Стеклянный сад. Щит царя Леонида
Шрифт:
– Кто тебя за язык тянул? – прошипел тот, что ниже. – Она уже почти открыла!
– Чертова старуха! – отозвался тот мужчина, что повыше. – Ломать дверь нужно!
– Черта с два ты ее сломаешь! Вон какая сталь! И весь дом перебудишь! Да у нас и инструментов никаких нет!
– Так что с Еленой? – снова раздался голос из-за двери.
– В больницу она попала! – оживился высокий. – Ей документы срочно привезти нужно!
– В больни-ицу? – протянула женщина. – А полиция тут при чем, если в больницу?
Мужчины переглянулись.
– Все-таки придется ломать! –
– Ага, сейчас, – с досадой ответил его напарник, – эта тетка подозрительная такой вой поднимет. Да и нет там нашей девки, нужно ее возле подъезда караулить.
В это время с нижнего этажа донесся истошный женский голос:
– Это что же творится? Это что же происходит? Они меня заливают посреди ночи! У меня ремонт дорогущий – и все насмарку! Плитка итальянская отваливается, обои пузырями пошли, паркет разбух! Сей же час вызываю полицию, пожарных и МЧС! И заодно частное охранное предприятие, где мой супруг работает!
Мужчины в черном переглянулись, метнулись к лестнице и, не глядя по сторонам, ссыпались по ней на первый этаж, пулей вылетели из подъезда, добежали до своей машины и умчались в неизвестном направлении.
Маша, которая стояла в темной нише ниже этажом, проводив их взглядом, тоже спустилась и вышла из дома, пока не проснулись соседи, разбуженные ее криком.
Черная машина проехала несколько кварталов, и вдруг водитель – тот, что повыше, – сбросил скорость и прислушался.
– Ты чего? – спросил его напарник – тот, что пониже.
– Стучит что-то, – ответил тот озабоченно. – Вот, слышишь? Снова застучало…
– Ну, стучит, и пусть стучит! У нас еще дел полно! Некогда с каким-то стуком разбираться!
– Тебе хорошо – это не твоя машина. А если в моторе какая-то неисправность? Если он в самый неподходящий момент заглохнет? Ты первый на меня накатишь!
Водитель подъехал к тротуару, остановил машину и заглушил мотор.
– Все равно стучит! – проговорил он удивленно.
– Да, теперь и я слышу, – подтвердил его напарник. – Правда, что-то стучит… да еще как громко!
И тут лицо водителя посветлело.
– Да я же знаю, что это стучит! – проговорил он довольным голосом. – Мотор ни при чем, мотор в порядке! Это та девка в багажнике очнулась и стучит!
– Нужно ее утихомирить! – заволновался второй боевик – тот, что пониже. – Нужно утихомирить – а то, не дай бог, еще кто-нибудь услышит…
– Да кто тут услышит-то! – долговязый внимательно оглядел пустынную улицу.
– Не скажи, всякое может случиться! Лучше подстраховаться, чтобы потом не было мучительно больно!
Напарники вышли из машины, обошли ее и остановились возле заднего бампера. Из багажника доносились ритмичные удары, перемежающиеся невнятным мычанием.
Водитель – тот, что повыше, – открыл крышку.
В багажнике лежала связанная по рукам и ногам женщина с заклеенным скотчем ртом. Под левым глазом у нее был синяк, все лицо измазано помадой и тушью, из носа стекала струйка засохшей крови, волосы превратились в воронье гнездо после урагана с красивым женским именем, так что сейчас
в ней трудно было узнать аккуратную и ухоженную Милену.– Ты че тут скандалишь? – раздраженно проговорил водитель. – Ты че тут шумишь? Ты че тут нарываешься?
Милена громко замычала и попыталась пнуть долговязого бойца связанными ногами.
– Ты что творишь? – прошипел тот, отступив. – Ты что себе позволяешь? Да я же тебя сейчас…
Он потянулся за монтировкой, которая лежала тут же, в багажнике, но тут его напарник – тот, что пониже, – придержал его руку.
– Обожди, у меня мысль появилась!
– Да что ты? – долговязый взглянул на напарника недоверчиво. – У тебя – и мысль? Это что-то новое!
– Ты смотри, не нарывайся! – огрызнулся напарник. – Лучше послушай. У нас с той, с Еленой, ничего не получилось, так?
– Так… – вздохнул долговязый.
– А почему?
– Потому что какая-то зараза ниже этажом шум подняла и весь дом перебудила…
– Нет, тут ты не прав. Надо смотреть в корень. У нас ничего не получилось, потому что мы не смогли дверь по-тихому открыть. А почему не смогли?
– Потому что дверь железная и замки хорошие…
– И опять ты не прав. Не из-за двери и замков, а из-за того, что мы ту тетку в квартире не смогли уболтать. А тетку мы не смогли уболтать, потому что голоса у нас мужские…
– А какие же еще у нас могут быть? Что это ты пургу несешь, я тебя не понимаю! Само собой, у нас голоса мужские, поскольку мы и есть мужчины! Или я не прав?!
– У нас голоса мужские, с этим ничего, конечно, не поделаешь. А вот у нее, – он ткнул пальцем в сторону Милены, – а вот у нее голос женский. Так вот какая у меня мысль: нужно ее с собой взять, чтобы она с той бабой, к которой мы сейчас едем, через дверь поговорила. Тогда она дверь откроет, и мы все сделаем без шума и геморроя…
– А что, это и правда мысль! – оживился долговязый, с некоторым сожалением взглянув на монтировку.
Немного подумав, он добавил:
– А если она не согласится?
– Она согласится, – усмехнулся его напарник. – Согласится, если ее правильно уговаривать!
– Правильно – это как?
– А вот смотри. Смотри и учись.
Он наклонился над Миленой и проговорил мягким, почти ласковым голосом:
– Ты слышала, о чем мы сейчас говорили?
Милена кивнула.
– Так вот, теперь еще послушай. Я тебя сейчас развяжу и пересажу в салон. В салоне тебе всяко будет лучше, чем в багажнике, так?
Милена снова кивнула.
– Потом мы приедем к той, последней бабе, и ты ее через дверь уговоришь, чтобы она открыла. Это понятно?
Милена энергично закивала.
– Хорошо, что понятно. Только теперь уясни еще кое-что. Если ты думаешь, что ты такая умная, если ты думаешь, что ты нас обманешь, если ты думаешь, что сбежишь, или поднимешь шум, или еще что, – так вот заранее запомни: как только ты что-то попробуешь сделать не по плану – я тебя… что? Думаешь, убью? Так вот, ни фига подобного. Я тебя убивать не буду, я тебе в ту же секунду рожу так исполосую, что собственная кошка тебя не узнает!