Статский советник по делам обольщения

– Министр не может приехать, у него ужасно болит рука, – объяснила она в перерыве между приступами смеха. – Она вся распухла, и врачи подозревают, что у него перелом. – Лина покачала головой. – Какие, однако, неженки некоторые мужчины! Помню, в детстве мне приходилось бегать босиком едва ли не до самого Рождества, и я даже не простужалась!

И в самом деле, после диверсии разового агента государственный муж на время вышел из строя. Вчера, возвращаясь домой в карете, он пожаловался жене, что «этот болван» наступил ему на руку, и теперь она немного болит. Наутро рука распухла, и встревоженная жена послала за доктором.

– Гм… небольшой синяк… Ушиб, я полагаю… – объявило медицинское светило номер один.

– Хорош ушиб – да он не может рукой пошевелить! – возмутилась жена.

– Это случается при некоторых травмах, – успокаивающе заметило светило. – Должен сказать, что я не вижу никаких причин для беспокойства. Руку день-два лучше не напрягать, а потом все должно пройти.

Как говорится, один ум – хорошо, а два – лучше, и поэтому супруга политика не мешкая послала за другим доктором, которому доверяла едва ли не больше, чем первому.

– Не исключена трещина или перелом, – заявило второе светило, осмотрев руку министра. – Точнее я пока сказать не могу, но на вашем месте я бы вообще неделю не пользовался этой рукой.

Как видим, отсутствие рентгена в те годы давало врачам широкое поле для предположений.

– Но если сегодня рука болит у меня меньше, чем вчера… – начал изумленный министр.

– Так и должно быть, – заверил его эскулап. – Сегодня вы уже отошли от шока, и вам представляется, что травма несущественна. Однако это вовсе не значит, что на самом деле все обстоит именно так.

Встревожившись, жена министра на всякий случай послала за третьим доктором, который был больше всего известен своим изречением: «Вся жизнь – это болезнь, но самое скверное, что она все-таки лечится».

– Не было бы гангрены, – изрекло третье светило, осмотрев руку министра, на которой лишь небольшая припухлость напоминала о вчерашнем соприкосновении с ногой злокозненного Казимирчика. – Впрочем, даже если начнется гангрена, самое главное – ампутировать руку вовремя, – жизнерадостно заключил он.

Услышав эти слова, министр потерял сознание, а когда он очнулся, жена при поддержке доктора настояла на том, чтобы бедняга лег в постель и ни в коем случае никуда не выходил. Гангрена – это вам не шутки шутить, в самом деле!

Именно поэтому министру пришлось пропустить свидание с очаровательной Линой, причем некоторые языкастые граждане, которые близко знали жену больного, потом упорно утверждали, что она нарочно пригласила таких врачей, которые бы нагнали на ее мужа страху, чтобы таким образом помешать ему встречаться с итальянкой. Но, как вы сами понимаете, все это совершенно недоказуемо, и в любом случае подобные предположения остаются на совести сплетников.

Пообедав в ресторане отеля, Казимирчик решил, что теперь самое время навестить Марию Фелис вторично. Розита со смущенным видом впустила его, но когда он вошел в гостиную, там не было никого, кроме гепарда в позолоченном ошейнике.

Завидев Казимира, гепард оскалился, а гость инстинктивно отскочил назад. Но у диких кошек свои инстинкты, и один из них говорит, что все, что бежит прочь, является добычей.

Одним словом, гепард прыгнул на Казимира, тот увернулся, но зверь лапой зацепил его жилет и отхватил кусок ткани с пуговицами. Отскочив к камину, Казимир схватил кочергу, которой можно было при желании разнести голову кому угодно, и изготовился защищаться, но тут отворилась другая дверь, которая вела во внутренние апартаменты, и появившаяся на пороге Мария небрежно подозвала гепарда к себе. Боско, урча, подошел к ней. Шерсть на его загривке до сих пор стояла дыбом.

– А вы злой человек! – сказала Мария, грозя Казимиру пальцем. – За что вы хотели обидеть моего Боско?

– За то, что он хотел меня сожрать! – в запальчивости ответил Казимир, опуская кочергу. Жилет, которым он в глубине души так гордился, висел лохмами, и злопамятный шляхтич решил, что просто так он этого испанке не спустит.

Мария прицепила к ошейнику Боско цепочку, тоже позолоченную, и передала ее Розите. Та ушла, уводя с собой гепарда.

– Вы это сделали нарочно, – проворчал задетый Казимир.

К его удивлению, Мария даже не стала отпираться.

– Ну конечно! – воскликнула она, сверкнув белыми зубами. – Это вам за то, что вы вчера проспали мой танец!

– Но это неправда! Я вовсе не…

– Но, но, но! Я отлично видела, что вы спали!

– Ну хорошо, согласен! Может быть, я немного вздремнул, потому что много работал…

– Работали? Вы?

– Да! Я состою в благотворительном комитете, и вы просто не представляете, сколько мне приходится трудиться…

– Тоже мне, работа! – фыркнула Мария. – Возиться со всякими оборванцами, грязными, вшивыми, вонючими…

Положительно, сеньорита Фелис знала, что такое оборванцы, не понаслышке.

– Это не оборванцы, – возмутился Казимирчик, – это брошенные дети, о которых мы заботимся!

Мария собиралась сказать что-то едкое, но, так как она и сама была брошенным ребенком, слова застыли у нее на устах. Она лишь пристально посмотрела на Казимира и покачала головой.

– Я вам не верю, – заявила она. – Вы лжец! Ну и зачем вам понадобилась эта оглобля? Вы ведь навещали ее сегодня, не отпирайтесь! Что, вы и ее хотели забрать в приют? Ха-ха!

– Нет, – серьезно ответил Казимир, – мы хотели попросить ее выступить на вечере. Мы надеялись, что, так как это благотворительность, она согласился выступать без гонорара…

– Эта кобыла? Ха! – Танцовщица свирепо фыркнула. – Да забесплатно она и палец о палец не ударит! Вот если бы вы попросили меня…

– Но… но ведь я прекрасно знаю, сколько вам платят за один танец… У нас нет таких денег! И вы никогда не согласитесь…

– Кто это вам сказал? – возмутилась Мария.

– Никто! Но я подумал…

– Но, но, но! Он подумал! Так вот, если ваш вечер не совпадает с моими концертами…

– Я думаю, мы всегда сумеем его перенести, если что, – быстро сказал Казимир.

– Вам надо было сразу же обратиться ко мне, – объявила Мария. – Так уж и быть, я согласна станцевать… Ради бедных деток, которые ни в чем не виноваты. Но смотрите! – Она погрозила Казимиру пальцем. – Если вы еще раз осмелитесь заснуть, когда я танцую… Я скормлю вас Боско с потрохами!

– Уверен, ему куда больше понравятся отборные куски мяса из ваших рук, – тотчас же нашелся Казимир, и Мария залилась хохотом.