Стать сильнейшим - 2

Куросаки вздохнул и приложил ко лбу полученный от директора медальон. Тело рухнуло в песок, а сам он принял форму синигами, невольно вспоминая, с чего все началось. Тот разговор в саду все никак не шел из рыжей головушки, и, спустя два дня раздумий, Ичиго не придумал ничего умнее, кроме как напроситься в ученики.

– Объем реацу впечатляет,– кивнул директор.– Давление тоже неплохое, но и только. Ни контроля, ни мобильности – не удивительно, что у тебя за спиной такой огромный занпакто.

– Но Рукия мне говорила, что чем сильнее синигами, тем больше у него занпакто…– мяукнул было Ичиго. Кеншин ответил хохотом и внезапно, без какой-либо подготовки покинул свое тело. Гигай тут же улепетнул куда подальше, попутно утащив тело Куросаки.

– Это верно, но лишь для неумех вроде тебя,– отсмеявшись, произнес мужчина и поправил рукав хаори.– Все синигами, получившие звание старшего офицера и выше, умеют контролировать размер своего занпакто, иначе размахивали бы таким же дрыном, как у тебя. А сейчас проверим, как ты махаешь этим бестолковым куском железа.

Кеншин усмехнулся и подошел к лестнице, ведущей на этот уровень. Рядом с лестницей возникла стойка с деревянными мечами и шестами разных форм и размеров. Кеншин выбрал один из них, длинный, слегка изогнутый бокэн, и повернулся к недоумевающему Куросаки.

– Чего уставился? Нападай.

– Но вы же… с деревяшкой. Как я могу…

Ичиго едва успел отпрыгнуть и вскрикнул от неожиданности: деревянный меч с легкостью рассек его косоде и оставил на груди неглубокую царапину. Не успей он отскочить – и был бы рассечен пополам.

– Не недооценивай меня, сопляк,– голос Кеншина вроде бы не изменился, но почему-то Ичиго показалось, что противник словно стал вдвое больше и грознее, чем раньше.– Чтобы раздавить такого, как ты, мне не нужна даже деревяшка, понял? А теперь, берись за свой, так сказать, занпакто и атакуй.

Ичиго с криком обнажил гигантский меч и бросился на своего противника, занося занпакто над головой.

– Открыт со всех сторон,– услышал он за мгновение до того, как все тело прострелила ни с чем не сравнимая боль. Именно сейчас Ичиго понял, почему боль иногда называют ослепительной. От боли он перестал видеть и слышать, весь мир канул в багровый мрак и обратился в боль.

Разряд энергии пронзил его тело, подавляя значительную часть боли и снова позволяя видеть, слышать и двигаться.

– Не бросайся в лоб на превосходящего по силе противника, раздавят,– директор школы Масиба обошел его по кругу.– Чего расселся? Пара легких ушибов – и все, спекся? Поднимай свою задницу, слабак, пока я тебя не прикончил.

Каким-то внутренним чутьем Куросаки тут же осознал: директор не блефует и убьет его. Только вот вместо подъема решимости сражаться он ощутил прилив страха. Страха смерти. Парень вскочил и ударил еще раз, колющим выпадом в грудь. Кеншин скучающе зевнул, уклоняясь от медленного и слабого удара, после чего рубанул плашмя по колену, подобрав силу так, чтобы не покалечить парня, но чтобы сбить с ног и причинить боль.

Ичиго рухнул на колено, как подкошенный, стискивая зубы, и попробовал отмахнуться широким рубящим выпадом.

– Уже лучше, но все равно паршиво,– Кеншин даже не перепрыгнул – он придавил занпакто к песку и от души пнул рыжика в лицо. Брызнула кровь из разбитых губ, в глазах потемнело, тело утратило ощущение верха и низа и мешком шлепнулось на песок.

