не прицельными выстрелами разнес оппоненту колени. Не слушая вопли, наступил рухнувшему телу на грудь и прострелил локтевые суставы.

Не убил ведь.

Услышав выстрелы и грохот за стеной, я обрадованно вскочила. Лева жив, он идет за мной! Лишь бы только с ним ничего не случилось!

Еще несколько выстрелов, разных по тону — и в замке щелкнул ключ. Я все же подняла оружие. На всякий случай.

Вошел мой муж. Помятый, немного забрызганный кровью, но, кажется, целый.

Всхлипнув, я повисла у него на шее. Мой родной, мой спаситель, я знала…

— Зайка моя… — глухо выдохнул брюнет, стискивая меня до боли. — Ты в порядке? Они тебя не тронули? — помотав головой, я потерлась щекой о крепкую грудь. — Посиди еще немного тут, ладно? Я зачищу все и приду за тобой, хорошо?

Сглотнув, я кивнула и послушно позволила усадить себя на кровать. “Зачищу” — это значит “убью все, что шевелится, а что не шевелится, то добью контрольным”. Но ведь иначе мы отсюда не выберемся, так ведь?

Муж притащил мне с кухни две банки консервов, бутылку воды и колоду карт, бегло чмокнул в губы и замкнул за собой дверь. Судя по звукам, входную дверь тоже. Снова только ждать… Хотя теперь уже намного спокойнее.

Удобно устроившись, я раскладывала пасьянс и жевала кукурузу. Доносились приглушенные выстрелы, иногда взрывы. После каждого короткого затишья я с замиранием сердца ждала продолжения канонады, свидетельствующего, что Лева жив. И оно наступало, это гребаное продолжение. Под дверь затекла часть лужи крови, что меня несколько нервировало. Сидеть спиной к двери тоже не хотелось, я даже пистолет держала наготове.