Стать его даас

— Герни я не видел после третьего испытания. Рик отправился сопровождать дочь харра в Вотиан. Тронный зал мы покинули с помощью почтенной Са’Милии. Рик нашел ее, предложил свою помощью и через какие-то темные проходы мы выбрались наружу. Меня они взяли, потому что я был ранен. После он оставил меня в палатке лекаря. Плащ лежит там же.

— Так вот кто ее вывел, — одобрительно покачал головой один их фуласов.

— Да… — потянул о’Охари, некоторое время осмысливая сказанное. — Ари, у тебя всегда хорошо получалось выстраивать четкие планы. Нам нужен свежий взгляд со стороны.

— Может не стоит? — выказал сомнение один из тех, кто продолжал смотреть на меня с опаской и подозрением.

— Хэми, все нормально, он лучший. Тем более мы стольких лишились, надо срочно спасать харра. Ари, смотри.

О’Охари начал объяснять подробно каждый их разработанный шаг. Высший, что сидел недалеко от него, должен был провести за стену. Он выбрал самый дальний проход, не связанный с остальными тоннелями, тем самым не раскрывая ничего серьезного. Если меня бы попросили, я бы провел тем же путем.

Выход получался недалеко от ворот, в одной из таверн на самой оживленной улице полша. Ситуация у них сложилась не из лучших. Чтобы подобраться к замку и остаться незамеченными надо очень постараться. О’Охари переспрашивал Высшего о другом возможном пути, он предполагал, что есть более удобный, ведущий сразу в замок или хотя бы на Верхний уровень. Но в ответ он получал лишь уверенный отрицательный ответ.

— Я бы пошел немного не так, — повернул я головой к о’Охари. — Смотрите.

И после на карте, которая в точности отображала полш, я начал передвигать фигурки, объясняя почему надо поступить именно так и как в этом месте следует передвигаться. Иногда мне приходилось задумываться и менять сказанное ранее — забывал об одном пути, который для них закрыт, недоступен и не должен быть обнаружен.

Средние и Низшие бы осудили. Спасти харра, освободить Кентрон и успешно провести операцию в их глазах важнее, чем какие-то секреты. Но люди умирают, на их место приходят новые, а раскрой то, что скрывалось так долго хотя бы одному, и это уже будет достоянием общественности. Есть много вещей, которые намного важнее даже харра. А тот, кстати, уже и так мертв.

— Вот видите, — похлопал меня по плечу о’Охари после окончания рассказа.

— Так пусть он и возглавит эту операцию, — посоветовал Высший, выслушавший мои советы с неподдельным интересом.

— Извините, не могу. По званию не положено, состояние здоровья на среднем уровне. Я буду тормозить, а там надо передвигаться четко и быстро, — отчеканил я, выпрямляя спину и приподнимая подбородок.

— Хорошо. Можешь идти, — отпустил меня о’Охари.

Краем уха я уловил, что они собираются выдвигаться после захода солнца — это поможет укрыться от лишних глаз. Из того плана стало понятно, что Люмену прибавится неприятностей. И это радовало.

Я вернулся к тому месту, где оставил вещи, как можно незаметнее обошел толпу и вскоре шел возле стены, собираясь оставить это место и все воспоминания, связанные с ним. Мои ноги утопали в мягкой траве, мимо иногда проходили люди. Больше никто не решил побеспокоить, задать вопрос или указать что и как мне делать.

В какой-то момент сердце участило свой ритм, в шею вновь укололо, а на глаза попалось место в стене с потайной дверью. Я остановился перед ней, изредка оглядываясь по сторонам, чтобы никто не заметил. Рука сама потянулась к нужной выемке, ноги завели меня в темный тоннель, а в мозгу стучала лишь одна мысль.

Надо спасать Киру!

Я понимал, что от меня отказались, попросили оставить, не появляться и не мешать. Цветочек явно дала понять не только словами, но и поступками — пары из нас никакой не получится, не стоит даже пытаться.

Но в то же время собравшиеся мужчины возле стола не отпустят девушку, что без труда управляет животными. Они попадут внутрь и сразу же узнают, что Кира — Фичитхари. И как бы мне не хотелось убедить себя, что с Ней все будет в порядке, но нет. Люмен не поможет, никто не станет жалеть Ее, они просто устранят проблему, подвергшую опасности целый полш.

Мне стоило уйти, ни о чем не задумываясь. Так было бы проще. Но я ведь майм, самый противный из всех особей, и этим все сказано.

Темные тоннели привели меня к обрыву. Перед глазами появился Изг, зеркально отражая в своих водах небо и солнце, что медленно приближалось к горизонту. Насладиться бы этой красотой, но время не ждет, его у меня почти не осталось.

В тронный зал я выходить побоялся, зато об этом проходе никто не должен даже догадываться.

Колонны замка уже появились перед моими глазами, как я почувствовал удар по голове. Это стало неожиданностью, ведь зачем кому-то сидеть в кустах в том месте, где заканчивается задний двор, начинается обрыв, нет ни малейшего шанса кому-то прийти.

В ушах начало гудеть. Перед глазами было темно. Я чувствовал, что меня под руки куда-то ведут. После того удара мне не сразу удалось вообще собраться с мыслями, начать хотя бы переставлять ногами, чтобы те не волоклись по земле.

Сознание то приходило, то снова скрывалось за темной завесой, отгораживая от любых звуков и ощущений. Боли не было, только помутнение рассудка. Мне не удавалось складывать мысли в одну последовательность. Слова терялись, пропадали и появлялись, будто вспыхивающие видения. И только темнота перед глазами.

— Бросайте его сюда, — расслышал я и вскоре почувствовал боль во все еще пораненной руке.

Вскоре окружающий мир начал проясняться. В глаза ударил яркий свет, мне перед носом помахали какой-то травой. Ее вонь словно ударом молнии привела меня в чувства, убирая вязкое полузабытье.

— Долго же тебя пришлось ждать, — покачал головой Люмен, расплываясь в победной улыбке.

Глава 9 Встреча со старыми друзьями

 Моя рука потянулась к макушке. Там определенно должна была появиться припухлость, еще многие дни напоминая о непростительной беспечности. Я пару раз моргнул, чтобы увидеть хотя бы очертания комнаты. Но непроницаемая темнота окружила меня, сделала своим пленником. Я почувствовал себя потерянным среди бескрайнего неизвестного пространства. Возможно, здесь даже негде развернуться. Но увы, я не умею видеть без малейшего присутствия света. В этой сырой холодной комнате не было никаких окон. Только тьма.

Я в самом начале не успел рассмотреть место своего заключения. Люмен слишком быстро скрылся за массивной скрипучей дверью, забирая с собой остатки света. Здесь присутствовало слишком много запахов еды — вино, отдаленные отголоски хлеба и яркий запах плесени.

Солома подо мной не отличалась сухостью. Я представил, как долго она здесь лежит, как сильно пропитана влагой и растениями, что словно мелкие паразиты появляются везде и всюду — дай только шанс. Пришлось резко встать, сразу же хватаясь за бок и вспоминая о до сих пор незажившей руке.