Стая демонов

Малия выразительно кивает.

— Очень опасная. Я не так много знаю о своей колдовской силе, как хотелось бы, но магия рун со временем эволюционировала и становилась всё более изменчивой. Ведьмы создают только простые руны, а другие сверхъестественные существа вообще не имеют отношения к магии рун. Мы сильно рисковали, когда наносили на свои тела эти маленькие руны. Но это, — она постукивает по стене. — Даже мать-ведьма не смогла бы сотворить что-то подобное.

Я издаю стон.

— Итак, демон, обладающий силой, которую мы даже не можем себе представить, теперь охотится за мной, благодаря придурку, которым является мой отец.

Таня подходит ко мне и кладет руку мне на плечо.

— Мы семья, Нова, — говорит она. — Мы защитим друг друга.

Малия отпускает мою руку и тянется к другому моему плечу, обе мои сестры поддерживают меня своим присутствием.

— Мы найдём его, — говорит Малия. — В следующий раз мы будем охотиться на него.

Я киваю с новой решимостью. Сейчас мы должны сосредоточиться на демоне. Я никогда не допущу, чтобы с моей стаей что-то случилось, ни сейчас, ни когда-либо ещё. Есть только один способ обеспечить это, и он заключается в подготовке и тренировке.

Сейчас, как никогда, мы должны быть на вершине наших возможностей.

— Пойдёмте домой, — говорю я. — Поспим немного, — я сжимаю челюсти, мой голос становится твёрже. — Но сегодня ночью мы тренируемся.

Если этот демон снова придёт за нами, мы будем готовы к встрече с ним.

Глава 5

Солнце уже встало к тому времени, как мы наносим руну на запястья, преображая нашу одежду, и мы остаемся в обычных чёрных джинсах, футболках и мотоциклетных куртках, чтобы наши наряды не привлекали внимания по дороге домой. Мы едем с восточной части Вегаса по полосе, которая ранним утром сверкает искусственными огнями, проезжаем мимо спортзала, где мы тренируемся каждый вечер, и сворачиваем на глухие улочки, где расположен наш дом.

Друг за другом мы заходим в гараж и паркуем наши мотоциклы рядом со старым грузовиком, занимающим левую часть гаража. Эйс и Блиц остаются снаружи, невидимые, и я ощущаю движение их энергии, когда они огибают дом с обеих сторон, их шаги тихие, несмотря на сухую траву, покрывающую наш двор.

Я распускаю волосы и разминаю плечи, когда дверь гаража закрывается за нами и свет снаружи гаснет. Темпл и Лука подходят ко мне вплотную. Теперь, когда никто не может заглянуть внутрь, они снова становятся полностью видимыми, и я провожу руками по их головам.

Мы живем на маленьком участке в одном из самых опасных районов западной части Лас-Вегаса, но благодаря высоким заборам и современной сигнализации, на которую мы сэкономили деньги, мы здесь в относительной безопасности. Не говоря уже о том, что в доме живут четыре оборотня и четыре демона-волка. Даже если мама принимает вертикальное положение всего несколько раз в неделю.

Говоря о…

— Девочки, этим утром вы вернулись поздно.

Её голос доносится до нас ещё до того, как мы заходим внутрь, и через несколько мгновений в поле зрения появляется Мама. Ей под сорок, её длинные, цвета воронова крыла, локоны блестят без малейших признаков седины, а зелёные глаза сияют этим утром, но из-за усталости её плечи ссутулились, а морщинки на лбу стали глубже, когда она продолжала сжимать мои руки. Этим утром она более бдительна, чем обычно, и, думаю, ей интересно, почему мы такие тихие. Чертовски хорошо, что я так быстро выздоравливаю, потому что последнее, что мне нужно, — чтобы она узнала, что на меня напал элитный демон… Элитный демон, который, очевидно, знает моего отца.

Мама привыкла к тому, что мы спим в течение дня и работаем всю ночь напролёт, но даже до того, как появился элитный демон, мы держали наши внеклассные занятия в секрете от неё — ей не нужен стресс от того, что мы путаемся с другими сверхъестественными существами, не говоря уже о демонах.

Как только мы возвращаемся в наш дом, мы играем совсем другую роль ради мамы. Мы не можем говорить в её присутствии о том, что произошло ночью. С этого момента и до тех пор, пока мы снова не выйдем из дома, мы будем вести жизнь обычных двадцатипятилетних женщин.

На протяжении последних пяти лет я боролась с ложью, которая требуется, чтобы сохранить наши вылазки в тайне — я много раз хотела рассказать маме, — но я не могу усложнять ей жизнь.

— Никаких проблем на работе, Мамочка, — говорит Малия, обнимая Маму за плечи и успешно избегая её вопроса ещё одним объятием. — Просто долгая ночь. Мы вымотались.

Мама шикнула на нас.

— Вы слишком много работаете.

Она ведёт нас по коридору в маленький обеденный уголок справа от нашей такой же маленькой кухни, а Темпл и Лука занимают позицию под прикрытыми окнами. Они — наши постоянные охранники, но, прежде чем найти своё место, они тычутся в Мамины ноги.

Она гладит каждого из них по голове кончиками пальцев, шепча:

— Спасибо.

Она их благодарит каждый раз, когда я возвращаюсь домой в целости и сохранности.

Откашлявшись, она кивает в сторону стола, её движения замедляются.

— Я испекла печенье и блинчики. Присаживайтесь, я подам, чтобы вы могли поесть перед сном.

— Ты лучшая, Мамочка, — говорит Таня, бросая свой рюкзак на дальний конец стола, прежде чем принять поцелуй в щеку от моей Мамы. — Ты знаешь как раз тот язык любви, который мне нужен.

Если не считать того случая, когда Таня проглотила целый сырой стейк, когда её натура гарпии взяла верх, она единственная из нас, кто больше всех ценит кулинарное искусство. Она ловит мой взгляд на другом конце комнаты, прежде чем последовать за Мамой на кухню.

— Как насчёт того, чтобы я помогла тебе с этим, Мамочка? — говорит она, и все мы прекрасно понимаем, что если мама весь последний час готовила, то её энергия скоро иссякнет.

Кухонная зона представляет собой открытое пространство, которое соединяется с обеденным уголком, что позволяет нам присматривать за Мамой, не слишком суетясь вокруг неё.

— У меня есть потрясающий новый рецепт, который я хочу попробовать в выходные, когда у нас будет выходной, — продолжает Таня, помогая Маме раскладывать блинчики по тарелкам.

Мы с Малией отодвигаем наши сумки в сторону, прежде чем занять свои места за столом.

— Понадобятся ли дня него все блюда и кухонные принадлежности, какие только есть в доме? — спрашивает Малия, поворачивая свой стул лицом к кухне. — Не то чтобы мне не нравились твои кулинарные эксперименты, Таня, но, в конце концов, мне всегда приходится убирать.

Губы Тани дёргаются, когда она отворачивается от своего занятия. Она перестает мыть посуду на достаточное время, чтобы бросить щенячий взгляд в сторону Малии.

— Прости, — говорит она, и это звучит почти так, как будто она говорит искренне. — Я просто терпеть не могу посуду. Я обещаю, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы не разгромить всю кухню.

— Я приберу, — я замолкаю, искренне чувствуя себя немного виноватой. Уборка — не моя сильная сторона, поэтому чаще всего это поручается Малии. Похоже, приготовление пищи в основном ложится на Таню или на Маму, когда у неё есть возможность. Я провожу большую часть своего свободного времени, выискивая зацепки, развивая их или тренируясь. А потом ещё немного тренируюсь.