Стекловата

Павел, шатающейся походкой, пошёл к выходу с лоджии. Всё было как в тумане, и он не мог разобраться в ощущениях — непонятно было, плохо ему или хорошо.

Выйдя с лоджии в зал, он рухнул на диван и прикрыл глаза.

Это было ошибкой, потому что его начало штормить. Он не мог объяснить этого, но ощущалось это, будто его сознание мотало из стороны в сторону.

Раздался звук захлопнувшейся двери, после чего на диван, по сторонам от Павла, приземлились люди.

Он открыл глаза и осмотрелся. Это были Тимур и ещё какой-то парень. Их вообще не смущало, что они прижали Павла на диване — они были глубоко погружены в обсуждение пород собак.

— … собака не предаст, нет-нет… — вещал Тимур. — А вот люди, блядь…

— Да, люди, блядь… — ответил ему неизвестный.

— Ты видел когда-нибудь, как хрюкают шарпеи? — вдруг спросил Тимур.

— Нет, братан, не видел, — ответил неизвестный.

— Тогда слушай… — произнёс Кузьмин. — Хрю-хрю, хрю-хрю! Хр-ррр-хр-ррр! Хрррр… Кха-кха-кха!

— Ха-ха-хах! — рассмеялся неизвестный парень.

Павлу тоже, почему-то, стало очень смешно.

Примерно в такой обстановке они и провели ближайшие минут двадцать. Выяснилось, что неизвестного парня зовут Игорем и он вообще не из колледжа.

— Пацаны, нужно что-то сожрать, срочно, — положил руку себе на живот Игорь.

— Точно! — воскликнул Тимур. — На кухню!

Они встали с дивана.

— Пашкевич, ты с нами? — спросил Кузьмин.

— Конечно! — подорвался Павел.

Они прошли на кухню, где уже было несколько человек, активно хомячивших суши и пиццу.

Тимур же показал свою продуманность и дальновидность — он подошёл к кухонной тумбе и вытащил оттуда остатки шашлыка.

— В большой семье еблом не щёлкают, — прокомментировал он свои действия. — Я из большой семьи, кстати. Угощайтесь, почтенные сэры.

Павла долго упрашивать не надо было — он испытывал аномально острый, даже по его меркам, голод.

Поедая кусочки подгоревшего шашлыка, он почувствовал сюрреалистичность происходящего.

«Я реально сейчас в компании друзей?» — спросил он себя. — «Мы реально прикалываемся и просто общаемся?»

Поверить в это он никак не мог, поэтому подсознательно считал, что это всё не по-настоящему.

«Даже если так, здесь и сейчас я буду выжимать из этого максимум», — решил он.

На кухню ворвался парень с кастрюлей и половником:

— Скидываемся на закуп!

— Это чё? — тихо спросил Павел у Тимура.

— А, значит, пацаны щас поедут за бухлишком и едой, — объяснил тот. — Есть чё? Я всё своё уже скинул.

Он вообще не знал, сколько «нормально», поэтому забеспокоился.

— А по сколько скидываемся? — уточнил Павел.

— Я два косаря поставил, — ответил Игорь.

— Ну, тогда я тоже два, — решил Павел. — Кому переводить?

Подошёл «сборщик» и продиктовал номер.

— Чё, пойдём, догонимся? — предложил Тимур, когда Павел перевёл деньги.

Идея Павлу понравилась, поэтому он, не желая «отрываться от коллектива», пошёл за Тимуром и Игорем.

*23 мая 2017 года, г. Санкт-Петербург, коттедж на Большевиков*

— Пашкевич, вставай… — потормошил Павла Тимур.

— А? — открыл тот глаза. — Что случилось?

— Да ничё, всё мазя, — улыбнулся тот. — Пора домой, сейчас коттедж сдавать обратно будут.

— Всё-всё, — начал Павел подниматься на ноги.

Он обнаружил себя на ковре, рядом с диваном, в том самом зале. На ковре он был не один — тут лежало ещё четыре парня. Диван был оккупирован тремя девчонками, лежащими в живописных позах.

— Давай-давай, Пашкевич, — поторопил его Кузьмин. — Нужно сматывать удочки и побыстрее.

Пошуршав по карманам и убедившись, что телефон и ключи на месте, Павел в последний раз посмотрел на зал коттеджа и пошёл в прихожую, чтобы обуться.

Они вышли с территории и пошли по просёлочной дороге, мимо спящих домов. Кое-где тоже были свои вписки в честь выпускных, а местами ещё ничего не закончилось — кто-то болтал, а кто-то тихо слушал музыку.

Атмосферы добавлял лёгкий утренний туман, сокращавший видимость метров до ста.

Неловкое для Павла молчание прервал Тимур, закуривший сигарету:

— С почином, Пашкевич.

Павел не нашёл, что на это ответить и ему стало ещё более неловко.

— Как тебе Катюха? — с подначкой поинтересовался Кузьмин.

— Ну… — слегка растерялся Павел. — Она ничего.

— Хочешь, наведу вам мосты? — спросил Тимур.

— Не, не нужно, — отмахнулся Павел.

Вновь повисла тягостная для него тишина, прерываемая лишь переливистым чириканьем утренних птиц на деревьях.

— Слушай, как бы это сказать… — прервал молчание Тимур. — Ты не обижайся, как бы… Я знаю, как к тебе относятся на нашем потоке, но ты не парься вообще — это всё хуйня ебаная. Я вижу, что ты ровный челик — вообще похуй, толстый ты или худой. Парень ты хороший, но слишком мягкий. Надо пожёстче, короче, и всё будет мазя.

Впервые ему кто-то говорил что-то подобное. И говорил Тимур искренне, без шуток.

По щеке Павла прокатилась слеза. Он почувствовал одновременно и свою слабость, и поддержку от Тимура.

— Короче, Пашкевич, — заговорил тот. — Давай двигаться рядом.

Эти слова вдохновили Павла.

— Честно говоря, у меня друзей-то и нет больше, — признался вдруг Тимур.

— Но как? — удивился Павел. — Я же видел, что ты там прямо свой, тебя все любят, и в колледже ты типа местная звезда — все тебя знают и уважают. Ну и со старшекурсниками ты отлично общаешься…

— Да не, ты не понял, — поморщился Тимур. — Это всё тусовки да блядки. А с кем по душам поговорить?

— А-а-а, я понял, — пришёл к какому-то выводу Павел.

— Вот с тобой можно нормально поговорить, как человек с человеком, — произнёс Кузьмин. — Так что, как в детсаде, давай дружить?

Он протянул руку.

Павел улыбнулся и с готовностью пожал её.

— Есть чё по монете? — спросил Тимур.

— Тысяча осталась, — ответил Павел.

— По шаурме? — предложил Кузьмин. — Я в долгу не останусь. Мазя?

— Мазя… — улыбнулся Павел. — Я на нашем районе знаю очень классную точку.

Открыв «2Гис», он построил маршрут до «Shawerma Shop», где он регулярно брал себе по паре шаверм, на катки в «Доту 2».