Стать сильнейшим

– Урахара и Цукабиши влипли,– вздохнул Карасу.– Ну ничего, Киске знает, что делать.

– Надеюсь…– Йоруичи прикрыла глаза и улыбнулась, чувствуя руку на своей талии. Командир Омницукидо даже не заметила, как заснула.

Вечером в палату заглянула Исане и немало удивилась, увидев в постели больного сладко спящую Шихоин Йоруичи. Девушка пробормотала извинения и, густо покраснев, тут же покинула палату. «И чего она себе навоображала?»– Кеншин улыбнулся, чувствуя, как к нему медленно возвращаются силы. Судя по реацу, Юки тоже в полном порядке, только грустит.

После Исане к нему заглянула Унохана и бесцеремонно выперла Йоруичи из палаты. Женщина убралась, бормоча что-то про старую каргу и про бедного Кеншина, нуждающегося в заботе и ласке, но на деле была немного смущена тем, что позволила себе заснуть рядом с ним.

– Почему ты убрал капельницы?– свела брови Унохана. Кеншин мужественно справился с задрожавшими поджилками– привык за десятилетия совместной жизни к тому, насколько жуткой может быть его милая Ячиру-чан– и невозмутимо ответил:

– Они мне мешали. Это Кенпачи мне по рылу съездил?

– А нечего было ходить, когда сказано лежать,– недовольство Ячиру чувствовалось просто кожей. Кеншин улыбнулся:

– Иди сюда, Ячиру.

Капитан четвертого отряда подошла к мужчине, не подозревая никаких каверз, и ойкнула от неожиданности: Карасу дернул ее на себя, ловко поймал за талию и впился в губы поцелуем. Глаза женщины изумленно расширились, после чего подернулись туманом, тело расслабилось, тонкие руки обвили мускулистую шею, притягивая к себе.

– Вот так,– капитан Карасу оторвался от невыносимо сладких губ.– Вот так, милая, не сердись, хорошо?

– Что же ты со мной делаешь,– беспомощный стон сорвался с губ женщины, а взгляд был наполнен жалостью к себе и теплом, нежностью к нему.– Я даже злиться на тебя не могу. Кстати, Урахару и Цукабиши арестовали. Я не знаю всех подробностей, их сейчас судят, но жертвы эксперимента исчезли из лабораторий двенадцатого отряда в неизвестном направлении.

Внезапно по всему Сейрейтей разнесся сигнал тревоги. Унохана порывалась вскочить, но в руках у Кеншина было так тепло и уютно, так хорошо, что подниматься на ноги не хотелось совершенно.

– Тревога! Нападение на Совет Сорока Шести! Злоумышленники бежали!– кричали за окном. Капитан десятого отряда вздохнул и поднялся на ноги, чувствуя себя гораздо лучше, чем несколько часов назад.

– Мне нужно хорошенько поесть и размяться,– пробормотал мужчина, мягко отстраняя недовольно вздохнувшую женщину.– А сейчас мне пора.

– Я тебя еще не выписала…

– Придумай что-нибудь и проследи, чтобы Юки не геройствовала.

Кеншин скрылся в сюмпо, двигаясь в сторону холма Сокёку. Гин справится, но будет не лишним присмотреть за парнем на случай непредвиденных обстоятельств.

На холме, рядом с плахой, догорало зарево кидо телепортации. Урахара и Цукашиби быстро избавились от оков, после чего невесть откуда извлекли скрывающие реацу плащи и свои занпакто. Гин появился примерно через пять секунд после того, как Тессай закончил открывать Сенкаймон и переправлять в мир людей необходимое оборудование, а так же пострадавших капитанов и лейтенантов, и попытался остановить беглецов. Урахара без колебаний рубанул парня своим занпакто и, оставив Гина раненым, скрылся в мире людей вместе со своим сообщником.

Рана Гина оказалась и вполовину не такой серьезной, какой выглядела, но Кеншин все равно принялся исцелять парня с таким видом, будто от него зависела жизнь. Примерно через двадцать секунд на холме Сокёку появился второй отряд во главе со своим капитаном, капитаны первого, восьмого и тринадцатого отрядов, а за ними подтянулись и другие.

– Что здесь произошло?– Генрюсай сурово посмотрел на слегка пошатывающегося, но уже целого третьего офицера десятого отряда, и на его капитана.

– Я почувствовал реацу беглецов на холме и попытался их остановить или хотя бы задержать до прибытия подкрепления,– ухмыльнулся Ичимару.– Но как видите, у меня ничего не вышло.

– А я почувствовал, что реацу Гина сильно ослабела, и поспешил на холм Сокёку,– принял эстафету Кеншин.– Только, как видите, я не стал их останавливать, мне нужно было спасти жизнь своему подчиненному.

– Крови немного,– Генрюсай приоткрыл глаза.

– Потому что я сразу начал исцеление,– парировал Карасу.

– Простите, что вмешиваюсь, но вы и обвиняемый состояли в дружеских отношениях,– поднял взгляд капитан Кьераку.– И неужели вам не хотелось ему помочь?

– С меня хватило того, что я не смог его остановить вчера ночью,– отрезал капитан десятого отряда.– И того, что моя сестра по его милости оказалась при смерти…

«Вот именно, при смерти, а не мертвой»,– подумалось Йоруичи. Взмах рукой– отряд Омницукидо исчез с глаз своего командира.

– Шихоин Йоруичи, куда ты уходишь?– свел брови главнокомандующий.

– Здесь стало скучно,– широко улыбнулась Йоруичи.– Так что играйтесь сами, а я попробую выспаться!

– Эй, Кеншин, у тебя кровь,– окликнул Зараки. Кеншин кивнул, касаясь пальцами повязки. Действительно, проступила кровь.

– Пожалуй, мне пора залечить мои раны,– Кеншин Карасу скрылся в сюмпо быстрее, чем кто-то успел его остановить.

– Негодный мальчишка,– покачал головой Генрюсай.– Предатели сбежали в мир живых, местонахождение пострадавших неизвестно. Объявите их всех в розыск.

Полчаса спустя, лес рядом с сорок девятым районом Южного Рукона

Большая поляна, еще несколько минут назад бывшая лагерем разбойников, теперь больше напоминала поле битвы двух армий. Трава хлюпала от пропитавшей ее крови, повсюду валялись тела и их части, в центре тлел очаг, а на краю поляны стоял высокий мужчина в белом больничном халате, и избавлялся от пропитавшихся кровью повязок. Осмотрев себя с помощью найденного в куче хлама зеркала, мужчина удовлетворенно хмыкнул и скрылся в сюмпо. Лечение прошло удачно, а то, что ценой избавления от ран стали почти сотня лесных разбойников, никого не волнует.

Десять минут спустя, казармы четвертого отряда

– Снова устроил резню?– вздохнула Юки и обнажила живот, закрывая глаза.– Только давай на этот раз быстрее, хорошо?

Черный клинок пронзил живот девушки, вздрогнувшей и скривившейся, но не от боли– малоприятно чувствовать в себе холодную сталь. Пара мгновений– и клинок покинул ее тело, не оставив ни малейшего следа. Кеншин запечатал занпакто и утер пот со лба, устало вздыхая, а Юки ощупывала спину, убеждаясь в отсутствии раны.