Ичиго закашлялся, откашливая попавшую в гортань кровь, поднялся на четвереньки и попробовал встать, но голова едва не взорвалась от оглушительной боли. Еще никогда его не били с такой силой, казалось, что этот удар должен был расплющить ему череп. И снова интуиция шепнула: оппонент более чем способен и на такое.

– И это – тот, кто обещал мне защитить моих дочерей?– презрительно фыркнули где-то сзади и сверху.– Поднимайся, слизняк! Такая реацу, и что же? Ни реакции, ни силы, ни скорости – ничего! Просто кусок мяса. Может, ты хочешь быть с Ячиру и Йоруичи как раз потому, что сам только и можешь, что трепаться? Хочешь спрятаться за женскими спинами, да?

Ичиго стиснул зубы, чувствуя, как внутри него просыпается ярость. Еще никто не позволял себе так о нем отзываться. Еще никогда он не бежал от опасности, не прятался за чьей-то спиной! С криком временный синигами взлетел на ноги и рубанул противника неожиданно быстрым и сильным ударом. Однако…

– Уже кое-что,– кивнул Карасу, зажав тяжелый клинок кончиками пальцев.– Но и только?

Взмах рукой– и Ичиго отлетел назад, едва устояв на ногах и опешив от силы. Кеншин Карасу швырнул его без замаха, но так сильно! «Как такое вообще возможно?– лихорадочно размышлял Куросаки.– Кто он вообще такой?»

– Концентрация на нуле,– вынес вердикт экс-капитан десятого отряда.– Показать тебе, что может синигами с твоим уровнем реацу и с приличной концентрацией?

Деревянный меч засветился изнутри синим свечением и окутался синеватой дымкой. Взмах, удар – волна энергии с ошеломляющей скоростью пронеслась мимо Куросаки, оставляя в песке глубокую, расширяющуюся по ходу удара борозду больше сотни метров в длину и в ширину до пяти метров.

Ичиго медленно оглянулся на пропасть, разверзшуюся по левую руку от него, и сглотнул. «Одной палкой, даже без занпакто!– билось в его голове.– Как такое вообще возможно?»

– Напитывая клинок реацу и отпуская ее в момент удара, ты способен значительно увеличивать диапазон и площадь атаки,– голос Кеншина вырвал его из раздумий.– Я не могу атаковать здесь в полную силу, иначе это измерение, созданное мною под домом, попросту не выдержит и самоуничтожится. А теперь, продолжим.

Казалось, что эта адская тренировка никогда не закончится. Еще никогда в жизни Ичиго Куросаки не чувствовал такой беспомощности, не испытывал столько унижений. Но обиднее всего было от осознания того факта, что директор Карасу вряд ли использует больше сотой части своих сил! И он не может ничего сделать даже с этой сотой частью!

Избитый так, что на нем не осталось ни единого живого места, временный синигами в полубессознательном состоянии был отправлен на третий подземный уровень, в госпиталь, где был погружен в сон. Последней связной мыслью было горькое осознание: «Я ничтожество…»

Экс-капитан десятого отряда проводил носилки с временным синигами задумчивым взглядом. «Интересный юноша,– думал Кеншин, шагая в сторону лифта.– Два часа тренировки, всего два часа, и он уже научился основам концентрации реацу, он уже был способен наполнять занпакто своей реацу по собственной воле. Жаль, что ты его не видишь, Кенпачи. Мы и он – одного поля ягоды».

Утро следующего дня встретило Ичиго в его теле и в незнакомой комнате. Парень тут же вскочил, недоуменно озираясь и пытаясь сообразить, где он очутился, но знакомый вид из окна немного успокоил его. Похоже, что он в особняке Карасу.

– Странно,– вслух удивился временный синигами, отмечая, что чувствует себя превосходно. Ичиго на всю жизнь запомнил то плачевное состояние, в котором его вчера вынесли с полигона.

– Проснулся?– голос директора заставил его подпрыгнуть и резко обернуться. Кеншин усмехался, подпирая спиной стену неподалеку от двери.