Стажер Ли Су Джин

И мужчина, изобразив на лице детскую непосредственность, своими словами, напомнил, что я нахожусь в не где-нибудь там… А в Корее. Здесь айдолы и справедливость — это слова, которые чаще всего идут параллельно друг другу.

«Так песни же они пишут, сами для себя.» — искренне удивился он моему вопросу. — «Чем лучше песня, тем больше они на ней заработают гонораров. Да и переплачивать какому-то одному участнику группы, это верный путь к разжиганию конфликта внутри слаженного, трудового коллектива».

«Восхитительная логика», — подумал я в то время. — «А главное, какая же она, чертовски удобная!»

Действительно, если айдолы и так пишут песни за бесценок тогда зачем кого-то там нанимать и тем более им доплачивать?

Но задав ещё несколько вопросов, я понял, что не всё так мрачно. Пусть не в RM, но практика работы с композиторами в Корее была. Их не было у RM. И здесь передо мной вновь появилось два пути.

Первый — это изменить ситуацию в самом агентстве и стать у них первым.

Второй — добиться смены агентства и переподписать контракт уже с ними.

И чтобы я ни выбрал, начальный путь у меня один. Мне нужно было показать, свою коммерческую стоимость. Другими словами, прийти уже с готовым продуктом и банально договориться. «Вот песня, её написал я. Теперь хочу продать. Но за семь процентов, я только на кнопку „Удалить“ могу нажать. Что будем делать, господа?» Не так утрировано, но общий посыл где-то рядом.

И вот сейчас, чтобы начать реализацию своего плана, я шёл в один из крупнейших магазинов музыкальных инструментов Сеула.

///

Найдя парное зеркальное здание, свечки которого были объединены стеклянным мостом, я увидел нужную мне светящуюся надпись Meka Music.

Из того, что я нашёл в интернете, это был крупнейший магазин музыкальной техники в Каннаме.

Передо мной открылись раздвижные двери, и в нос ударил ни с чем не сравнимый запах дерева и электронных товаров. Пройдя вперёд, я оказался действительно впечатлён. Магазин был просто огромен.

Три этажа, разделённых на секции под разные типы инструментов. Где первый преимущественно был отдан, под потребительский рынок, на любой кошелёк и вкус.

По стойкам с затычками в уши, взгляд соскальзывал сразу и останавливался на отдельных комнатах, оборудованных под прослушивание. Внутри за прозрачным стеклом, стояли в ряд ламповые усилители, сделанные под хай-тек или винтаж. А напротив — колонки и всё остальное оборудование, для создания идеальной домашней акустической системы аудиофила. Ценники при этом, нарисованные в вонах, могли заставить засмущаться даже телефонные номера.

Но здесь, того, что я искал, не было. Синтезаторы нашлись только на втором этаже.

— Добрый вечер, могу я вам чем-то помочь? — ко мне подошёл продавец-консультант лет двадцати пяти. В чёрной футболке и кепке с логотипами магазина.

— Буду благодарен, — сказал я, раздумывая, как сформулировать запрос. — Мне нужна музыкальная рабочая станция, или синтезатор попроще, и я хотел бы сравнить их звучание при одинаковых студийных наушниках, это возможно?

— Да, конечно, — с готовностью кивнул продавец. — Вы можете выбрать любые наушники на смотровом стенде и подключать их к синтезаторам, выставленным в зале. У вас уже есть какой-то опыт работы с музыкальными инструментами или это ваша первая покупка для обучения?

— Опыт есть, — отстранённо ответил я, в то время как в моей голове, глядя на всю эту технику, рождалось всё больше и больше сомнений.

Точно так же, как и при просмотре страницы сайта из всех моделей, представленных здесь, я узнал всего три. Все остальные в лучшем случае лишь отдалённо напоминали, продукты Yamaha, Korg и Roland. На остальные фирмы я даже смотреть боялся.

— Но есть и плюс, — сам себе прошептал я и, улыбнувшись, снял со стенда, такие знакомые, по любой студии в мире, наушники Sony 75 06. Это порождение японского гения, было просто аномалией в мире наушников. Они не нравились никому. Но работали в них все.

Ужасная посадка на голове, устаревший дизайн с дешёвым принтом сбоку и кабель, который не отсоединялся. И всё было бы ничего, для продукта девяносто второго года, но, чёрт побери, их никто не хотел менять уже лет как двадцать.

И причина была в чистом профессиональном звуке и дешевизне. Мы их на студию закупали ящиками, а выкидывали, когда у этого неубиваемого куска пластика перегибался провод. Все настолько привыкли с ними работать, что наушники с ценой, в десять раз выше, казались на каком-то странном психологическом уровне хуже, чем прошлые.

Вся ситуация в мире шоу-бизнеса выглядела как массовое помешательство.

Ну, или стокгольмский синдром. Работать в них из-за неудобной посадки просто мучение. Ну… Первые года два, потом, конечно, череп специально под них деформируется и ты привыкаешь.

В общем, подсоединяя их к первому синтезатору Yamaha, я испытывал смешанные чувства.

///

— Чувствую, что меня ждёт очень много работы и головная боль, — прошептал я, отключив наушники от уже десятого по счёту инструмента.

Если с эффектами, плюс-минус проблем не было, то вот с установленными перформансами, семплами и синтами была полная задница. Здесь все привычные мне настройки отдавались другими голосами. Нет, конечно, пианино оставалось пианино, а гитара гитарой, но, вот проверяя установленные пресеты, я понимал, что они были основаны на музыке именно этого мира, а не моего.

Музыка здесь в принципе шла по похожим этапам, как и у меня, джаз, диско, рок, хип-хоп и всё в таком духе. Но чуть ли не в третьей части настроек, я постоянно натыкался, что просто не могу найти нужный мне звук или ритм. И чтобы создать какую-то мелодию, мне нужно будет, чуть ли не с нуля заниматься синтезом звука и саунд-дизайном.

Получалось, что мне нужен даже не синтезатор, а MIDI клавиатура для работы с компьютером, где я буду не просто с помощью FM или WAV синтеза создавать звук, а работать с полноценным интерфейсом.

— Ну и синтезатор тоже, — добавил я вслух.

Потому что, на воссоздание песни с нуля колдуя только над звуковыми дорожками и имея под рукой только MIDI кнопки, у меня уйдёт на это просто неприличное количество времени.

Итогом было, то, что сэкономить не выйдет. Ценники тех, что я уже посмотрел, начинались от трёх миллионов вон и до восьми, что в переводе на доллары, было от трёх до восьми тысяч. И мне нужна была полноценная цифровая станция, которая одинаково хорошо сможет работать как синтезатором, так и модулем, работающем в паре с компьютером.