Стеклянное сердце

Кто знает, может, если бы он не принес яд в замок, то его бы не выкрали, и король остался бы жив. Пока что он не мог об этом думать. Было слишком трудно и ... больно принять это.

Фрэнсис любил и ненавидел своего отца одновременно. Он желал ему скорейшей смерти, но в итоге не был готов к тому, что он на самом деле умрет.

“А может, это Сиротка его убила? Чтобы воспользоваться эффектом неожиданности и сбежать. А что? Вполне...”

Вдруг вспомнив кое-что, Фрэнсис коснулся своей головы и ахнул в ужасе, едва коснулся кривого ежика волос на виске.

– Мои волосы! Я и забыл... Эта тварь отрезала мне волосы! В нее точно дьявол вселился! Как она посмела?! Адово пекло, ей точно не жить!

Взвыв, принц ощупывал голову, даже в кошмарном сне не представляя, что с ним могло произойти такое! Позор! Он валялся точно мешок с камнями, пока эта сумасшедшая девица, усевшись на него верхом, рубила его волосы!

Старик нервно жевал губы, глядя на разбушевавшегося принца и думая о Эми. Что она наделала, глупая? Зачем поддалась гневному порыву и дала волю чувствам? Признаться, он сильно удивился, увидев умирающего Фрэнсиса с непонятными огрызками волос на голове.

Потом испугался.

Если Эми бросила волос в пламя больше положенного, ритуал мог сработать совсем по-другому! Он мог в принципе повернуть все задуманное на сто восемьдесят градусов. Глупая девчонка, поддавшаяся эмоциям!

– Волосы можно отрастить...
– старый маг запнулся под злобным взглядом принца.

Адара снова попытался встать, и, на удивление, у него, наконец, получилось приподняться на подушках.

– Вставать рано, Ваше Высочество!

– Вытаскивай меня из этой трясины, старик. Ты мне сильно должен, - отрубил юноша.

– Вам нужен отдых, - запротестовал Веруч.

– Вытаскивай!
– рявкнул Фрэнсис. Вперился глазами в притихшего мага.
– Я приказываю.

Он уставился немигающим взглядом магу прямо в глаза, и... сглотнул, растерявшись окончательно. Ничего не происходило. Дурман не срабатывал.

Обычно, после наказаний в виде специальных отваров, приглушающих дар, он ощущал свою силу. Просто с трудом мог ею воспользоваться. Если порывался, то ему становилось хуже, поэтому он оставлял попытки до тех пор, пока действие отвара не закончится.

Сейчас же он не чувствовал ничего. Только леденящую сердце пустоту. Привычным образом серебристые нити не ползли в сторону чужих мыслей, не цеплялись невидимыми крючками в чужое сознание, чтобы подавить разум и отдать очередной приказ.

Его волшебные нити просто исчезли.

Упрямо вглядываясь в испещренное морщинами лицо Веруча, он пробовал снова и снова. Не желал признавать, что дара больше нет. Он просто не мог в это поверить. Такого не могло случиться.

– Что-то не так, мой принц?
– старик с подозрением взглянул на него, и Фрэнсис похолодел.

Только бы не догадался. Весть о потере дара разнесется по замку за считанные минуты. И младшего принца сразу же перестанут бояться. Он потеряет последнюю надежду на трон. И скорее всего, от него точно постараются избавиться.

– Оставь меня. Я хочу отдохнуть, - он отвернулся от мага, демонстративно вздернув подбородок.

– Конечно, Ваше Высочество.

Когда Веруч бесшумно вышел, Адара подскочил на кровати, совсем не замечая, что голову раскалывает на части, а тошнота вновь поднимается огромной лавиной.

“Мой Дурман... Эта паскуда что-то сделала со мной! Мой дар исчез! Она забрала его! Она просто его украла!”.

Неверие в нем сменилось такой лютой яростью, что, зарычав, принц принялся крушить все вокруг. Пинал мебель, переворачивал стулья, смел все со стола. Горячие остатки отвара расплескались, миска лопнула и разлетелась на осколки. Разбился подсвечник и фарфоровая ваза. В комнате стоял страшный грохот и звон. Треск разрываемой ткани.

Стремительно подойдя к зеркалу, он схватился за лицо, не узнав в этом облезлом человеке собственного обличия. На голове был сущий кошмар.

Размахнувшись, ударил кулаком прямо в центр. По ушам ударил звон разбитого на осколки зеркала. И собственное нечеловеческое, звериное рычание.

По сжатому кулаку бежала кровь, но Фрэнсис ничего не замечал. Тяжело и хрипло дыша, он уставился взглядом помешанного безумца на осколки. В них искореженными кусочками отражалось бледное лицо с жуткими потемневшими глазами.

– Я убью тебя! Я найду и убью тебя! Клянусь я это сделаю!

**

Глава 19

Ночь выдалась прохладной, но после Вел Хейма осень на родной земле для Эми была приятной. Уснуть не удавалось, к тому же Рикхарт, гад такой, отправил ее в палатку к Маро, что стало для нее сущим наказанием. Спальный мешок весь насквозь пропитался его запахом, что так непривычно щекотал девичьи ноздри.

Сардану это, ясное дело, не понравилось. Он даже не пришел спать. Сразу же вызвался дежурить у костра, а потом так и остался сидеть с Риком, который оказался по очереди вторым. Они тихо переговаривались между собой, пока она невольно прислушивалась. Просто уснуть не получалось, Эми так и проворочалась почти всю ночь. Разговоры в основном текли вокруг тяжелого положения Валиарии, набегов хаансов и горзденцев. Про нее - ни слова, и она облегченно выдохнула. Не хотелось стать свидетельницей сплетен, еще и о себе.

На самом деле ей не хотелось услышать плохое о себе. Например, что она предательница, или что кожа на ее руках выглядит не огрубевшей, как у типичной рабыни Кальдеррана. Потому что, конечно же, она все это время испытывала тягучее чувство вины перед теми, кто ехал с ней в повозке. Женщины и мужчины из Авергарда, монахини из монастыря.

Сардан прав. Она вытянула счастливый билет. Она всегда была сыта, одета, ее не принуждали к физическому труду или непотребностям, как в Алом Доме. Да, Фрэнсис гонял ее по болотам, оставил шрамы на теле и в душе.

Но все это не сравнится с тем, что испытывают до сих пор ее земляки, ставшие рабами. Каждый день умирало столько людей... Изнуренные, голодные, они падали гроздьями прямо на полях. Никто не жалел их.

Да, вина давила на нее тяжелой громадной горой, не позволяя забыть настоящее положение дел ни на минуту.

Придремать удалось только под самое утро, поэтому, когда Рик разбудил ее, она с трудом открыла глаза.

– Утро уже, поднимайся. У тебя есть минут двадцать, а потом мы отправимся в путь.