Стекловата
Шрифт:
*30 мая 2017 года, г. Санкт-Петербург, на улице*
Вечерний Петербург, как и всегда, пылал электрическими огнями.
Запыхавшийся Павел сидел на лавке и активно дышал.
Несмотря на то, что он насквозь пропитался потом, он был очень доволен собой — целый километр без единой остановки. Да, даже по его меркам, это было слишком мало, но это ведь только начало — он уже решительно настроился на то, что будет бегать всё лето.
«Я охуенен…» —
Ему пришла в голову мысль, что если он каждый вечер будет так бегать, то очень быстро скинет лишнюю массу и, наконец-то, начнёт выглядеть так, как хотел всю свою жизнь.
«Каждый день, нужно каждый день…» — вяло думал он. — «Там сразу и девчонку себе найду…»
Он достал телефон и открыл ВК. Во вкладке мессенджера он нашёл профиль Тимура и нажал на него.
Палец замер над тачпадом — решимости написать ему у Павла не было.
Сразу появились мысли, что излишняя навязчивость может как-то навредить их только зародившейся дружбе.
Он заблокировал телефон и вернул его в карман, решив, что, наверное, лучше вернуться домой.
Но тут ему в голову пришла мысль, что можно пойти к беседке, где вполне может сейчас находиться Кузьмин.
«Типа случайная встреча — это же не навязчиво?» — подумал Павел. — «Ну и можно сказать, что я тут рядом пробегал — вечерняя пробежка, решил за себя взяться. Думаю, это круто».
Бродский очень сильно хотел избавить себя от этого образа слабого тюфяка, который преследует его примерно класса с шестого.
Поднявшись с лавки на ватные ноги, он почувствовал, будто разучился ходить. Возможно, он перестарался с бегом…
Открыв мессенджер, он освежил в памяти адрес беседки и поплёлся в её направлении.
Шёл он медленно, но почему-то у него была уверенность, что он не опаздывает — время ещё детское, поэтому если Тимур там, то уйдёт точно не по причине того, что слишком поздно и темно.
Павел прошёл мимо колледжа.
Воспоминания у него были сугубо неприятные: у этой ограды его прессовали друзья Алексея, на предмет «лишних денег».
А вон там, у главного входа, Алексей отнял у него рюкзак и закинул в мусорную урну.
«Вот пидор…» — проснулся где-то в груди Павла очень обиженный гнев.
Он решил для себя, что обязательно отомстит ему. Не сегодня, не завтра, может, не в этом году, но обязательно.
Колледж остался позади, а перед ним возник искомый сквер, в котором и находилась беседка. А в ней уже кто-то был — большая группа людей, сидящая без особого шума. Некоторые голоса были ему знакомы.
Павел подошёл к беседке и увидел, что сидят в ней те же люди, в том же составе — Артур, Кирилл, Анна и прочие однокурсники.
Только вот с ними было что-то не так — их взгляды были пусты, движения вялы и ленивы, как у замерзающих жаб или лягушек — в таком состоянии были почти все. Кто-то лежал на беседочной лавке, кто-то сидел, опустив голову, а кто-то сидел, прислонившись друг к другу.
Бродский неуверенно помахал рукой в знак приветствия,
а что-то говорить постеснялся. Но всем было всё равно на его появление.— Ребят… — спустя секунд двадцать, Павел, встревоженный неестественностью происходящего, решился подать голос.
В этот момент Кирилл ожесточённо зачесал щёки обеими руками. По лицу его было видно, что он получает сильное удовольствие от того, что делает.
Кузьмина среди этой компании не наблюдалось.
Заходить в беседку и садиться рядом с кем-то Павел не решился, поэтому отошёл на несколько метров, к коньку-качалке на пружине.
Артур Кещян перевалился за борт беседки и начал блевать. Павел наблюдал за этим процессом в полной прострации.
Он пристально смотрел на это, но всем было всё равно — они лежали и сидели в беседке, как реальные жабы в террариуме.
Запиликал смартфон и Анна, дрожащими руками, но с абсолютно спокойным лицом, вытащила свою мобилу из брендовой сумочки.
— Алло? — слегка вялым голосом спросила она, но потом сразу взбодрилась. — А, привет, пап! Да, у меня всё нормально. Нет, я у Насти дома. Возможно, с ночёвкой. Да, хорошо. Ага. Люблю тебя, пап. Пока.
Павлу вся эта картина совершенно не нравилась. Он не был тупицей, поэтому понял, что это напрямую связано с «зелёными», то есть, с трамадолом, на который не так давно скидывались все здесь присутствующие.
Но он решил, что можно «потусоваться» тут неподалёку, а одновременно с этим написать Тимуру.
Он сел на конька и достал телефон.
«Привет, Тимур», — написал он в мессенджер.
Удивительно, но в сквере больше никого не было — пара человек прошла мимо сквера, вообще не проявив никакого интереса к сидящим в беседке.
Наверное, люди идут с работы и им абсолютно плевать, что происходит вокруг. А даже если и нет — кому какое дело?
Тренькнул телефон.
«Здоров, Пашкевич», — написал Кузьмин. — «Как сам?»
«Да я в порядке», — ответил Бродский. — «У тебя как дела?»
«Всё мазя», — последовал ответ. — «На районе. Ты где сам?»
«Я тоже на районе», — написал Павел с некоторой гордостью. — «У беседки».
«Нахуя?» — спросил Тимур.
«Да я вышел позаниматься», — ответил Павел. — «Решил заскочить, посмотреть».
«Там точно не царит атмосфера спорта», — написал Кузьмин и поставил смеющийся смайлик.
Павел ответил таким же смайликом.
«Почту знаешь у Байконурской?» — спросил Тимур.
«Знаю», — отписался Павел.
«Через минут десять буду там», — сообщил ему Кузьмин. — «Подтягивайся, мазя?»
«Мазя)))» — написал Павел.
Без сожалений оставив компанию в беседке, он пошёл к улице Байконурской, рядом с которой, во дворах, стоит «Почта России».
Прибыв на место минут за пять, Павел сел на ближайшую лавку у уже закрытой почты.
Достав из кармана свой «Сяоми Редми Нот 3», он зашёл на «Пикабу», где начал листать ленту «Свежего», ставя плюсы или минусы.