Стеклянный меч

Я испытываю одновременно восторг и отвращение, когда она отстраняется от моей руки. Фарли тут же густо краснеет, сердясь на себя за свой страх. Несмотря на внешнюю стойкость, она не отличается от остальных. Она боится девочку-молнию.

– По-моему, все в порядке.

Ее лицо слегка дергается – это раздражение, недовольство и собой и мной. Наконец Фарли кивает, явно радуясь тому, что можно отойти подальше. Напоследок бросив убийственный взгляд на Кэла, она разворачивается и исчезает в коридоре. Некоторое время до нас еще доносится эхо ее отрывистых приказов, неразборчивых, но властных.

Мы с Кэлом смотрим вслед Фарли, на стены, на пол, себе на ноги, не решаясь взглянуть друг на друга. Нам страшно вспоминать последние несколько дней. Ту минуту, когда мы смотрели друг на друга через порог комнаты. Наши уроки танцев и украденый поцелуй. Это как будто было в другой жизни. Впрочем, это и была другая жизнь. Кэл танцевал с Мариэной, пропавшей и найденной принцессой, а Мариэна умерла.

Однако ее воспоминания остались. Когда я прохожу мимо Кэла, слегка коснувшись плечом мускулистой руки принца, в памяти воскресает это ощущение, его вкус и запах. Жар, древесный дым, солнечный восход… но все это прошло. От Кэла пахнет кровью, он холоден как лед, и я говорю себе, что больше не желаю пробовать его на вкус.

– С тобой хорошо обращаются? – спрашиваю я, нащупывая безопасную тему.

Одного взгляда на маленькую, но чистую каютку достаточно, чтобы это понять, но надо же прервать молчание.

– Да, – отвечает Кэл, по-прежнему маяча на пороге.

Он раздумывает, закрыть дверь или не надо.

Мой взгляд падает на панель на стене – она откинута, и под ней путаница проводов и выключателей. Я невольно улыбаюсь. Кэл что-то чинил.

– По-твоему, это разумно? Стоит ошибиться проводком…

У принца на губах появляется слабая, но очень приятная улыбка.

– Я полжизни возился с электропроводкой. Не волнуйся, я знаю, что делаю.

Мы оба пропускаем мимо ушей двойной смысл. Просто не обращаем на него внимания.

Наконец Кэл решает закрыть дверь, хотя и не запирает ее. Одна рука касается металлической стены, пальцы расставлены – он ищет опоры. Вызывающий пламя браслет по-прежнему поблескивает на запястье, ярко-серебристый на тусклом сером фоне. Кэл замечает мой взгляд и опускает испачканный рукав; очевидно, никто не додумался принести ему смену одежды.

– Пока я не лезу на глаза, никто не обращает на меня внимания, – говорит он и продолжает ковыряться в открытой панели. – Очень любезно с их стороны.

Это невеселая шутка.

– И я постараюсь, чтоб так оно и было дальше. Если хочешь, – быстро подхватываю я.

По правде говоря, я понятия не имею, чего Кэл хочет теперь. Не считая мести. Единственного, что нас объединяет.

Он изгибает бровь. Ему как будто весело.

– О, теперь девочка-молния тут главная?

Кэл не дает мне времени ответить на насмешку. Одним широким шагом он покрывает расстояние между нами.

– Лично у меня такое ощущение, что ты, как и я, загнана в угол.

Он прищуривается.

– Только ты, кажется, этого не понимаешь.

Я краснею, почувствовав гнев – и смущение.

– В угол? Это не я прячусь в кладовке.

– О нет, ты слишком занята – тебя выставляют напоказ. – Кэл подается вперед, и между нами вспыхивает знакомый жар. Опять.

Отчасти мне хочется влепить ему пощечину.

– Мой брат никогда бы…

– Я тоже думал, что мой брат «никогда бы», и посмотри, чем это закончилось! – гремит Кэл, широко раскинув руки.

Кончиками пальцев он касается противоположных стен, буквально обнимая тюрьму, в которой оказался. «Тюрьму, в которую я его посадила». Кэл и меня загнал в клетку, понимает он это или нет.

От его тела исходит обжигающий жар, и мне приходится отступить на шаг. Кэл замечает это и расслабляется, опустив руки и взгляд.

– Прости, – выговаривает он, отводя со лба прядь черных волос.

– Не извиняйся передо мной. Я этого не заслуживаю.

Кэл искоса смотрит на меня черными расширенными глазами – но не спорит.

Тяжело вздохнув, я прислоняюсь к дальней стене. Пространство между нами зияет, как разинутая пасть.

– Что ты знаешь о месте под названием Так?

Благодарный за смену темы, Кэл собирается с духом и вновь становится принцем. Даже без короны он выглядит величественно – у него идеальная осанка.

– Так? – повторяет он, сцепив руки за спиной, и задумывается.

Кэл хмурится, и между густых темных бровей у него появляется складка. Чем больше времени проходит, тем спокойней мне становится. Если даже он ничего не знает про этот остров, значит, про Так в принципе знает мало кто.

– Мы направляемся туда?

– Да.

«Наверное». Меня охватывает холодный испуг – я вспоминаю уроки Джулиана, которые дорогой ценой усвоила при дворе и на арене. «Кто угодно может предать кого угодно».

– Так сказал Шейд.

Кэл не обращает внимания на мой неуверенный тон – он достаточно деликатен, чтобы не цепляться к словам.

– Если не ошибаюсь, это остров, – наконец говорит он. – Неподалеку от побережья их целая группа. Они не принадлежат Норте. Там нет ничего такого, чтобы стоило строить поселение или базу, даже в оборонных целях. Вокруг только океан.

Мне становится капельку легче. Пока что мы будем в безопасности.

– Хорошо.

– Твой брат похож на тебя, – и это не вопрос. – Он отличается от других.

– Да.

А что еще я могу сказать?

– С ним все в порядке? Я помню, его ранили.

Даже лишившись армии, Кэл не перестал быть генералом, который беспокоится о пострадавших солдатах.

– Спасибо, все неплохо. Получил несколько пуль вместо меня, но уже идет на поправку.

При упоминании о пулях Кэл быстро обводит меня взглядом. Наконец-то. Его глаза задерживаются на моем разбитом лице, на ушах, покрытых запекшейся кровью.

– А ты?

– Бывало и хуже.

– О да.

Мы оба замолкаем, не смея больше говорить. Но продолжаем смотреть друг на друга. Внезапно присутствие Кэла становится едва выносимым. Тем не менее мне не хочется уходить.

У подводной лодки свои планы.

Генератор у меня под ногами вздрагивает, и его гулкий пульс меняет ритм.

– Почти приплыли, – негромко говорю я, чувствуя, как в разных частях судна то слабеет, то усиливается поток электричества.

Кэл этого не чувствует – он не умеет, – но не сомневается в моих способностях. Он хорошо знаком с ними – лучше, чем кто-либо на подводке. Лучше, чем моя собственная семья. Во всяком случае, пока что. Мама, папа, Гиза, братья… они ждут меня на острове. Скоро мы увидимся. Они живы, они в безопасности.