Степь 2
Шрифт:
– Райс.
– Что? – отрывисто и зло тявкнула рыжая, лихорадочно разглядывая окно и исследуя подступы к нему.
– Только ты не вздумай там пёрышки чистить.
– Почему это? – недоумённо спросила ярица, оторвав наконец взгляд от вожделенной дырки в стене и ещё раз оглядев себя.
– Чем дольше в этом дерме прибываешь, тем быстрее к нему привыкнешь, – ответила из-за толстой стены Апити, похоже устраиваясь на боковую.
Райс кинула в угол пучок испачканной травы и замерла, прислушиваясь и осторожно выспрашивая собеседницу:
– А бежать отсюда никто не пробовал?
– А зачем? – раздался удивлённый голос Апити, – я же тебе говорила уже. Чтобы сюда попасть очередь стоит, да не каждую пускают. Кого пускают на круг, девы особенные, нечета остальным. Ты уж поверь. Да и сама подумай. Ну сбежишь ты, допустим.
– Да всё, хватит. Разошлась, – недовольно оборвала её ярица, тоже заваливаясь на травяную подстилку, – я просто спросила, бывали ли случаи.
– Я на эти круги больше года умоляла Матёрых Терема. 37 Не пускали ни в какую, хоть тресни. Одна постоянно трындела, мол мала ещё. Жирок нагуляй. Вторая «веселушка» вечно подкалывала, что-то вроде: «неча делать, круг топтать». Третья так вообще лишь отмахивалась и посылала меня по матери.
– Поняла. А что за Терем такой? Что за Матёрые?
37
Культовый клан колдуний, прошедших специальный ритуал приобщения к природным стихиям и имеющих на своих телах ритуальные рисунки по специализации приобщения.
– Так, Матёрых-то ты уже видела. Это те вековушки что волоком тебя сюда притащили, – ответила Апити и судя по интонации в голосе, похоже, уже решившая покемарить, переваривая обед, – а Терем – это Терем. 38 Дом Отца-Неба, Вала Всевышнего. Здесь все «особые» проходят испытания и обучение. Это место силы.
– Так мы что в Тереме Вала Вседержителя? 39 – озадаченно поинтересовалась Райс, усаживаясь спиной к той стене, откуда слышался голос новой подруги.
38
Место силы божества Вала (Отца—Небо). Культовый центр клана Троицы.
39
Вал – изначально основное олицетворение Отца Неба. В отношении человека биполярен. Основная задача – климатический общеприродный баланс определённой территории. Главная функция взаимодействия с человеком – тренинг систем жизнеобеспечения путём принудительного разбалансирования первой второй и третьей систем (удушье жажда голод). Полового различия при воздействии не осуществлял. Единственный представитель потустороннего пантеона, имеющий имя собственное. Вал являлся центральной фигурой нежитийного пантеона. Все остальные земные, водные и воздушные в той или иной степени ему подчинялись. Культ сформировался в период последнего оледенения, когда погодные и климатические условия играли решающую роль в жизни человека. Изначально культ Троицы формировался на основе некого «единобожия». Это «нечто» имел единое обобщение, соответствующее сегодняшнему понятию «природа». На каком-то этапе появилось ответвление в верованиях, заключающееся в том, что это «нечто» обрело три головы, олицетворяющие воздух землю и воду. «Нечто» трёхголовое в ходе эволюционного развития дало следующее ответвление – головы разделились и стали тремя независимыми «общностями» сохраняя при этом триединство. Эти две концепции некоторое время существовали параллельно. В конечном итоге победу одержал симбиоз: разделённое триединство: Отец Небо Мать Сыра Земля и Святая Вода, но при этом образ Отца Неба остался трёхголовым. Вал считался самой важной общностью т.к. он «порождал» погоду, а от этого напрямую зависела жизнь человеческого сообщества. Валовых мест существовало множество, и они «жили» в выделяющихся особенностях окружающего ландшафта. В первую очередь ледяные валы ледника земляные валы холмы горы. В дальнейшем Вал обзавёлся другими ландшафтными особенностями: обособленные лески рощи даже отдельно стоящие деревья и т.д.
В дальнейшем культ Вала широко расселся по земле в первую очередь на юг (Ближний Восток юг Европы) всюду до куда дотягивалась степная орда, где звучал в разных транскрипциях (Вал Бал Бел Ваал и т.д.). В родных землях он нам известен как Велес Волос и т.д. В конечном итоге при конвертации культа Троицы к Православию принял облик Спаса Вседержителя.– Ну, не совсем прямо в нём, но рядышком. Коли до окна дотянешься, сможешь разглядеть. Правда не весь. Отсюда только край видно.
