Он возле моста со скрипкой сидит,

песней тоске своей вторя,

а за спиной его ревностно бдит

старости черное горе.

Движется жизни поток перед ним

с шумом, с заботою вечной,

люди проходят один за другим

чуждой толпой бесконечной.

Вечер раскинул свой траурный плащ

над мостовой снежно-белой...

Скрипка закончила горестный плач.

Встал музыкант престарелый.

Сгорбясь, бредет он. Ступают едва

старые ноги больные.

Шепчут невнятные злые слова

зимние вихри ночные.

Высь холодна и угрюмо-темна, -

лишь иногда, на мгновенье,

бросит сквозь тонкие тучи луна

взгляд на него с сожаленьем.

Смерть многорукая за стариком

шествует в мрачном уборе,

водит по старческой скрипке смычком,

песней тоске его вторя.