Стать Лютовым

Т. Т. нагнулся над патефоном и снял мембрану. Наступила тишина. Пары послушно застыли на полушаге и глядели на хозяина.

– К столу,- сказал Т. Т.- Пора садиться.

Белая плотная скатерть без единой морщинки еле проглядывала между тарелками, рюмками и бокалами, блюдами и бутылками, судками, вазами и кувшинами. Рассаживались не мешкая, сдержанно переговариваясь вполголоса.

Т. Т. постучал ножом по фужеру.

– У нас тут есть писатель,- сказал Т. Т.- Знаменитый писатель. Он скажет тост.

Иуда Гросман поднялся, поглядел, щурясь, на хозяина, на гостей.

– Старый год уходит,- сказал Иуда.- Это был нелегкий год. Скатертью ему дорога!

Гости потянулись за рюмками.

– Отменяется!
– глядя на жену, раздельно и громко произнес хозяин.- Выпьем за здоровье товарища Иосифа Виссарионовича Сталина. Всем пить до дна!

Встречу с Шарло - оружейником, монархистом и немножко бандитом - Иуда Гросман раз за разом откладывал на потом. Он знал, что пойдет, но откладывал, и тянул, и берёг в кошельке бумажку с адресом.

Дело тут было не только в наполеоновской пуле: Иуда уже почти разуверился ее отыскать в море антикварного хлама. Дело в том, что не познакомиться с парижским "немножко бандитом", к тому же преданным сторонником блистательной королевской власти - это было бы просто безумием. Получить такую возможность и не воспользоваться ею! Разумеется, надо идти.

Но опасность кусала за пятки. То, что таинственный Шарло - монархист, это не страшно, это никого здесь не волнует. Тревожно другое: рекомендация Жан-Жака д-Анжу, сердечного приятеля князя Щербатова. Того самого Щербатова, который уговаривал его, Иуду Гросмана, вступить в русскую монархическую организацию. При всем их анекдотизме эти уговоры, стань они известны в Москве, выйдут Иуде боком. Если князь такой дурак, что с первого взгляда не распознал в Иуде Гросмане еврея, то от него чего угодно можно ожидать: сболтнет где-нибудь об этом разговоре хотя бы смеха ради. И вот получится, что Иуду со Щербатовым познакомил д-Анжу, тот самый, который рекомендовал Иуду оружейнику Шарло. Тут и слепому ясно: это сеть, это оружие, это заговор. То есть слепому с Лубянки, а нормальному человеку такое и в голову не придет. Но оглядываться, хочешь не хочешь, приходится на Лубянку, а не на Эйфелеву башню.

Шарло проживал на далекой окраине Парижа, во флигельке, спрятавшемся в диком парке. Посреди парка, когда-то ухоженного, высился большой заколоченный дом с колоннами. К парадному подъезду вела заросшая травою мощеная аллея, давно забывшая прикосновения колес. Тропинка, ведшая к флигельку, была, напротив, хорошо утоптана.

Шарло оказался рослым упитанным малым в черном берете, свешивавшемся на искалеченное левое ухо. Стоя за верстаком, заваленным железным хламом, он выслушал рассказ Иуды о герцоге д-Анжу и его настольной гильотине и удовлетворенно кивнул головой.

– Ну, дальше,- сказал Шарло, достал из-под верстака бутылку вина с двумя бокалами и налил себе и гостю.

– Я монархист,- продолжал Иуда Гросман.- Прибыл к вам нелегально из красавицы Одессы. Чернь низложила нашего короля, трон пошел на переплавку. Корону спустили цыганам за гроши.

– О!
– удивился Шарло и долил Иуде вина.

– Вы, конечно, слышали, где это - Одесса?
– сказал Иуда Гросман.

– Где?
– спросил Шарло.

– Там,- махнул рукой Иуда.

– И вы - оттуда?
– спросил Шарло.

– В какой-то степени,- уклончиво ответил Иуда.- Я человек песков.

– Так у вас там султаны?
– спросил Шарло.- В песках?

– Можно сказать и так,- кивнул Иуда Гросман.

