Степень превосходства

— Ладно, — сказал я, вставая из-за стола и тоже с удовольствием потягиваясь, — в следующий раз моя очередь угощать вас обедом. И я уже знаю, что сделаю. — Я навел на Мартынова указательный палец. — Накормлю тебя чем-нибудь из китайской кухни. Ты сможешь на деле убедиться, что китайцы — просто замечательные люди, если смогли придумать такую клевую еду. Что касается Кристины, она, когда до нее дойдет очередь, наверняка опять отделается чаем и пончиками собственного приготовления.

В роскошном особняке Мартыновых на курортной Пальмире рядом с суперсовременным кухонным комбайном стояла старинная газовая плита. По особо торжественным случаям Кристина оживляла это приспособление и самолично стряпала пончики.

— Мне казалось, они нравятся тебе, — прищурилась Кристина. — В последний раз ты слопал невероятное количество.

— Конечно, нравятся, — честно сознался я. — Ты — королева пончиков. Если б ты умела готовить хоть что-нибудь еще, я уже давно пристукнул бы Влада и женился на тебе. Вы где остановились?

— Пока нигде, — ответил Владимир. — Думал обосноваться в кемпинге «Гросс Хилл».

— А я хочу в пентхаус «Козерога», — безапелляционно заявила Кристина.

— Должно быть, ты была в прошлой жизни кошкой, — рассмеялся Мартынов. — Вечно тебя тянет на крышу.

— Уступи девушке, — предложил я. — Станем соседями.

— Годится.

Мы вышли на пандус и обнаружили, что оставили наши такси по соседству.

— Ты будешь вечером на тусовке в Конторе? — спросил Владимир.

— Конечно, — подтвердил я.

— Тогда прощаться не будем, еще увидимся. Мы тоже придем.

— Передай привет Кэтти, — попросила Кристина. Они с Кэт были хорошими давними подругами, хотя и редко встречались. — Пусть почаще выходит на связь, а то обижусь.

До самого отеля наши машины шли рядом как привязанные, потом я аккуратно повел свою на вторую посадочную площадку (тридцатый этаж), а такси Влада, резко задрав нос, понеслось вертикально вверх в опасной близости от зеркальной стены «Козерога». Этот сукин сын наверняка успел залезть в инфор и снять блокировку ручного управления, иначе киберпилот вряд ли позволил бы ему выкинуть такой трюк. Я прикинул в уме сумму, которую Мартынову придется заплатить владельцу такси за фокус-покус с инфором, приплюсовал штраф за опасное вождение, и мне стало нехорошо. Впрочем, что ж сравнивать наши финансовые возможности…

— Для вас есть почта, — сообщила Полли, как только я переступил порог. — Переадресована из Монреаля. Открыть?

— Немедленно! — рявкнул я, не обратив должного внимания на слово «переадресована». Неужели на нас, наконец, свалился ЗАКАЗ? Одержимый в последнее время желанием найти работу, я упустил из вида элементарный факт — ребята, конечно, не стали бы отсылать мне заявку на заказ. Хоть формально я и числился старшим компаньоном, согласно уставу любой из нас мог подписать контракт от имени фирмы, если только его объем соответствовал нашим возможностям. Они бы это сделали, а уже потом сообщили мне новость.

И точно, это была не работа. Впрочем, работа, но не та, которую я искал. Из Пражской лаборатории биомеханики интересовались, не желаю ли я возобновить сотрудничество. Приятно, что по прошествии стольких лет тебя помнят. Тем более приятно сознавать, что в случае чего не придется помирать с голоду на улице. Я мимоходом прикинул возможность променять вольную жизнь, простор открытого космоса и сотни далеких планет, на которых я еще не успел побывать, на работу в четырех стенах, безопасность и стабильную зарплату. Потом, вместо того, чтобы отдохнуть перед визитом в Контору, как планировал вначале, велел Полли включить экран, твердо намереваясь сделать что-то полезное на своем теперешнем поприще. Мимоходом отметил только, что, наверное в биомеханике, как в науке, не произошло в последние годы заметных прорывов, иначе программа поиска кадров не выдала бы моим бывшим коллегам в Праге кандидатуру сотрудника, уволившегося двенадцать лет назад. Хотя, возможно, это постарался профессор Лайош Вацек, под руководством которого я когда то начинал — он всегда относился ко мне лучше, чем я того заслуживал.

— Сколько еще отчетов осталось? — спросил я.

— Двадцать пять. Все о рейдах за пределы Галактики, — отрапортовала Полли. — Плюс открытая информация научных экспедиций и разрешенные к просмотру файлы Космической разведки.

— Ну, это я уже не успею. Упакуй на кристаллы и отправь… Впрочем, нет. Возьму с собой, будет, чем заняться по пути на Землю. А отчеты давай прямо сейчас.

Я откинулся в кресле, моментально принявшем форму, наиболее комфортную для тела, мягкие лапы суггестора слегка сжали виски. Там, где напротив только что была стена, развернулось объемное изображение неизвестного мрачного мира, будто придавленного сверху низкими тучами, в голове пронесся прохладный стремительный ветер, умножая скорость восприятия во много раз.

— Вы готовы? — прошелестел голос Полли где-то на поверхности сознания, которое стало теперь огромным, как бездонная яма.

