Старый новый дом

Я должен был успеть к тому моменту, пока город не погрузился в сон. На закате всегда приятнее смотреть на дома, людей и жизнь в целом. На закате солнце не бьет в глаза, даруя нам свет, но не перебарщивая с ним. Закат – это теплое прощание, пробуждающее скупые слезы счастья. Уходящее солнце напоминало мне мать, которая прочитав сказку на ночь своему ребенку, медленно удаляется из комнаты, гася свет и с улыбкой, оглядываясь, уже ждет твоего пробуждения.

Я приметил людей, возвращающихся с работы, снующих мимо машин и голых деревьев. Они были укутаны в свои плотные одежды, и быстрым шагом шли в свои дома, где их ждало тепло и спокойствие. Хотелось, по крайней мере, в это верить. А я шел наверх, где не было никого. Я был на верном пути. Я не оглядываясь пошел к лестнице.

Я было проскочил мимо предпоследнего этажа, но тут меня окликнул женский голос:

– Кого-кого, но вот тебя я не ожидала встретить, – говорила девушка в длинной футболке, с пышными каштановыми кудрями на голове.

– Ангелина! Я безумно рад, – я улыбнулся ей. – что мне нужно уходить. Было приятно не общаться, успехов!

– Да подожди ты! – наигранно смеясь, ответила она. – как у тебя дела? Давно не виделись, не общались. Я даже соскучилась по твоему сладкому лицу.

– Дела отлично. У тебя спрашивать не буду, потому что не интересно, – спешно отвечал я.

– А у меня все очень хорошо, между прочим. Временами, правда, грустно становится. Не хочешь поговорить?

Я не жаждал разговора. Но сам факт того, что моя ушедшая любовь позвала меня поговорить, как это бывало тогда, меня подбил согласиться. Это была глупая затея, но я не понимал этого.

– Только если у тебя есть сигарета и ты не будешь удерживать меня тут больше пяти минут, – сказал я.

– Ух, какой ты деловой стал! – ухмылялась она. – ну, хорошо. Держи сигарету.

– Ну, и о чем ты хотела поговорить? – мы подошли к окну, и я закурил.

– Да так, – безучастно выпалила Ангелина, чиркая зажигалкой. – чем занимаешься? Нашел девушку?

– Занимаюсь все тем же, чем и раньше – пишу, романтизирую бессмысленные вещи, выпиваю время от времени.

– Ты совсем не меняешься, – она пыталась найти точку соприкосновения. – ну, а любовь?

– Любовь мне непонятна. Да и какой в ней смысл, если она заставляет нас потакать прихотям морально неполноценных людей, так ведь?

– Засчитано, – кивнула она. – так значит, все не очень хорошо? У меня тоже.

– Я не говорил, что все плохо.

– Но ведь так и есть.

– Нет, и я этому безусловно рад, – я докурил сигарету и выбросил ее в закат. – это был самый неинтересный диалог за последнее время. Надеюсь, что больше не встретимся. Прощай!

– Подожди, – сказала она серьезно.

– Что? – устало ответил я.

– Ты же знаешь про Илью?

– Да, знаю.

– Мне очень жаль.

– Ага. Спасибо.

– Ты ведь не сильно расстроен?

– Ты шутишь, что ли? У меня друг умер. Ты сейчас серьезно это спросила? – грозно спросил я.

– Просто ты всегда говорил, что вы не друзья. Да, вы хорошо общались, но другом ты его никогда не называл.

– Во-первых, это мое дело. А во-вторых, если я не говорил, что мы друзья, это не значит, что так не было, – я взял паузу. – и я очень не советую тебе еще раз взболтнуть глупость вроде того, что меня его смерть не расстраивает.

– Прости, – она опустила взгляд.

– Проехали. Я пошел. Всего тебе наилучшего.

– Подожди, – тихо сказала она себе под нос.

– Что еще?

– Сева заходил ко мне вчера. Вы еще общаетесь?

– Вроде того. Мы снова дружим.

– И давно вы виделись?

– Буквально вчера. А что?

– Вчера? – она встрепенулась. – и он ничего тебе не говорил?

– Нет. Слушай, это все очень интересно, правда, но я пойду.

– Он мне рассказал про Илью, – она приняла серьезный вид.

– Ясно. И что?

– Сева рассказал, что он сделал, – на ее глазах проступили слезы. – я думала, что ты знаешь.

– Что знаю? – я был заинтригован.

– Прости, мне нужно умыться и немного успокоиться. Прошу, зайди ко мне. Это займет пару минут. Я не буду тебя держать, больно ты мне нужен.

– Ладно-ладно. Только быстро.

Мы направились в ее квартиру. Это была обычная двушка, в которой жило две женщины. В прихожей на тумбочке стояла куча различных тюбиков с кремами и была разбросана разного вида косметика. В остальном на входе был порядок. Кухня была вылизана до блеска, что ярко контрастировало с тем, что я видел у Вани. У Ангелины все было так же, как и в той ее комнате, в которую я приходил лет пять назад, чтобы помочь ей с математикой. Я только задумался о том, как сидел тогда на ее чистом постельном белье, оглядывая разбросанные вещи и кипу фотографий на столе, но к реальности меня вернул звук закрывшейся двери. Она вошла без единого признака слез. Она снова была бойкой и стервозной:

– Ну, хреновый у тебя друг, могу я сказать, – шмыгая сказала она.

– Почему?

– Потому что плевать ему на тебя, Ваню и Илью.

– И с чего ты это взяла?

– Он приходил ко мне недавно. Мы с ним и до этого частенько виделись.

– Да ну?

– Да. Где-то полтора года назад он начал ко мне заходить. Рассказывал про тебя, про то, как ты переживал о том, что между нами все кончилось, как ты перестал с ними общаться и все в таком духе.

– Так, – я ждал развязки истории.

– Спустя полгода редких хождений он начал дарить мне цветы и всячески ухаживать. Это было для меня странно, но все же приятно.

– Очень интересно. И что дальше?

– Мы гуляли. Ну, ты понимаешь, мы были вместе. Но когда мы с ним встречали Илью и Ваню, он начинал вести себя грубо со мной. И один раз они чуть не подрались с Ильей.

– Из-за чего?

– Я слышала, что Илья сказал ему, что это неправильно. Что я твоя девушка, пусть и бывшая. А значит, Сева не должен быть со мной. Сева сказал, что ты кинул их, поэтому плевать.

– По большому счету, он прав.

– Я не буду в это вдаваться. Суть в другом, – она набрала воздух и глубоко выдохнула. – В общем, на ту вечеринку, которая была позавчера, он принес какой-то концентрат, как он сказал. Я не вникала, но суть была в том, что этот порошок был мощнее, чем обычный.

– Он об этом не говорил.

– Поэтому мне сложно тебе рассказывать об этом, – она опустила глаза. – он пришел ко мне и рассказал о том, что хотел посмотреть, каково Илье будет, когда он понюхает. Он знал, что это будет делать только Илья. Говорил, что ему всегда было интересно, что может быть от этого порошка. Сказал, что сделал это ради шутки, что не думал о том, что такое может произойти.