– Как, вы говорите, это называется?
– снова спросил Шарло.

– Одесса,- сказал Иуда Гросман.

– О!
– снова удивился Шарло.- Король обезглавлен?

– К несчастью, да,- сказал Иуда.- Но его сын - чудный мальчик, он взойдет на престол. Мы вернем ему корону.

– Мне, конечно, все равно,- помолчав, сказал Шарло,- но как вас зовут?

– Давид Реувейни,- твердо сказал Иуда.

– Вам нужно оружие, месье Реувейни?
– спросил Шарло.- У вас есть деньги, чтобы за него заплатить?

– Ну, конечно, конечно...- покивал головой Иуда.- А пушки есть?

– Часть денег вперед,- сказал Шарло.

– Сколько скажете,- согласился Иуда.- Я вам верю, как самому себе, больше, чем самому себе.

– О!
– удивился Шарло.

– Но возьмем быка за рога,- продолжал Иуда.- Наследник престола просто мечтает о каком-нибудь императорском сувенире, скажем, о пуле Наполеона. У вас есть?

Шарло поглядел на Иуду Гросмана с большим интересом.

– Две,- сказал Шарло.

– Как две?
– не понял Иуда Гросман.

– Они же парные,- глазом не моргнул Шарло.- Вы что, не знали?

– Наследник не знал,- пробормотал Иуда.- Теперь я ему расскажу.

– Ну, конечно,- сказал Шарло.- Как видно, ваш наследник - выдающееся дитя. Расчет только наличными.- И вышел из комнаты, ступая недоверчиво, как по битому стеклу.

Счастливо улыбаясь, Иуда налил себе вина. Ему нравился этот разговор, текущий меж сказочных берегов. Одесские жулики и бандиты тоже не прочь были прилгнуть и пофантазировать, но на иные темы. Молдаванка, пожалуй, не привилась бы к галльскому стволу.

Шарло вернулся, неся на ладони два грязных свинцовых катышка размером с бараний орешек.

– Чем меньше остается монархов,- огорченно сказал Шарло, заворачивая катышки в обрывок газеты,- тем больше становится лапа у женщин. Вы обратили внимание?

– Ну да,- без промедления отозвался Иуда.- Нога?

– Ступня,- уточнил Шарло.- Она растет прямо на глазах, как у пехотинца. Раньше ножка была - бутон, а теперь сороковой размер - это еще что...- Шарло горестно покачал головой в разбойничьем берете.- Народы вырождаются без монархов, месье Реувейни! Поверьте, нас ждут тяжкие времена.

Шагая через запущенный парк с катышками в кармане, Иуда Гросман перебирал в памяти слова разговора. Бутон - и лапа пехотинца; это надо записать. Вместе с монархией уходит и изящество. Черт возьми! И это говорит Шарло с отрубленным ухом.

Близ ветхой арки ворот Иуда Гросман прибавил шагу - как бы не рухнула на голову, такое может случиться. Нащупав в кармане свинцовый шарик, Иуда размахнулся и с легким сердцем запустил его в придорожные кусты: довольно будет и одного. Блюмкин все равно не поверит, что этот обрубок имеет хоть какое-то отношение к императору Наполеону, зато ему будет приятно, что Иуда не забыл о его странной мечте. А сертификат можно купить у любого антиквара, что-нибудь вроде "Настоящий предмет является пулей к личному пистолету императора Наполеона Первого". И подпись с печатью. Хотя у себя на Лубянке Яка может изготовить таких бумажек хоть чертову дюжину, с печатями и без.

Иуде Гросману вдруг сделалось скучно на зеленой дороге. Европа все ему уже дала, наполнила под завязку. Пукающие народные немцы, Катя, Махно в пиджачке. Бродяга, переехавший фазанье озеро. Слежка и страх, от которого никуда не деться. Еврейка у кошерного ресторана "Цветочные ворота" - с бедовыми глазами, на высоких ногах. Историческая пуля из рук одноухого Шарло. Всё. Можно ехать домой. Зеленая дорога, обставленная по обочинам неаккуратными домками в пыльных палисадниках, вела в Малаховку.