Стая

— Ну, дела, — подумал Дадон, — значит, следак стрелка знает. Их что-то связывает. И эта связь является опасной для мента. Он решил стрелка угробить, но мараться не хочет. Но Лык — то тут причём? Зачем его замочили?

Никак до смотрящего за городом не доходило, что есть еще и официальная деятельность старшего следователя следственного отдела, а также уголовного розыска, полиции и так далее. Есть уголовное дело по убийству Седова младшего. Но в голове Сергея Ивановича так тесно переплелись, а главное запутались, все линии многогранной деятельности правоохранительных органов, что он про официальную часть просто забыл. Вернее не вспомнил, настолько она была несущественной, что ею можно было и пренебречь.

От тяжелых умственных упражнений Сергей Иванович почувствовал себя совершенно разбитым. Он приехал к себе домой, выпил еще водки, завалился на диван и уснул тревожным сном, отложив продолжение размышлений на вечер.

ГЛАВА 28

Кривцов лежал в кровати с открытыми глазами. Спать совсем не хотелось. Рядом, слегка укрытая одеялом, спала Ольга. Её маленький носик уткнулся ему в плечо и при каждом вздохе посапывал. Ольгина ладошка лежала у него на груди и даже во сне она продолжала его поглаживать.

— У меня никогда такого не было, — подумал Кривцов, — я даже не знал, что такое возможно. Прожил почти пол жизни и не знал. А мог бы и никогда не узнать.

Он погладил Ольгину ладошку, осторожно поднёс её к свом губам и поцеловал. Потом поднялся с постели и вышел из комнаты на кухню. На кухне Кривцов налил себе коньяка, закурил сигарету и присел на табурет. Он вспомнил свои предыдущие романы, из которых самый продолжительный занял около месяца. Ни в какое сравнение все эти его предыдущие пассии не шли с женщиной, которая сейчас спит в его постели.

— Почему? — спрашивал себя Кривцов, — почему она другая? Внешне Ольга уступала очень многим из его бывших, красавицей она явно не была. Худенькая, с обычным телосложением, в толпе на неё он бы и внимания не обратил. Тогда почему же сегодня было так хорошо, как ни с кем?

Кривцов пил коньяк, размышляя над этой извечной проблемой: почему с ней не так, как со всеми.

— Причина не во внешности, — подумал Кривцов, — просто в ней что-то есть. Есть то, что притягивает мужчину. Этому даже есть научный термин, только я его не помню. Она мне помогла в аэропорте, я ей помог с жильём. Смешно, но мужчина и женщина начали свои отношения не с постели, а с взаимного участия в судьбе друг друга. У меня это первый раз. Обычно сначала в постель, а потом разговоры о глубоких внутренних переживаниях. Через несколько встреч выяснялось, что секс надоел, а ничего больше меня и мою спутницу не связывает. Поэтому, получив своё, стороны легко расстаются, даже и телефонами не обменявшись.

Кривцов грешным делом считал, что такие отношения с женщинами являются его инициативой. При его работе стабильные отношения только во вред, будешь считать себя уязвимым. Он думал, что стоило ему только захотеть, повести себя с новой подружкой иначе, и она непременно захочет остаться с ним навсегда. Но этого ему как раз и не нужно. Наверное, все женщины, с которыми он встречался, чувствовали, что никаких перспектив их отношения с ним не имеют, поэтому и не проявляли в постели никаких способностей. А зачем? Всё равно, ни о каких чувствах речи идти не может.

— А, Ольга на перспективу надеется. Поэтому сегодня и выложилась вся без остатка. Глупая, она думает, что у нас всё может получиться. Знала бы она, с кем связалась. Опять ей не повезло. Она даже имени моего настоящего не знает. А ты, Павлик Терентьев, как всегда, в своём репертуаре. Перестал делать дырки в черепушках, теперь вот сердца разбиваешь. Она же в тебя влюбилась, это видно. И ты ей сегодня шептал на ушко про любовь. Она и размякла совсем. Какая у тебя, Павлик, у которого руки по локти в крови, может быть любовь? Стоп. Но я же чувствую, что если и не полюбил её, то уж очень этого хочу. Может позвать её с собой? А то, ведь останется она в этой квартире, появится риэлтер, будет скандал. Да и след останется. Если ей расскажут, с кем она спала и кого полюбила, то, думаю, ей этих впечатлений на всю оставшуюся жизнь хватит.

Кривцов налил ещё коньяка и подошёл к окну. За окном шёл снег. Редкие машины пробивали себе путь по нечищеной дороге. Прохожих вообще не было. В домах напротив не было ни одного освещенного окна.

— Надо поспать, — подумал Кривцов, — Моня может позвонить в любую минуту, а надо еще решить, на чём добираться до Москвы.

Кривцов решил улетать именно из Москвы. Там легче затеряться, и билет купить гораздо легче. Просто потому, что из Шереметьева самолёты за границу вылетают через каждые пять минут. В здешнем аэропорте международные рейсы наперечёт, и билетов на них обычно не бывает. А билет Кривцов сможет купить только, когда Моня изготовит паспорт.

Кривцов подумал, что в Москву безопаснее всего добраться на машине. Он посмотрел под окно, где стояла, слегка запорошенная снегом «девятка».

— Машина, конечно, не новая, но до Москвы дотянет. Погони за мной не предвидится, поэтому спешить некуда. Да и бросить её не жалко, оформлена она на Кривцова, которому осталось совсем немного. Машину, конечно, найдут, но пока разберутся что и как, я уже буду далеко. Почему я? Может, всё — таки, мы? Это вполне может быть, надо только придумать какую-нибудь вескую причину отъезда.

Кривцов ещё отхлебнул коньяка и пошёл спать. Он осторожно, чтобы не потревожить спящую Ольгу, залез под одеяло, прислонился к её тёплой, приятно пахнущей коже и закрыл глаза.

Олег проснулся, когда солнце было уже высоко. Из кухни вкусно пахло блинами. Он потянулся всем телом, посмотрел на солнечных зайчиков, весело прыгавших по голым стенам комнаты.

— Ну, ты и спать, — весело сказала Ольга, заглянув в комнату. На ней была одета его голубенькая рубаха.

Кривцов с удовольствием посмотрел на ее свеженькое личико, чуть вздернутый носик, голубенькие глазки и непокорный локон волос, который девушка поминутно пыталась сбросить с лица резким движением своей аккуратненькой головки. И вся она была такая стройненькая, воздушная, словно куколка. Кривцов зажмурился от такой прелестной картинки и притянул девушку к себе:

— А из тебя получилась бы хорошая жена, — шутливо проговорил он, зарывшись в ее волосах, — и встаешь рано, и блины готовить умеешь, и в других более приподнятых вопросах разбираешься, если, конечно, еще немного подучить, то будет совсем неплохо.

Он положил девушку на спину и, расстегнув рубашку, поцеловал оба, набухших уже от его ласк, соска.

— Отпусти, — со смехом запротестовала Ольга, — блин подгорит.

Кривцов с трудом заставил себя оторваться от ее груди:

— Отпускаю. Все верно, любовь любовью, но есть вещи святые и еда, безусловно, к ним относится.

Девушка убежала на кухню, а Кривцов закрыл глаза и подумал:

— Как всё- таки хороша жизнь. Есть женщина, которая тебе по утрам готовит блины. Ты её хочешь, хочешь всегда. Ты хочешь о ней заботиться, оберегать от случайностей. Может быть, это и есть счастье?

Кривцов поднялся из постели и пошёл в ванную умываться. Потом они с Ольгой сидели на кухне и ели блины со сгущенным молоком.