Стеклянная тень

— Четыре.

Стас ушел несолоно хлебавши. Было ясно, догнать поезд, а тем более обогнать — нереально, деньги они упустили.

* * *

В бывшем монастыре Артему и Наташе попался любопытный старикашка, представившийся Михалычем. Сейчас он работал сторожем, а раньше водил экскурсии, поэтому знал много интересных историй, а Наташа была невероятно любопытной, поэтому не без интереса слушала бывшего экскурсовода.

— За этими стенами расположены казематы, — рассказывал старик, ковыляя к арке. Он прихрамывал, носил бороду, как монах, был во всем черном, но не в рясе. — Самых строптивых монахов содержали там. Сбежать было невозможно. На молитву их выводили из подвалов каждый день, они пересекали двор вон к той часовне, где их опять запирали.

За аркой оказался пустырь размером с футбольное поле. Он весь порос крапивой и лопухами и был окружен каменными стенами, высотой не меньше пяти метров. Справа стояла маленькая часовня.

— А где же казематы? — спросила Наташа.

— Хотите посмотреть?

— Раз уж ты нас сюда привел, Михалыч, показывай все, — развел руками Артем.

— Пошли. Ключики у меня от всего найдутся. В часовню идти опасно. Ее не реставрировали, потолок может осыпаться, а в казематах стены сделаны на века.

Стальная двустворчатая арочная дверь с коваными петлями и огромными клепками была встроена прямо в стену. На петлях висел огромный амбарный замок. Старик порылся в карманах и выудил ключ.

— А замочек-то новенький, — заметила Наташа.

— Старый сгнил, этот я на свою пенсию купил. Руководству музея наплевать, они здесь не бывают. Раньше хоть траву косили, когда лошади были, а теперь этот бизнес перешел в частные руки. Конюшня есть у подножия, там лошадь можно взять, чтобы на гору не пешком взбираться.

— Лошадок я люблю, — засмеялась Наташа. — Даже в конно-спортивную школу ходила, потом бросила.

Старик раскрыл створки двери, за ней была узкая лестница, под сильным уклоном ведущая в черную дыру. Из пасти подвала повеяло холодом и сыростью. На каменной стене висела полка, на ней стояли в ряд керосиновые фонари.

— Берите по одному, электричества тут нет, но фонари яркие. Такой сутки может гореть, и батареек не надо.

Зажгли лампы, они действительно оказались яркими. Старик пошел первым. Спускались долго.

— Как в метро, — хмыкнула Наташа. — Сюда бы эскалатор. Мне вспомнился граф Монте-Кристо и замок Иф. Тоже ведь на острове находился.

— Есть разница, Натуля, — возразил Артем. — Господин Дюма позволил Дантесу сбежать и разбогатеть, а из этой дыры не сбежишь.

— Я слышал легенду, — скрипучим голосом сказал старик, — будто одному узнику, монаху Мефодию, удалось бежать. Как, не понятно. Пришли в его камеру, а Мефодия нет.

— Вознесся на небо, — усмехнулся Артем.

— Он совершил большой грех. Убил настоятеля. Всевышний убийцам не помогает. Он мог только в ад провалиться, где его геенна огненная сожрала. Такие места всегда обрастают легендами. История про Мефодия одна из них.

Наконец они достигли подвала. Это был широкий, с арочным сводом коридор, выложенный серым гранитом. На стенах висели позеленевшие крепления для факелов. Факелы тоже сохранились, но не горели. Наташины каблучки зацокали по каменным плитам пола.

— Страсти-мордасти! — прошептала девушка.

— Коридор-то небольшой, как видите. Слева всего четыре камеры, но они просторные, — продолжал старик. — Грешников в монастыре было немного.

Он подошел к решетке и осветил камеру. Слева стоял деревянный топчан, на противоположной стене — железный, толщиной с палец, крюк, на нем висела цепь метра в три, такая же толстая и, судя по всему, неподъемная, на конце цепи — плоский стальной ошейник с петлями для замка. Старик отодвинул засов, и они зашли в камеру.

— Здесь три десятка человек поместится, — осматриваясь, сказал Артем. — Для одного многовато будет.

— Топчан один, цепь одна. Тут доживали дни по одиночке, — возразил Михалыч.

— Мы спускались целую вечность, чуть ли ни к подножию горы, — удивлялась Наташа. — Зачем же еще цепь на шею узнику надевать? Куда он денется? Решетка с мою руку толщиной.

— Кто их знает, дочка. В умах церковников не только Бог живет, но и дьявол. Еретиков в средние века сжигали на кострах, разве это по-божески.

— А цепь любопытная.

Артем склонился над похожей на спящего питона змееобразной громадиной. Наташа шагнула к нему. Все произошло так быстро, что она ничего не успела понять. На ее запястье защелкнулся наручник, второе кольцо защелкнулось на одном из звеньев цепи. Артем отскочил в сторону. Наташа оглянулась, старика в каземате не было.

— Что за плоские шуточки, Тема?

— Я тебя не тащил сюда, ты пришла сама, и сколько просидишь здесь, зависит от тебя.

Он достал из кармана «мыльницу» и начал фотографировать девушку.

— Чего ты добиваешься, рыцарь хренов?

— Мне нужен план вашего фамильного склепа с его ловушками. Я должен забрать деньги раньше, чем доберется банда наркодельцов. Сами они не пойдут, будут ждать твоего возвращения. Филька перед смертью рассказал им, где деньги, и больше не был нужен. С ним покончили. То же самое могли сделать с нами, но они знают о ловушках, и им нужна ты: поэтому я поеду один. С такой козой ничего, кроме неприятностей, не наживешь.

— Козой? Обычно меня называют крылатыми именами. Птичка, птенчик, цыпа, голуба.

— Тебя как ни назови, ты все равно нас погубишь. Когда достану деньги, вернусь за тобой. Если наведешь меня на ловушку, не смогу вернуться. Вот видишь, как все просто.

— Можно сделать еще проще.

Наташа достала из сапога пистолет и направила на Артема.

— Здесь останешься ты, а я поеду за деньгами. В конце концов, я их заработала.

— А кто тебе помогал?

— Спасибочки. Я с тобой телом расплатилась.

— Ты тоже получала удовольствие. Личные отношения и деньги — разные вещи. Если ты меня застрелишь, как дотянешься до ключа от наручников? Старик больше сюда не вернется. Михалыч в этом подвале был в первый и последний раз.

— Значит, ты все подстроил? Гнида. Нет, пожалуй, я тебя все же убью, а потом прострелю браслет. Ключ мне не нужен.

Артем достал из кармана обойму и повертел ее в руках.

— Не думай, что ты умнее меня.

Наташа несколько раз нажала на спусковой крючок. Пистолет лишь щелкал.

— Паскудник! Где гарантия, что ты вернешься?

— Как любят говорить в кино: «А у тебя есть выбор?» Я к тебе не равнодушен, Наташенька, но деньги есть деньги. Посидишь тут пару дней, и я вернусь. Ничего же не меняется. Я забираю Филькину долю, ты — свою, как и было договорено, а потом вернемся к личным отношениям. Я знаю твоих врагов и знаю, как от них избавиться, а ты даже не представляешь, о ком идет речь. Я тебе нужен, дорогуша.