Стать сильнейшим - 2

Вот Айзен поднялся и прошествовал в небольшой зал, расположенный за тронным залом. Юки, Гин и Януш последовали за ним. Пора возвращаться в Сообщество Душ и продолжать поиски Рукии Кучики — единственной оставшейся кандидатки на носительство Хоугиоку. Юки Карасу работала на Айзена добросовестно и уже не раз говорила, что, скорее всего, юная Кучики под крылышком ее брата. Соске соглашается, но пока что слишком трудно проникнуть в Каракуру. Если пойдет кто-то из них, то будут непременно уничтожены. Остальные… Кеншин их либо уничтожит, либо просто вышвырнет, но не позволит забрать Рукию Кучики как только поймет, что сокрыто в ее душе. Айзен уверен, что поймет он быстро. Ему нужен такой враг, с которым можно пощекотать нервы, сыграть по-крупному и риском проигрыша. Все или ничего — вот как решил Соске Айзен тогда, когда Кеншин Карасу отказался встать на его сторону. Впрочем, будущий властелин мира рассматривает и такой вариант, что Кеншина еще можно перетянуть на его сторону.

— Как ты относишься к племянницам, Юки? — вдруг спросил Соске, пока Заэль-Аппоро суетился, открывая Гаррганту.

— Хотелось бы с ними свидеться, — честно ответила капитан девятого отряда.— Все-таки они мои родные племянницы.

— Вот как? Интересно…— Айзен шагнул в Гаррганту и, не торопясь, двинулся по широкому ровному тракту из рейши. «Если я смогу захватить этих девочек и промыть им мозги — почему бы и нет? Кеншин вполне может перейти на мою сторону, но какой риск… может быть, проще уничтожить их? Ослепленный ненавистью и яростью, он станет уязвимым», — размышлял капитан пятого отряда. Тоусен шел рядом с ним, Юки и Гин держались слева и справа, в нескольких шагах позади от Айзена.

Месяц спустя, мир живых, особняк Кеншина Карасу, полигон

Острие катаны приблизилось к груди высокого черноволосого мужчины и провалилось в пустоту. Его оппонент, рыжий кареглазый парень лет пятнадцати-шестнадцати на вид, тут же прыгнул в сторону и принял удар длинного тати на клинок. Руки задрожали, едва-едва сдерживая чудовищное напряжение удара и вкладывая всю свою силу в парирование. Мгновение длилась борьба сил, после чего рыжего попросту смело.

— Я тебя предупреждал, Ичиго, — Кеншин Карасу прикрыл глаза. Мгновение — и пещера содрогнулась от волны выпущенной реацу, тело мужчины окуталось ярко-синей дымкой сверхплотной энергии, вливающейся в клинок тати, невероятное, жуткое, необоримое давление поставило двух девочек, сражающихся в сторонке, на колени.

— Папочка…— пискнула перепуганная Ячиру, объятая мистическим трепетом.

— Нет, отец…— Йоруичи подползла на коленях к сестре и приобняла ее за плечи.— Прошу… прекрати… что?

Чья-то рука крепко схватила ее за шкирку, вторая рука сделала то же самое с Ячиру. Секунда— и вот они уже у лестницы, в пределах защитного барьера.

— Мамочка? — удивилась Ячи.— Но… что ты здесь делаешь?

— Я почувствовала реацу Кеншина, — тихо ответила Шаолинь в форме командира карательного отряда, — и поняла, что вам, наверное, несладко. Пойдем.

Видя, что дочки все еще не отошли от реацу Кеншина, Шаолинь обхватила их за талии и скрылась в стремительном сюмпо, унося их наверх.

Ичиго закричал, схватился за катану и высвободил свою бело-голубую реацу, колонной ударившую в небо. Колени дрожали, глаза заливал пот, катана, казалось, стала тяжелее в сто раз.

— Я тебя предупреждал, Ичиго, — повторил Кеншин и взмахнул мечом. Скала размером с десяток пятиэтажных домов, составленных в кучу, разлетелась, рассеченная на ровные кубические глыбы камня.

— Сегодня — твой экзамен, — глаза мужчины пылали синим пламенем.— Я не буду сдерживаться ровно тридцать секунд. Твоя задача — выжить любой ценой. Не бойся, я не стану высвобождать свой занпакто и применять кидо, так что шанс у тебя есть. А теперь — беги, и постарайся не умереть. Начали!

Зная манеру наставника, Куросаки тут же рванул в сторону. «Один», — мысленно начал считать Ичиго, уклонившись от узкой волны реацу с волнистым верхним краем, оставившей в песке длинную, глубокую, дымящуюся щель толщиной с клинок катаны.

Мгновение— и Кеншин уже слева, опускает свой меч. Ичиго парировал скользящим блоком, отводя тати в сторону — сдержать напор директора у него не выйдет, слишком велика разница в банальной физической силе. «Два», — Ичиго уклонился от удара ногой и выпустил в наставника бьякурай. Карасу небрежно отбил белую молнию ударом ладони и нанес колющий выпад, наплевав, что между ним и Куросаки дистанция полных двадцать метров. Клинок сверкнул, Ичиго отвел голову в сторону и почувствовал легкую вспышку боли. Из рассеченной щеки струйкой потекла кровь.

«Три», — Ичиго рванул на своего наставника, клинок катаны пропорол воздух, наставник возник слева, и парень поднял руку:

— Хадо тридцать один, Шаккахао!

Красный огненный шар взорвался, на секунду закрыв обзор, чем и воспользовался Ичиго. «Четыре», — временный синигами ушел в сюмпо и по ломаной траектории рванул куда подальше. Всполох слева— Ичиго едва успел парировать три мощных удара и полетел спиной вперед. «Пять», — мелькнуло в его мыслях, а в грудь отправилась косая синяя режущая волна.

— Хадо тридцать три, Сокацуй!

Бело-голубой шар, сорвавшись с руки временного синигами, ударил навстречу режущей волне, подавляя ее, и, изрядно потеряв в силе, атаковал Кеншина. Мужчина погасил кидо ладонью, послав навстречу поток сырой реацу, и довольно ухмыльнулся, заводя тати за спину и принимая удар катаны.

«Шесть»—, Ичиго стиснул зубы: удар всем весом, изо всей силы, наставник принял одной рукой, и его клинок даже не вздрогнул! Оставалось лишь стремительно разорвать дистанцию, так как следующий удар…

Грудь временного синигами вспыхнула болью, стремительный рывок назад— и вот Ичиго прикладывает ладонь к неглубокой ране. Мгновение промедления— и он был бы мертв.

«Хи-хи-хи-хи-хи! — раздался на краю сознания противный голос духа занпакто.— Как же ты жалок, Король! Только и можешь, что убегать и еле-еле бить, да?»

«Завались! — мысленно крикнул Куросаки.— Семь и восемь…»

— Бьякурай! — яркая белая молния сорвалась с пальца временного синигами — это кидо ему удается лучше всего. Разумеется, бьякурай даже не замедлил наставника, и снова Куросаки скрылся в сюмпо.

Невидимый удар выбил его из мгновенного шага и отправил на песок. «Девять», — машинально продолжал считать Куросаки.

«Давай уже, слабак! Сосредоточься и услышь мое имя, тупица!» — возвысил голос дух занпакто.

«Десять, отвали и не мешай!» — огрызнулся Куросаки. Не хватало еще выслушивать очередную блажь этого пустообразного ублюдка — его занпакто. Порой духи занпакто являются точной копией самых ярких черт хозяина, но часто бывает и так, что они становятся ярким воплощением противоположных качеств своего хозяина. Как он и этот… белокожий, с позволения сказать, хрен.