Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Елку? Я бы с радостью. Но, понимаешь, Ольга, купить ёлку это скучно. В Новый Год хочется приключений, поэтому мы с тобой сейчас пойдём в лес.

— На ночь глядя? Там же темно.

— Мы воспользуемся этим, и сломаем пару еловых веток, нарядим их пробками от бутылок, и вопрос с елкой будет решен.

— Нас не арестуют?

— Не волнуйся, в акции буду участвовать я один, а ты будешь стоять на шухере.

— Никогда еще на шухере не стояла.

— Надо же когда-нибудь начинать.

Через пару часов они вернулись домой с еловыми ветками, замерзли и устали. Кривцов настоял на том, чтобы Ольга отправилась в ванную греться, а сам налил себе коньяка и устроился перед телевизором. Вообще Кривцов не смотрел телевизор, так как реклама и извечная развлекуха ему давно надоели. Разве что спортивными передачами он не пренебрегал.

Сейчас он смотрел на экран рассеянным взглядом. Думал он совсем о другом. Ему стало очевидно, что Ольга ему нравится. Не смотря на то, что он себя успокаивал тем, что просто помогает человеку, который ему помог, Кривцов себя знал хорошо. Не стал бы он этого делать, окажись Ольга, как говорилось в известном романе, «немолодой, глупой и некрасивой».

— Олег, ты ужинать будешь? — спросила его Ольга, выйдя из ванной, — могу предложить вечную яичницу.

— А ты?

— Я не ужинаю, фигуру берегу.

— Ну и я тоже буду беречь, вместе веселей.

Ольга присела на соседнее кресло и подобрала под себя ноги.

— Оля, ты что, правда, так долго была в Германии? — спросил Кривцов.

— Правда. Год и два месяца, без перерыва, а что тебя удивляет?

— И как там?

— Трудно объяснить, — задумавшись, ответила Ольга. — Понимаешь, Олег, первые три месяца проходят как в тумане. Все кругом чистенько, уютненько, никто никому не грубит, все хотят тебе помочь. Следующие три месяца это всё настолько надоедает, настолько кажется ненастоящим и искусственным, так хочется где-нибудь плюнуть или выругаться по-настоящему, что сил нет. Очень хочется домой, где можно все это получить с лихвой. Дома можно придти на работу не накрашенной, не чистить каждый день сапоги, пропустить обед и поесть бутербродами, словом жить как все окружающие. Но через полгода эта ностальгия проходит и кажется, что иначе, как немцы живут, жить невозможно, и как ты раньше до этого не догадалась. Кажется само собой разумеющимся, что мужчины пропускают тебя вперед, ты сама уступаешь место пожилым, любую бумажку бросаешь в урну, а не под ноги. И так делают все. Ты хочешь всегда придти на помощь, и тебе отвечают тем же. Ты удивишься, но там даже собаки ходят со своими хозяевами в кафе, сидят рядом со столиком и тихо ждут, пока хозяева насытятся, при этом ничего не требуют: ни еды, ни внимания. Есть там у меня подруга, Маргет зовут. По-нашему мать — одиночка, живет одна с ребенком, замужем не была, моя ровесница. Так вот я у нее книгу попросила найти, ну справочник такой по шитью, это хобби у меня такое. И что ты думаешь, она поехала специально в другой город, купила эту книгу за пятьдесят евро и мне ее подарила. Я не знала, что мне делать, было так стыдно. Я поймала себя на мысли, что я для нее в другой город за книгой не поехала бы.

Ольга затихла, а потом произнесла:

— Я, наверное, тебя утомила.

— Нет, что ты, — возразил Олег, — очень интересно. А где еще ты была?

— Была в Париже, Брюсселе, Амстердаме, Гааге, Ницце, Люксембурге, Милане, Флоренции и даже в княжестве Монако. Я же больше года в Германии работала, вот и ездила на экскурсии. Хотелось мир повидать. Деньги мне копить было некуда, вот и тратила на поездки.

— Молодец, — похвалил Кривцов, — повезло тебе. Наверное, и языки знаешь?

— Английский достаточно прилично. Но я сама бы никогда не выучила, немцы в свое время условие поставили, чтобы выучили все. Учителей нам нанимали. Но без практики, конечно, ничего не вышло бы.

— А что и немцы говорят на английском?

— Конечно. Причем лучше меня, и, причем, все. И не только немцы, а и французы, и итальянцы, и голландцы, словом вся Европа.

Кривцов налил в фужеры еще коньяка. Он поймал себя на мысли, что в этом вопросе у него будут проблемы.

— Давай выпьем за то, чтобы и у нас когда-нибудь стало так же, как там, где ты была.

Они выпили. Ольга встала, подошла к окну:

— Боюсь, что твой тост не сбудется никогда.

— Почему?

