Стать дельфином

Глава 10

Джерри не переставал удивляться, почему его взяли на работу на это ранчо. У него не было никакого опыта работы с таким огромным табуном лошадей. Да, в подростковые годы он проводил лето на ферме своего деда, наслаждаясь свободой и ароматами прерии. В его ведении тогда находились пара-тройка лошадей и небольшое стадо барашков. Все обязанности его ограничивались уборкой стойла, присмотром за пасущимися четвероногими и встречей и проводами местного ветеринара, регулярно навещавшего ферму и приезжавшего среди ночи по случаю отела и окота, а также ожеребления.

Справедливости ради следует отметить, что Джерри нравилось возиться с домашними животными. На ферме деда он научился уважительно относиться к божьим тварям. И ценность жизни он понял там же, когда рожала его любимая кобыла Ласточка. В его память на всю жизнь впечатались ее огромные глаза с пульсирующими зрачками, полные влаги, горячее дыхание и пот, ее титанические потуги и дрожь перенапряжения, прокатывавшиеся по всему ее большому и сильному телу. Он помнил свое состояние, близкое к обмороку, при каждой схватке Ласточки, тревогу в глазах деда и суровость ветеринара. Каждый раз, когда воспоминания о тех родах всплывали в его мозгу, он начинал ощущать ломоту во всех мышцах, и пот начинал проступать сквозь поры его кожи, возвращая его к той ночи и пробуждая с неослабленной силой Страх Смерти. К счастью, ветеринар оказался на высоте, и, несмотря на трудно начавшиеся роды, Ласточка родила изумительного жеребенка-девочку, абсолютно рыжую с копыт до кончиков ушей, и с ярким белоснежным пятном-звездочкой прямо посредине лба. Глаза ее оказались разного цвета: один пятнисто-карий, а другой пронзительно серо-голубой. Когда Безе (конечно, честь назвать маленькую девочку была отдана Джерри) оправилась от рождения, встала на длинные тонюсенькие ножки и начала резво носиться вокруг матери на пастбище, всем открылась удивительная Красота, не измеримая никакими «золотыми сечениями» или философскими посылами. Это была Просто Божественная Красота и Божественная Самость, как это сформулировал дед Джерри, увлекавшийся на досуге философией и признававший в ней лишь Юнга и Энгельса, и критиковавший Платона – да, такой он был уникум.

Так вот, возвращаясь к тому эпизоду в жизни Джерри, он ощутил огромное облегчение, быстро сменившееся безудержным ликованием и благодарностью, в тот момент, когда из чрева кобылы, после мучительного ожидания людей и отчаянных усилий роженицы, появилась сначала мокрая голова жеребенка, стиснутая между его ножек, а затем, минут через десять, чрево кобылы полностью исторгло свой плод в плотном белесом пузыре. Ветеринар, проделавший разрыв в «рубашке» жеребенка сразу после появления головки на свет, внимательно осмотрел новорожденную, залез ей в горло, вытащив оттуда комок слизи и, покачав озабоченно головой, вдруг взял из копны сена соломину и стал щекотать жеребенка в ноздри.

Девочка поморщила свой носик с бело-молочными потеками на коричневато-розоватой мясистости, и вдруг неожиданно сильно чихнула, обрызгав все и вся вокруг в радиусе метра. Ласточка при этом мощном чихе вздрогнула и, несмотря на слабость и крайнюю усталость, тихо рассмеялась. И ее легкое смешливое ржание вырвало Джерри из ватного тумана беспомощности и Страха, и он радостно расхохотался. Его смех вперемешку с ржанием Ласточки подхватили все остальные, присутствовавшие при родах: дед, ветеринар, двое подсобных рабочих, и конюшня огласилась счастливым и мощным хохотом.

В тот день Джерри уверовал в силу Жизни, в справедливость Бога, но и в мрачную реальность Смерти, потому что спустя несколько часов после успешных родов, слабое сердце кобылы не выдержало, и Ласточка, внезапно захрипев, забилась в острой сердечной боли, повалилась на бок и больше уже не встала.

Глава 11

Тем не менее, устало следуя в темноте за управляющим по бугристой дорожке, и вспоминая свои дни на ферме деда, Джерри не находил ответа на собственный вопрос «Почему они меня взяли?».

Изнемогая от жары в Лос-Анжелесе, проводя бесплодные дни в поисках работы, Джерри в один из душных летних вечеров сидел в маленькой съемной квартирке, размышляя над тем, что же ему, чёрт возьми, дальше делать и как найти заработок. Он обращался в агентство по трудоустройству, где ему предлагали то работу курьера, то работу сиделки, то работу уборщика в супермаркете. Все это были вполне достойные работы, не лучше, но и не хуже полной безработицы.

