Стекловата
Шрифт:
— Ну, ладно тогда… — расстроился Червонцев. — Травы оставите? Я хотел девчонку свою угостить, а ехать брать в падлу.
— Да не вопрос вообще, — улыбнулся Кузьмин. — Весь пакет забирай — у нас дома ещё есть.
— Благодарю, — кивнул Виталий. — Кучеряво живёте, хе-хе…
— Не то, блядь, слово, — усмехнулся Тимур. — Всё, Пашкевич, по коням!
Они спустились по лестнице и встали у приподъездной скамейки.
Павел достал сигареты и закурил. Курить ему не то, чтобы не хотелось, просто было всё равно — поэтому он подумал, что можно и покурить. Тимур тоже закурил.
—
— Зато честно, — пожал плечами Бродский. — Чистая работа, от звонка до звонка, без лишних рисков и всяких долбоёбов, жаждущих тебя кинуть или обокрасть.
— Без долбоёбов? — усмехнулся Кузьмин. — Это ты погорячился.
Тут во двор заехала полицейская патрульная машина.
— Кстати о долбоёбах… — прошептал Тимур.
Машина встала метрах в десяти от них. Полицейские не выходили, но было непонятно, чем они там занимаются.
Павел потушил недокуренную сигарету о борт урны и бросил в неё бычок.
Полицейские вышли из машины и сразу же направились к Павлу и Тимуру.
Бродский сразу понял, чем пахнет дело, поэтому щелчком отбросил от себя свёрнутый зип-лок с солью.
— Старший сержант Глебов, — козырнул им самый здоровый из этого дуэта.
— Рядовой Перепёлкин, — представился второй.
— Предъявите ваши документы, — потребовал старший сержант.
— А что случилось? — спросил Тимур.
— Поступила ориентировка — в этом районе было совершено ограбление, подозреваемые — двое молодых мужчин в чёрной одежде, — ответил Глебов. — Вас двое, вы молодые, оба в чёрном. Пройдёмте к машине.
— Да, конечно, без проблем, — кивнул Павел.
Они прошли к патрульной машине.
— Что запрещённое имеется? — поинтересовался старший сержант Глебов. — Колющее, режущее?
— Нет, — покачал головой Павел.
— Выкладывайте содержимое карманов на капот, — потребовал старший сержант.
— Телефон, бумажник… — начал перечислять Бродский, выкладывая на капот свои пожитки из карманов.
— Молча, — потребовал старший сержант.
Павел выложил на капот всё, что было при себе, а вот Тимур замешкался, но затем тоже начал выкладывать свои вещи.
— Разведите руки, — сказал Глебов. — Рядовой Перепёлкин — обыщи.
Патрульный подошёл к Павлу и начал хлопать его по карманам.
Старший сержант же дождался, пока Тимур выложит свои вещи, после чего уже собрался начать досмотр, но тут Тимур начал вести себя странно.
— Вы не имеете права! — воскликнул он. — У меня есть конституционные права! Предъявите ордер на обыск!
— Ты охуел? — спросил удивившийся старший сержант.
— Я всё ещё не вижу ордера! — заблажил Кузьмин. — Или хотя бы ваших документов!
В качестве контраргумента старший сержант привёл ему удар под дых. Тимур сложился вдвое, но что было дальше, Павел не досмотрел — ему в лицо прилетел прямой удар кулаком.
— Родной, Родной, это Глебов с Борта 4, — обратился старший сержант по рации. — Нужна помощь на Художников, 12, во дворе. Двое задержанных, один из них ведёт себя агрессивно, требуется подкрепление. Приём.
Рядовой Перепёлкин же продолжил пинать лежащего в грязи Павла.
— Ты что творишь, долбоёб?! — заорал
Глебов и от души пнул Тимура берцем в живот. — Он что-то сожрал, сука!— Долбоёб… — усмехнулся Перепёлкин, после чего пнул Павла по левому бедру. — Это наркоты, походу.
— Да, походу! — согласился с ним старший сержант. — Что за молодёжь пошла? Патлы отрастили, как у тёлок, и наркоту жрут…
Пребывая в состоянии прострации, вызванной страхом, адреналином и абсолютным непониманием происходящего, Павел даже не заметил, как подъехала вторая машина.
— О, Семёныч! — помахал Глебов вышедшему из второй патрульки полицейскому.
— Что тут у вас? — спросил этот Семёныч.
— Отойдём, — сказал старший сержант.
К месту действия подошли два новоприбывших полицейских, а Глебов с Семёнычем отошли. И два патрульных присоединились к Перепёлкину в деле запинывания Павла и Тимура.
— Кха! Да что я сделал?! — вопросил Тимур.
— Ебальник завали, — потребовал один из полицейских и пнул его в бок.
Их пинали чуть меньше минуты, а затем вернулись старший сержант с Семёнычем.
— Грузим к нам в тачку, — приказал старший сержант. — А потом поехали за мной.
Как мешок с картошкой, Бродского затолкали на заднее сидение патрульной машины, а по соседству усадили Кузьмина. Вслед за ними закинули их вещи из карманов.
«Ёбаный в рот, сейчас на освидетельствование в наркологию повезут…» — подумал Павел. — «Это же надо было так въебаться… На ровном месте…»
Тимур метался взглядом, как загнанный зверь.
— Ты… — начал Павел.
— Ебальниками хлопнули, — потребовал рядовой Перепёлкин, севший на переднее пассажирское сидение.
«Если квартиру начнут обыскивать, там на серьёзный срок веса…» — думал Павел, старающийся держать себя в руках. — «Но не должны — с хуя ли вообще? Вот тут-то точно нужен ордер, как в CSI: Место преступления. У нас же вроде так же? Или нет? Вроде так же. Значит, нас просто на учёт поставят в наркологии и всё. Главное, что вес скинул».
К его удивлению, они ехали не в сторону городской наркологии. Наоборот, полицейские повезли их в противоположную сторону, к выезду из города.
Машина остановилась на каком-то пустыре, где, вроде как, должна быть стройка, но тут всё заброшено очень давно.
— Вытаскивай этих нарков ебаных, — приказал старший сержант Глебов.
Спустя десяток секунд Павел вновь ощутил вкус грязи — рядовой Перепёлкин очень небрежно швырнул его на землю, после чего пнул по заднице. С Тимуром обошлись не лучше — старший сержант уронил его в мутную лужу.
— Надо наказать? — уточнил Семёныч.
— Наказать, бля, — кивнул Глебов. — Права у него, бля…
Тимур получил серию пинков в левый бок, а Павел очень болезненный удар в лицо.
— Э, молодой! — окликнул Глебов Перепёлкина. — Ты что творишь? По башке бить нельзя!
— Вас понял, — ответил рядовой и переключился на удары по туловищу и по ногам.
Закряхтела рация.
«Родной, Родной, это Борт 3», — раздалось из динамика. — «Массовая драка. Перекрёсток проспекта Просвещения и улицы Хошимина, у отеля Хошимина. Около 10 человек, конфликтует группа граждан. Необходима подмога».