Старый грубый крест (сборник)

Я размышлял над этим. Я чувствовал себя умным.

— Как ты думаешь, какая самая маленькая дыра?

Джек улыбнулся мне, довольно и лукаво.

— Четыре, — сказал он, наконец. — Его нет. Это слово — всего лишь звук. Отрыжка, пердёж, громкий звук. Нет никакой четвёрки.

Каким-то образом я знал, что он был прав.

— Четыре, четыре, четыре, — сказал я, проверяя. — Четыре, четыре, четыре, четыре, четыре.

— Просто звук, — повторил Джек. На кукурузном поле три или, может быть, пять ворон разговаривали друг с другом. — Кар-кар-кар, — проговорил Джек, вторя им. — Божий глас. Вокруг дыр.

— Ты знал об этом с самого начала? — сказал я, восхищаясь его мудростью.

— Вот почему я сказал своим студентам, изучающим бизнес-математику, что 2+2=5, — сказал Джек. — И именно поэтому меня уволили. Ты не был готов услышать меня раньше. Но теперь готов. Дыры повсюду.

Мы сидели там, раскачиваясь и улыбаясь, а позже пошли смотреть телевизор. Это было веселее, чем обычно, зная, что стены, потолок и экран телевизора на самом деле не были прямоугольниками. Возможно, это были сплющенные пятиугольники, или гуголгоны, или, чёрт возьми, узлы в почти сплошной паутине человеческого языка.

Одно можно сказать наверняка: ничто не является квадратным.

Терри Биссон, Руди Рюкер Ничего не потеряно

Впервые я повстречал Джека, когда мы прозябали в приюте для престарелых «Конец путешествия» в Харродс-Крик, штат Кентукки. Однажды какие-то учёные открыли нечто, что они обозвали словом блюджин, лучшее из всех лекарств. «Конец путешествия» обанкротился. Благодаря блюджин общество могло снабжать нас, старикашек, и освободить нас от внимания. Костлявый скот на лугах.

Нам всё ещё нужно было жильё, поэтому они открыли несколько заброшенных загородных кондоминиумов. Таких вокруг предостаточно, учитывая сокращение населения и возрождающуюся страсть к городской жизни. Мы с Джеком оказались в главной спальне с бежевым гипсокартоном и двумя односпальными кроватями. Наши жёны были мертвы, ну, вы понимаете.

Там, где мы жили, не было никого, кроме нахлебников-старикашек в ветхих застройках «Лондон Эрлс» недалеко от шоссе 42 близ Гошена, среди полей и чахлых деревьев. Предоставлены сами себе. У нас были телевизоры с большими экранами, дешёвые, словно моча, сделанные на основе кожи кальмаров.

Парень по имени Гектор раз в неделю приезжал в «Лондон Эрл кондос» со своей командой. Они упаковывали и забирали любого из клиентов, которые «сдавали», и раздавали пакеты с едой и таблетки блюджин оставшимся. Таблетки были в дефиците; за раз можно было получить не больше семи.

Мои дети сказали, что они были рады новому лекарству, но я беспокоился, что, возможно, это не так. Я вспомнил, как я относился к своим собственным родителям. Они продержались дольше, чем я рассчитывал.

С блюджин я сам мог бы дожить до ста лет. До конца в ясном сознании, всё ещё разговаривающий, всё ещё дающий советы. Фу. Я сказал детям, чтобы они не чувствовали, что им нужно поддерживать тесный контакт. Хватит.

Тем временем у меня был мой друг Джек и другие полоумные знакомые, живущие с нами в «Лондон Эрл кондос». По сути, своего рода спектакль. Блюджин поднял уровень флирта на ступеньку выше. У меня была подруга по имени Дарли — великодушная красавица в своём роде: пухленькая посерёдке, но ещё более пухлая сверху и снизу. Она продавала косметику Кэринг Кейт через социальные сети в течение двадцати или тридцати лет. Она даже заработала легендарный розовый кожаный кейс для образцов Karing Kate, который всегда носила с собой.

Тощий Джек встречался с тощей деревенщиной из округа Аллен по имени Амара. Большую часть своей жизни она была бэк-вокалисткой, даже гастролировала с Вадди Пейтона и его Джампер Кэйбле. Она всё ещё выглядела довольно мило в своих гугл-очках, даже несмотря на то, что они были подделкой из магазина всё-за-доллар. Благодаря очкам Амара записывала почти всё, что видела. Но не обращайте внимания — вы же не хотите слышать о фигуре Дарли или гугл-очках Амары. Старикашки вызывают тошноту. Мы знаем своё место — «Лондон Эрл кондос».

То, о чём я действительно хочу вам рассказать, — это наше путешествие в друговёрс с Джеком — и как мы сбежали оттуда.

Это началось однажды вечером, когда мы с Джеком были в нашей ванной с двумя раковинами и принимали на ночь наши таблетки блюджин. Маленькие, пастельно-голубые, словно мелки, футбольные мячики. Мы принимали таблетки просто, чтобы не забыть их принять. Третий или четвёртый вечер подряд Джек не мог с этим справиться. Его таблетка блюджин упала на пол, издала тихий щелчок и скрылась из виду.

— Ну что ж, — сказал Джек, поворачиваясь, чтобы выйти из ванной. — Ещё одна пропала.

— Ложись на пол и ищи её! — закричал на него я. — Ты же знаешь, что случится, если ты пропустишь слишком много приёмов.

— Я стану таким, будто меня сбили на дороге, — сказал Джек. — По крайней мере, так говорит Гектор. Но это медленный процесс.

— Не такой уж медленный, — с театральным вздохом я наклонился, чтобы заглянуть к основанию шкафчика под раковиной. Это то, что я могу сделать для своих друзей.

— Когда что-то маленькое падает на пол, оно исчезает, — сказал Джек. — Конечно, ты это не мог не заметить, Барт.

Берт, — пробормотал я. Он всегда забывал моё имя.

— А если искать, то становится только хуже, — продолжил Джек. — Элементарная квантовая механика. Эффект наблюдателя. Электрон не имеет определённого положения, пока его не наблюдают. Выпавшая таблетка не будет полностью потеряна, пока вы её не отыщете. А затем её волновая функция ускользает в сторону. Через все измерения.

Наклониться легко, а вот выпрямиться трудно. Однако я справился с собой и посмотрел Джеку в глаза, чувствуя, как мой пульс стучит в ушах.

— Через изменения?

— Измерения! — Джек рассмеялся мне в лицо. — Я объяснял тебе всё это прошлой ночью, Берт. Когда мы сидели на крыльце и смотрели, как машины растворяются в ночи. Ты что, забыл? Или, может быть, не обратил внимания.

— Конечно, обратил, — солгал я. Джек был профессором на пенсии. Он обладал монотонным голосом, из-за чего его было легко игнорировать, словно гул от плохого усилителя. К тому же у меня плохой слух. К тому же я был занят подсчётом машин. Вышедшему на пенсию бухгалтеру хобби просто необходимо.