Райс опять взглянула с вожделением на окно и принялась прикидывать, как туда можно вскарабкаться. Апити тем временем замолчала и рыжая, испугавшись что та уснёт и ничего больше не расскажет, спросила первое что в голову пришло:
– Как думаешь, что будет после этой вонючей ямы?
– А с чего ты решила, что у нас с тобой будут одинаковые круги?
– А ты думаешь будут разные?
– Я ведьма. У нас свои испытания. А ты – не пришей кобыле хвост. Даже не знаю через что тебя будут ломать. Хотя если честно, и для себя не знаю, что дальше будет, – горестно призналась «всезнайка», – меня вреде как река должна ожидать. Но это чисто наше, ведунье и тебя вряд ли коснётся.
Райс почесала ногу и как результат запачкала пальцы, вновь хватая пучок травы и с остервенением принимаясь оттирать дерьмо, матерно ругаясь про себя, но вслух задавая вопрос стараясь быть как можно спокойнее:
– Слышь подруга по сидению, а пояс этот снять с себя возможно хоть на отдыхе?
– Нет, – ответил из-за стены насмешливый голос, – верёвку тоже грызть не советую. Без зубов останешься. Наговор наложен и на то и другое. Колдовство крепкое. Крепче железа. Да и вообще не о том думаешь. Ты собираешься проходить свой второй круг или решила червей пожалеть и себя им скормить?
– Какой второй? – встрепенулась Райс и тут же поняла, что она полная дура, ведь первый круг она прошла в запечатанной бане, и тут же поправилась, – да собираюсь, собираюсь. Куда мне теперь деться?
– А раз «собираюсь», то реши с чем ты борешься. Вместо того чтобы драться с собой, ты воюешь с мерзостью что вокруг тебя. Ты дура Райс хоть и царская. Ты эту мерзость-то прими как родное. Пусти в себя. Да отрави ею брезгливого червя к едреней матери. По-другому у тебя не получится. А ты стараешься от говна отделаться и этого червя обезопасить всеми силами. Эдак долго будешь тут плавать.
Райс задумалась, и ей показалось будто поняла смысл круга. Но тут же с подозрением подумала о соседке, уж больно она умная какая-то. Прям не девка, а целая вековуха.
– Слышь подруга, а ты откуда взялась такая умная? Откуда про всё знаешь?
– Ну, я ещё многого чего не знаю, да и не такая я умная как хотелось бы. А вообще хорошая наставница была.
– Так меня тоже не бездари учили. И наставницы, мама говорила, лучшие. А толку-то?
– Райс, – вдруг весело позвала Апити, – а тебя как царскую дщерь пороли по твоей высокородной заднице?
– Ты чё с ума сбрендила? Кто б попробовал, и дня бы не прожил без оторванной башки.
Соседка за стеной заливисто рассмеялась.
– Вот поэтому ты и выросла дурой.
– Но ты, – рявкнула в негодовании Райс, дёрнувшись, но тут же поняв, что обидчицу не достать, лишь со злостью сжала в руке пучок травы.
– Да ты не обижайся Райс, – вновь донеслось от обидчицы, – просто многие знания необходимо вколачивать через задницу. Их по-другому выучить не получается. Вот меня пороли через день да каждый день. Иной раз седмицу присесть не могла. Стоймя стояла как кол, воткнутый в землю. А наставница только подтрунивала, мол «ни-чё-ни-чё» в стоймя больше знаний влезет. Поэтому не хотела да умнела.
К ужину мучениц опять окунули в выгребную яму, и Райс с удивлением отметила, что морально была готова к этому и восприняла мерзость не как наказание, а как лихой бой или нешуточную игру, ополчив себя на то, что обязательно должна победить, и съесть то, что ей перепадёт. Вот назло, но съест…
Через четыре дня белобрысую выпустили и Райс осталась одна-одинёшенька. Ночью перед сном с удивлением отметила, что несмотря на то что новая подруга по всем статьям превосходит её, у царской дочери впервые не возникло желания убить соперницу, утопить или вообще как-нибудь избавиться от выскочки. Она тянулась к ней как к солнечному свету и оставшись одна затосковала даже, будто отняли что-то очень нужное.