Но Джерри всякий раз отказывался от подобных предложений, объясняя служащему в агентстве и себе самому, что он не приспособлен для такой работы. Ему хотелось большей свободы и больших денег. С большим временем, которое он может потратить на себя и свою страсть, серфинг. Это было, наверное, глупо и неодобрительно: подросток мог бы капризничать, ссылаясь на занятость никому, кроме него самого не нужными увлечениями. Но взрослый двадцатипятилетний мужчина…

Как-то, скрепя сердце, Джерри устроился официантом в ресторанчике. Его присутствие облагородило заведение: даже при обилии красавцев на улицах этого города, внешность Джерри выделяла его из толпы других красивых мужчин. Посетительницы ресторанчика, юные и не очень старлетки, студентки местного университета, журналистки и представительницы (и представители, да надо признать – кого удивишь чем-либо в этом славном городе ангелов?) разных креативных областей человеческой деятельности неизменно обращали внимание на высокого статного официанта, который был создан как результат селекции лучших внешних качеств Аполлона, Давида и Ясона. Никто не мог остаться равнодушным при виде его крупной красиво слепленной головы на пропорционально мощной шее, его больших аквамариновых-серых глаз в опушке из темных густых, завивающихся кверху ресниц, его породистого носа с чувственными ноздрями и четко очерченных в виде скифского лука губ. Ей-богу, пропорции были идеальны во всех отношениях и плоскостях. Каждый замирал от восторга, когда это воплощение Идеального Мужчины вскидывало голову, чтобы убрать со лба локон, выбившийся из общей густой волнистой шевелюры цвета меха нерпы. Бог и Природа (а не одно ли это тоже?) иногда бывают в замечательном расположении духа и создают истинные шедевры из космической пыли и земной глины.

Количество посетителей и заказываемых ими блюд существенно возросло; теперь, чтобы попасть на ужин в ресторанчик, нужно было заблаговременно записаться и забронировать столик. Выручка ресторанчика выросла в 3 раза, а чаевые Джерри приближались к месячному окладу секретаря преуспевающего адвоката. Казалось, все встало на благоприятные рельсы, и паровозик Джерри устремился в обеспеченное светлое будущее.

И вот в этой благодати Джерри положил на стол управляющего ресторанчиком свое заявление об увольнении. Управляющий не мог поверить тому, что Джерри «просто надоело и стало скучно», как тот объяснил свои странный поступок. Управляющий был уверен, что «что-то нечисто и этот малец где-то оступился и вынужден пуститься в бега» и даже недвусмысленно предлагал Джерри «привлечь своих знакомых юристов и помочь уладить дело без последствий». Но Джерри не стал настаивать на своей версии увольнения, а просто попросил выплатить ему остаток положенных ему заработанных денег, взял чаевые наличными, остаток зарплаты банковским чеком и удалился восвояси.

Горе управляющего ресторанчиком было безмерно.

А Джерри снова в раздумьях залег на кровать и как раз в этот момент мы его и застали в начале этой главы.

Поблуждав в потемках собственных мыслей несколько дней, Джерри принял решение изменить подход к проблеме. Он призвал свои университетские познания в психологии и, вооружившись карандашом и листом бумаги, приступил к структурированию мечт, желаний, потребностей и необходимостей. Раз за разом, он чертил на листах таблицы, внося в них «pro» и «contra», расставляя плюсы и минусы, звездочки и кругляши. Пару раз он попытался перенести свой титанический труд в электронный файл, но ему никогда не нравилось «думать в компьютере». Его мозг требовал материализации «да» и «нет», ощущения запаха графита и бумаги.

На третий день своего психологического опыта, Джерри получил неутешительный результат: то, что следовало из заполненной им таблицы, говорило, что заполнявший ее человек а) не рассматривает работу в сфере услуг, причем, все равно в какой, будь то ресторанный бизнес или юридический, в качестве желаемого и приемлемого источника заработка; б) обладает повышенной потребностью в личной свободе; в) не приемлет никакого компромисса с собственными убеждениями (нельзя воровать, обманывать, быть расистом и проч.); г) склонен к мизантропии и, наконец, д) не знает, что, помимо серфинга, могло бы его взволновать. Даже женщины и что-либо, с ними связанное, не получили в его таблицах должного количества звездочек, каждый раз попадая в столбец «желательно, но не жизненно необходимо». На одной чаше весов – Серфинг и Океан, на другой – Женщины. Что, как вы думаете, перевешивало для Джерри?

На четвертый день Джерри, совершенно отчаявшись и устав от собственного психоанализа, пошел в местный бар пропустить стаканчик. Он вообще-то не пил. С тех самых пор, как, будучи еще в университете, чрезмерно пристрастился к алкоголю, стал пропускать лекции и занятия и чуть было не оказался отчисленным за неуспеваемость и злостное нарушение дисциплины. Когда его вызвал к себе декан и сообщил о том, что Джерри бродит по краю и ему грозит свалиться в глубокую пропасть и покрыть себя несмываемым позором, перед мысленным взором последнего всплыло круглое лицо его матери с большими вопрошающими глазами и дрожащими, плотно сжатыми в скорбной линии губами.