— Понимаешь, Олег, мы ведь отстали не в производстве автомобилей, или сотовых телефонов или качестве жилья. Этому всему можно научиться у тех же немцев. Научили же они нас проектировать, ведь до их прихода я стояла возле кульмана с карандашом и линейкой. Сейчас даже вспоминать смешно, но это было, и многие были против немцев. Боялись, что они украдут у нас какие-то технологии, или еще что-то. Но, повторю, отстали мы не в этом. Подойди,

посмотри в окно.

Кривцов с фужером в руках подошел к окну и посмотрел на улицу. Кругом стояли обшарпанные дома, по сильно разбитой дороге сновали грязные автомобили, редкие прохожие двигались темными пятнами по вытоптанной в снегу тропе тротуара. Было тускло и мрачно, несмотря на падающий снег. И главное, совсем не ощущалось, что завтра Новый Год. Причем, самое печальное, что подобная картина будет видна из любого окна, любого дома в этом городе.

— Вот где мы отстали, и боюсь, что навсегда. Во всяком случае, если мы не позовем китайцев, навести тут порядок, сами мы никогда не справимся. Ни с подъездами, ни с дорогами, ни с домами.

— Почему китайцев?

— Просто их много, и работать они умеют. Ты думаешь, нашего человека заставишь грязь убирать? Никогда, так как он житель великой державы и грязь убирать ему не пристало.

— Да ты философ.

— Нисколько. Я тоже циник, как и ты.

— Ну, тогда, за здоровый цинизм, — провозгласил тост Кривцов.

— Нам с тобой с такими темпами выпивки до Нового Года не хватит.

— Хватит, — махнул рукой Олег, — ну что, пошли спать.

Сам он уже с ног валился.

— Пошли, — согласилась Ольга, и, пожелав спокойной ночи, вышла из комнаты.

ГЛАВА 17

31 декабря Вторник

Сегодня в последний день года следователям следственного отдела города можно было на работу не выходить. Начальник, Игорь Моисеевич, на оперативке вчера так и сказал:

— У кого есть хвосты в виде бумажной работы, выходите на службу и работайте. У кого всё сделано, пожалуйста, празднуйте.

На службу почти никто, кроме дежурного следователя, не вышел. Игорь Борисов сидел в своём кабинете и изучал, сделанные им за месяц выписки из уголовных дел, которые он изучал в архивах судов. Начальник приказал ему после праздников явиться с докладом о проделанной работе:

— Ну, Игорёк, пора тебе закругляться. Пора и к самостоятельной работе приступать. Первое убийство после праздников — твоё.

Игорь просматривал свои записи, и удивительная у него получалась картина. Вот, например, несколько лет назад в городе произошло убийство. Сын крупного коммерсанта по фамилии Исаев застрелил двоих человек в лучшем ресторане города. Что-то они не поделили, завязалась драка, и тогда в её разгаре, когда к драке присоединились почти все, находившиеся в ресторане, раздались выстрелы. Случай банальный. Следователь быстро отыскал стрелявшего. Довести расследование до суда было делом техники. Ничего на первый взгляд необычного. Однако в деле имелась справка, что отец обвиняемого, то есть тот самый крупный бизнесмен Исаев, был застрелен двумя выстрелами из винтовки иностранного производства за несколько дней до окончания следствия по делу его сына. Борисов поискал в архиве дело по этому убийству, и обнаружил, что оно прекращено. Убийцу так и не нашли, улик никаких. Оба дела вёл Одинцов. Конечно, это могло быть совпадением. Сначала сын убивает в ресторане двоих человек, и ему светит двухзначный срок. А за несколько дней до окончания следствия, то есть до того дня, когда обвиняемый сын сможет полностью прочитать уголовное дело и увидеть перспективу, которая его ожидает, погибает отец, причём явно насильственной смертью.

В деле сына Борисов не нашёл никаких огрехов. Напротив, следователь нагрузил сынка по полной программе. Даже усматривалось какое-то особое рвение следователя, его неуёмное желание, чтобы убийца не получил никакого снисхождения в суде. Ничего не забыл следователь: вменил сыну и незаконное хранение оружия, и нанесение телесных повреждений пяти потерпевшим, и умышленную порчу имущества ресторана. Словом, букет из статей Уголовного Кодекса получился пышным. Собирая характеризующий преступника материал Одинцов не побрезговал даже мелкими административными нарушениями. И надо сказать, что следователь своего добился. Преступник получил пожизненный срок. И даже это не удивило бы Игоря, так как следователь и должен быть таким бескомпромиссным. Удивило Борисова другое. Все остальные дела Одинцова никак не походили на это. Во всех остальных делах Одинцов так не усердствовал. Да, расследование велось, но без должной прыти. Не усматривалось в действиях Ивана Андреевича большого желания упрятать других обвиняемых на максимальный срок. Это было ему явно не интересно.

Поделиться с друзьями: