Стажер: Система Иерархии

– Этот с вами, что ли?

– Ну, в некотором роде, да. Он мой персональный совратитель.

– Совратитель? – удивленно вскинул бровь охранник, рассматривая демона как некую диковину – Ну, по крайней мере, понятно, почему он появился только тогда когда вы вышли из состояния комы. Хорошо, сейчас вас отвезут по адресу.

Он набрал что-то на своем браслете, и через мгновение к нашим ногам плавно опустилась обтекаемая машина, дверца мягко распахнулась, приглашая нас внутрь.

– Ух, ты, это ж на чем она работает?

– Обыкновенный гравитационный преобразователь, - снизал плечами офицер – они появились не так уж давно, во многом благодаря научным разработкам темных. Я не физик – но при желании темные сами расскажут вам о том, что вы хотите услышать. Они с радостью делятся своими знаниями.

Мы забрались в мягкий салон, дверь закрылась и машина начала плавный разгон.

Мой совратитель был мрачнее тучи и только и делал, что глубоко вздыхал.

– Да ладно тебе, Земля не так уж и плоха, зря, что ли, вы сюда так рвались?

– Я и подумать не мог, что все будет ТАК. Откровенно говоря, мы жаждали другого.

– Угу, понимаю, братства во всем мире?

– Хватит надо мной издеваться!

– А я и не думаю. Вы сами искривили идею коммунизма и подсунули ее нам, наверное, пришла пора исправлять свои ошибки. Да и можно ли приобрести дар творчества не став при этом человеком?

– Стас, - я только готовлюсь к исповеди, а ты уже читаешь мне душеспасительные морали!

– Ну а кто же тебя оправдает, если не я?

Машина мягко остановилась у величественного сооружения, и мы вышли наружу. Темный неприязненно посмотрел на дверь, но потом собрался с силами и шагнул внутрь. Внутри было пусто. Не было ничего, что бы напоминало храмы моего времени: ни икон, ни росписи, ни прочей утвари, только величественные колоны уходили ввысь, под самый купол. Единственное, что, пожалуй, осталось, это схожая архитектура. Позади нас прозвучали мягкие шаги, мы обернулись и увидели пожилого священника. Он смотрел на нас с мягкой, отеческой улыбкой и внимательно рассматривал.

– Заходите, дети мои, здесь вам всегда рады.

Темный пренебрежительно скривился и подал ему листок. Священник взял предписание, бегло пробежал глазами и вздохнул:

– Это тяжело, сын мой. Но для Бога нет ничего невозможного.

– Не забывайтесь, кто вы, а кто я – надменно бросил темный.

– Гордыня, первородный грех – вздохнул священник, сокрушенно кивая головой – это наша общая черта. Видите ли, я в прошлом тоже темный, а ныне, ныне я священник.

– Отче, извините, что перебиваю, но можно мне сказать моему спутнику несколько слов? – вмешался я в разговор.

– Да-да, конечно.

Я взял темного за локоть и оттащил в сторону.

– Что случилось Стас? Этот разговор меня начал забавлять.

– Ничего, кроме того что мы уходим.

– Как уходим, а как же предписание?

Я не ответил, лишь перелистнул реальность.

– Ты что делаешь, Ильин?- пораженно воскликнул мой напарник.

– Ничего, просто вытягиваю нас оттуда, тебя в особенности.

– Ты меня вконец запутал.

– Куда делась твоя проницательность, совратитель?

– Я, конечно, благодарен тебе, что ты вырвал меня из ловушки телесности, из этого замкнутого мира – но объясни мне все нормальным языком.

– Они прокололись, Равен, на такой малюсенькой неточности, но прокололись.

– Ты можешь изъясняться нормально – кто и на чем прокололся?

– Сотрудники нижнего центра, которые разыграли весь этот спектакль.

– Как спектакль?

– Для правдоподобности они даже временно лишили тебя твоих способностей, соорудили декорации целого мира. Но, как всегда, вы говорите только полуправду. Если бы и случилось так, что вы проявлялись бы на земле, но все равно, не став человеком, вы не сможете им быть.

– Я не знал, мне самому стало жутко, а вдруг и вправду это реальность?

– Высокомерие, вы всегда ловитесь на высокомерии… - не став человеком, не приобретя статус сына через рождение, никто, не может приобрести дар творчества. Никто не может, не будучи человеком, а только ставший им при переходе - поменять свою внутреннюю природу. Тем более не может темная сущность стать священником, добровольно принимая на себя поток нетварного света, это абсурд.

Временная перегородка перед нами снова дернулась, и мы оказались на том же месте, в том же храме. Игравшая роль священника сущность, сверкнув глазами, погрозила мне пальцем:

– Никто не давал вам право скрываться за перегородкой.

– Вы меня извините, но это было необходимо для вашего сотрудника, которого вы опустили и унизили, лишив при переходе возможностей.

– И до чего же вы люди привередливы! Ну, разве не устраивал бы вас такой мир, таковое положение вещей? Нет ни войн, ни эпидемий, нет нищеты и неравенства!

– Нет, потому что даже в таком случае вы были бы презираемы и гонимы, и это никогда не было бы равенством. Люди, возможно бы и простили бы вас, но вы никогда не простили бы людей. Я вам благодарен за урок, который вы мне дали – нельзя достичь равенства, унижая, или унижаясь. Потому что перед Богом нет ни правых, ни виноватых, а мы все на одной черте.

Священник лишь кивнул головой и, с трудом выдавливая слова, угрожающе прошипел:

– Не часто удается миновать наш мир тем, кто не отбросил и не поборол иллюзии в самом себе. Я не стану вам желать удачи, потому что жажду вашего поражения. Это было самое легкое испытание, стажер Ильин и кто знает, сколько их у вас впереди?

– Все что ниспослано свыше да примется с благодарностью… и еще… уж очень не гармонизируется разруха пригородных районов, с сытым и благополучным миром. Я бы сменил декорации.

Темный насмешливо поклонился в ответ, и реальность перед нашими глазами померкла – нас ждал новый виток поднебесных сфер.

– 5-

Я медленно вдохнул и открыл глаза. Перед нами простиралась сумрачная, пустынная равнина. Темные, тяжелые облака клубились и бурлили в небесной тверди, угрюмо и давяще нависая над нашими головами, горячий сухой ветер, скручиваясь злыми тугими вихрями гнал облака пыли, вздергивая сухую траву и вознося ее к небу.

– Гроза будет – сухо бросил Равен, отрешенно глядя на пейзаж.