Статус VIP. Первый курс
Шрифт:
Вадим взял меня на руки и открыл дверь, ведущую в здание. Быстрым шагом преодолел коридор. И лестницу. И мы уже в моей палате. И дрожь никак не отпускает!
Осторожно он расстегивает на моей куртке замок. Прочь! Шапка потеряна где-то по дороге. Стягивает с меня теплые штаны!
– Не надо… Пожалуйста… Не надо…
Я реву, слабо пытаясь оттолкнуть его свободной рукой. Он обхватывает крепко мои колени, покрывая поцелуями.
– Все будет хорошо… не надо плакать…
Видимо, он поддался влиянию феромонов. А может,так хотел…
– Вадим… не надо… мне страшно… я ещё ни с кем не
Его будто ошпарило! Он поднял на меня изумленный взгляд. Снова подозрительно всмотрелся. Я отвернулась, не в силах выдержать…
– Не ходи бoльше на эти кремовые процедуры, ладно?
– проговорил он, поднимаясь.
– Я поговорю с твоим лечащим врачом.
Он подошел к окну и замер, что-то обдумывая. Затем быстрым шагом приблизился, холодно поцеловал в лоб и вышел, бросив на прощанье:
– До завтра. В то же время.
Подобрав под себя ноги, я задумалась. Что же на самом деле происходит? Кто этот человек? Что я здесь делаю? Может, оказавшись рядом с ним, мне удастся избавиться от этой школы с её революционными замашками? Меня больше никто не будет использовать. И со временем я все забуду, как страшный сон! Никогда не встречусь больше с Павлом… Нет… Я не смогу. Кому я вру? Уже сейчас невыносимы даже несколько дней без его ласк…
Некоторое время спустя
Дорогой Дневник!
Сегодня утром прислали большой букет бардовых роз, перевязанных кожаным хлыстом. Это Павел. Боится, наверное, что забуду его!
Следом принесли букет ландышей! Это в декабре-то! Прямо, как в сказке про двенадцать месяцев! На телефон пришло сообщение:
«Ты молодец, что сохранила себя! Надеюсь, ландыши поднимут настроение! Ценю твое откровение. И прoшу простить меня за неосмотрительное поведение. Я хочу, чтобы ты мне доверяла… Вадим»
После завтрака пришел доктор, сказал, чтобы я готовилась к выписке. Теперь нужно было как-то вернуться в свой дом на окраине. «Мазда» стояла за окном. Пародин позаботился. Но ехать на ней не представлялось возможным. Знания вождения минимальные, ограничиваются школьными уроками. Права поддельные. Да и рука не позволит воспользоваться даже тем минимальным, что есть.
Будто в качестве успокоения, пришло сообщение: «После выписки мои ребята доставят тебя домой в целости и невредимости. Могу ли я рассчитывать на свидание вечером?»
И я ответила утвердительно! Радостно засобиралась, мурлыча под нос мелодию.
– Ты только ничего не забудь! – раздался за моей спиной шипящий голос уборщицы, пришедшей провести влажную уборку.
– Да у меня и ничего нет, – беззаботно парировала я.
– Это верно. Нет ничего, кроме долга. А про него не забудешь.
Я недоуменно посмотрела на женщину. Как не в чем ни бывало, она протирала подоконники.
– Не заиграйся, Беливия! – словно сама с собой проговорила она.
– Простите… что Вы сказали?
– «Мороз и солнце – день чудесный!»
Мне показалось, что она не в себе. А все, что мне слышится – нелепое совпадение.
Некоторое время спустя
Дорогой Дневник!
Не заиграться совершенно не получается. В своем доме я нахожусь под пристальным вниманием служб. И только в кладовке камер нет. Я убедилась
в этом,когда искала фонари. Кладовка находится рядом с туалетом и, вероятнее всего (я прикинула ракурс), её вход попадает в мертвую зону. Здесь я и пишу.Горничная приходит каждый день. Это Элла! Больше, чем гестапо! Выхожу только во двор, под присмотр дворника-садовника Семена (со старшего курса). Ключица заживает, руку отпускает.
Вадим приезжает каждый день. Я почти к нему привыкла. Он разводит камин,и мы часами сидим у огня, наслаждаясь обществом друг друга. Он больше не подозрителен. Лишь иногда, якобы в поисках туалета, исследует дом на наличие чего-нибудь необычного. Элла злится. Мне смешно! Да пусть уже найдет что-нибудь! Спросит,и я расскажу ему всю правду! потом скажу, что мне с ним хорошо! И признаюсь,что немного хочу его.
Он нежен. Присылает мне пoдарки, от которых я отказываюсь. Принимаю только цветы, поэтому ими уставлен весь холл первого этажа.
Вчера он спросил про мое ольцо на безымянном пальце левой руки. Я замешкалась и пустила слезу. Сказала, что отец подарил мне его перед катастрофой. Вообще, как оказалось, я – мастер по придумыванию слезливых историй!
А сегодня предложил вместе встретить Новый год. Я согласилась!
Вадим ничего про себя не рассказывает, кроме охоты, гор и деревянных домиков, покрытых снегом. Но это очень увлекательно. И я представляю нас, заваленных снегом, с чашечкой ароматного кофе, под теплым пледом… Но тут всегда открывается дверь,и входит Павел… Даже в мечтах не отпускает!..
Каждую нашу встречу Вадим нежно целует меня на прощанье и уговаривает переехать к нему. И я каждый раз отвечаю отказом.
А завтра уже тридцать первое! И встречать Новый год мы будем у него! Он пообещал, что в доме никого не будет, кроме нас. Я боюсь не сдержаться и лишиться девственности повторно. Теперь мне её действительно жалко. Потому что все, лишенное секса, кажется гораздо теплее и надежнее.
Некоторое время спустя
Дорогой Дневник!
Вадим…
В огромном доме, одни, под хлопающий со всех сторон салют. Он ласково гладил меня по волосам, нежно целовал шею и шептал на ушко что-то. Я не слушала. Закрывая глаза, представляла Павла и наслаждалась. Как его выбросить из головы?
Под бой курантов Вадим спросил:
– Ну, так ты выйдешь за меня?
Я испугалась, потому что снова попала под его сверлящий недоверчивый взгляд. Опустила глаза и утвердительно покачала головой. Он подхватил меня на руки и закружил. Затем, oтпустив, встал на одно колено и протянул руку с открытой коробочкой. В нем лежало узкое кольцо из белогo золота, сплошь пoрытое россыпью бриллиантов.
Изумленно я прижала руку ко рту.
– И еще, в знак моего доверия и любви, я записал на твое имя пару нефтяных вышек.
– Чего? – еще больше удивилась я, потому что ещё до замужества мое задание оказалось выполненным наполовину. – Ты шутишь! Разве нефть не принадлежит государству?..
– Нет. Но это большая тайна. – Он улыбнулся и надел мне кольцо на средний палец правой руки.
– Мне ничего от тебя не нужно! – будто опомнилась я.
– Да-да. Я знаю! – усмехнулся он, зарываясь в мои волосы.