Стажировка в Северной Академии

Среди «отличившихся», естественно, была Мика и её компания, и ещё несколько ребят, хотя судя по взглядам последних, они попросту забыли посетить библиотеку и теперь вжимают голову в плечи, опасаясь выговора.

Но наказывать их я пока не намерена. Настроение у меня сегодня для этого неподходящее. Последней вошла Одри. На этот раз она не прятала взгляд и не выглядела расстроенной, наоборот, по щекам разливался лёгкий румянец и вообще девушка, будто бы выглядела по-особенному.

Она не пошла к своему месту, а направилась прямо ко мне.

– Как вы себя чувствуете, профессор Лоусон?

Честно сказать, я от её вопроса немного растерялась. Нет, то есть я помнила, что сказал Винс про беспокойство студентов обо мне, но скорее не придала этим славам особого значения.

– Да-да, с вами всё в порядке?
– раздался ещё один голос с задних рядов. Он принадлежал вихрастому пареньку, кажется, другу Барри.

Мика показательно фыркнула, но комментировать интерес одногруппников не стала.

– Всё...
– я запнулась, пытаясь протолкнуть воздух в лёгкие, - со мной всё хорошо, спасибо за беспокойство.

Фраза вышла дежурной и какой-то безликой, а потому я тепло улыбнулась сначала Одри, а потом уже ребятам и продолжила:

– Смотрю, вы взяли необходимые книги в библиотеке?

Да, это была глупая и неосознанная попытка перевести тему. Я как-то не привыкла быть в центре внимания, и потому чувствовала себя не слишком уютно под заинтересованными взглядами студентов.

– Я забыл.

– И я.

– Я тоже, но сегодня возьму!

– Хорошо, - ещё раз улыбнулась, потом чуть тише добавила: - Садись Одри, сегодня нас ждёт интересная лекция.

И ведь я не преувеличивала. Тема занятия, к которому я была не готова, всплыла неожиданно, но как нельзя кстати подходила для сегодняшнего дня.

***

После лекции Одри осталась. Дождалась, когда мы останемся в аудитории одни и подошла ко мне, робко переступая с ноги на ногу.

– Ты что-то хотела?
– первой спросила, стараясь выглядеть как можно дружелюбнее.

Девушка не виновата, что пошла на поводу у мнения толпы. Собственно, я и сама не представляю, как бы повела себя в такой ситуации. Слишком легко судить обо всём со стороны, но стоит оказаться в гуще событий, как представления меняются.

– Извиниться, - выдохнула она, и подняла виноватый взгляд.
– Я не должна была сомневаться в вас, ведь вы совсем не такая. Доктор Аттэ сказал, что если верить всем сплетням без разбора, то лапша с ушей будет волочиться по земле.

Девушка протараторила фразу на одном дыхании, словно боялась, что смелость покинет её.

А я еле сдерживала весёлую улыбку и нарочито беззаботным тоном переспросила:

– Прямо так и сказал?

Вздрогнув от моего вопроса, Одри отрывисто кивнула.

– И ты ему поверила?
– продолжила допытываться, пытаясь скорее для себя понять, что же доктор за человек. Он открытый, добрый, с ясным, пусть и водянистым старческим взглядом. Ему сложно отказать, да и не приемлет он отказов. Да, на его стороне многолетний опыт, он видит больше, чем остальные, но... Я не знаю, чем заслужила его такую безоговорочную веру.

– Конечно! Доктор Аттэ... он... он мне как отец!
– Одри не сразу подобрала правильные слова, а когда, наконец, сформулировала мысль, я широко улыбнулась.

– Он, действительно, замечательный.

Потом поднялась со своего места, подошла к девушке и спокойно произнесла:

– Тебе не за что извиняться, я не держу зла. В жизни случается всякое.

Это был не упрёк, а скорее размышление о моём прошлом, когда я видела лишь только то, что хотела. И даже не пыталась копнуть чуть глубже. Ведь в поведении профессора были несостыковки, явные звоночки, но... Я жила в розовых мечтах. Глупых и наивных.

Зато какой урок!

– Вы, правда, не сердитесь?
– Одри вжала голову в худенькие плечи и недоверчиво посмотрела на меня.

– Правда, - подтвердила серьёзно и кивнула для надёжности.
– Но рассержусь, если ты будешь так меня бояться, я же не страшная, в самом-то деле!

Моя уловка удалась. Девушка выпрямилась по стойке смирно и зачастила:

– Не буду, конечно же, не буду! Профессор Лоусон, теперь вы у нас будете преподавать целительство?

Она так резко сменила тему, что я даже растерялась. А потом неуверенно качнула головой, видя искренний свет в серых бездонных глазах.

– Да, - выдавила, не зная, что ещё сказать.

Губ девушки коснулась счастливая улыбка:

– Это замечательно!
– призналась она, потом оглянулась на дверь и произнесла: - Значит, мы сегодня с вами ещё увидимся, у нас четвёртая лекция как раз целительство.

Кивнула:

– Конечно. А сейчас беги, иначе опоздаешь.

Когда Одри ушла, я тихо рассмеялась - это же надо, как всё изменилось за последние пару дней. Кажется, я ещё не до конца осознала, что вернулась к тому, чем грезила всю сознательную жизнь.

***

Третья лекция по общим предметам у первого курса прошла спокойно. Я подготовила несколько вопросов, на которые предложила ребятам ответить письменно, а сама в это время попыталась составить своё расписание.

С дополнительным курсом целительства, свободного времени у меня стало гораздо меньше. А ещё ведь помимо преподавательской деятельности нужно освежить в памяти все разработки, приготовить рабочее место, посетить лечебницу для осмотра Винса.

Чем длиннее становился список моих обязанностей, тем чаще я задавалась вопросом, как вставить в это плотное расписание сон и питание? К сожалению, от этих составляющих своей жизни я отказаться не смогу. Бессонные ночи плохо сказываются на мыслительной деятельности, а голодовки лишают сил.

В итоге вышло так, что три раза в неделю у меня будет не меньше четырёх лекций, два раза дополнительные факультативы, пару раз практические занятия. На лечение Винса и доработку формулы придётся выделять вечерние часы.

Удивительно, но вместо страха, что не справлюсь, я испытывала лишь предвкушение. Энтузиазм разрывал на части, ведь теперь мне можно будет применить те знания, которые я приобретала в академии на протяжении семи лет.

После звонка, попрощавшись со студентами, осталась сидеть за столом. Нужно бы сходить за материалами Тианы, и посмотреть, что последнее они проходили с третьим курсом, но выйти из аудитории не успела, дверь открылась, пропуская Винса.