— Давай, девочка.

Мир напротив шевельнулся и ожил, а в мозг одновременно на нескольких уровнях пошла информация — координаты маяков, планет, звездных систем; траектории полетов, карты, природные условия, названия животных, их размеры, повадки; типы примененных ловушек, оружия, необходимые дозы парализаторов…

Глава 2. Паго Нвокеди. Неудачный эксперимент

Паго Нвокеди затравленно огляделся по сторонам и, хватаясь за грудь одной рукой, оперся другой о шершавый ствол огромного дерева. Пот заливал глаза, в боку нестерпимо кололо, дышал он со скоростью загнанного собаками зайца, но воздуха все равно не хватало. Сообразив, что он глупо поступает, застряв здесь, на сравнительно открытом месте, где его можно заметить издалека, Нвокеди заставил себя оттолкнуться от ствола и двинуться дальше — требовалось найти какое-нибудь укрытие и передохнуть. Бежать, как раньше, он сейчас не сможет, скорее даст порвать себя на части: ноги совсем не хотели двигаться. А ведь когда то был прекрасным спортсменом, усмехнулся про себя Паго, да видно, потерял форму, уйдя с головой в науку, в кабинетного доходягу превратился; но тут же оборвал себя — нет, он и сейчас прекрасный стайер, просто бегать на тренажере в спортзале Центра или по дорожкам стадиона, и здесь, в труднопроходимых даже на скорости пешехода джунглях, да еще с этими монстрами на хвосте — не одно и тоже.

Нвокеди спустился по склону неглубокой ложбинки между двумя пологими холмами и, перейдя вброд мелкий ручей, забрался в густые заросли колючего кустарника; сначала шел, раздвигая ветви и обдирая руки, потом опустился на четвереньки и пополз между пучками тонких, покрытых бледно-зеленой паутиной вьющихся растений стволов. Внезапно стало просторнее, и он, совершенно обессилев, повалился лицом вниз на толстый слой прелых листьев, сплошным ковром покрывавших свободную от кустов площадку размером восемь — девять квадратных метров. Через несколько минут нашел в себе силы перевернуться на спину. Ветви сплетались над головой, образуя непроницаемый коричнево-зеленый купол. Из свежих ссадин на руках сочилась кровь, на старых царапинах она уже запеклась. Угораздило же потерять перчатки… Лицо тоже было в крови, черная кожа стала пепельно-серой, ее покрывала грязь и крупные капли пота. Нвокеди приподнялся, опираясь на локти, сел и медленно вытер лицо рукавом комбинезона. На ткани остался мокрый грязный след.

— Ну и влип же ты, Паго, дружок, — сказал он сам себе, и звук собственного голоса подействовал на него успокаивающе.

А может, он просто слишком сильно устал, чтобы продолжать бояться. Сколько длился этот бег с препятствиями — три, четыре часа? Дольше? Если бы не экзоскелет в комбинезоне, существенно увеличивающий силу мышц, ему бы ни за что не удалось уйти от этих ублюдков. Нвокеди вспомнил, и его передернуло. Чем-то похожи на павианов, только ростом в два метра. Безволосые черные тела, мощные четырехпалые лапы с короткими толстыми когтями, длинные гибкие хвосты рептилий… Нвокеди был уверен, что среди обитателей Тихой нет и не было ничего подобного.

— Маус, — позвал он своего киб-секретаря, которого перед высадкой на планету присоединил к интеллектронной системе комбеза. — Маус, ты имеешь сведения о существах, что на нас напали?

Киб не отозвался, и Паго вспомнил, что тот перестал подавать признаки жизни сразу после первого нападения — там, на поляне. Связь тоже не работала. Это выяснилось после получасовой игры в кошки-мышки с невесть откуда взявшимися монстрами, когда он попробовал вызвать базу научно-исследовательского центра на орбите — ему уже было наплевать на угрозу наказания за несанкционированную высадку на планету и свои сомнительные эксперименты. Это произошло еще до того, как Паго потерял шлем, лишившись, помимо прочего, возможности видеть в каком-либо другом диапазоне, кроме обеспеченного человеку природой. С кораблем связь тоже отсутствовала; скутер [11] , настройки которого заставляли машину следовать за хозяином, как только тот удалялся на расстояние более пятидесяти метров, отстал в самом начале погони, очевидно, потеряв пеленг, и теперь Нвокеди понятия не имел, где находятся оба летательных аппарата. Он попытался подозвать скутер сразу же, как эти твари выпрыгнули из окружающих поляну зарослей, но машина, вместо того чтобы лететь к нему, только бестолково крутилась из стороны в сторону, словно не зная, в каком направлении следует двигаться. Животные быстро приближались с угрожающе разинутыми пастями, издавая леденящий душу вой и отрезая его от скутера. И тут Паго потерял голову — вместо того, чтобы сразу взять четкое направление в сторону оставленного в укромном месте корабля, рванул не разбирая дороги в заросли, надеясь, что интеллектроника скутера вскоре сориентируется, машина догонит его, и он сможет взлететь. Глупее ничего нельзя было придумать. Уже через несколько минут бешеного забега в джунглях, где приходилось все время сворачивать то вправо то влево, Нвокеди потерял всякое представление о том, в какой стороне от него находится корабль, а в каком — поляна с брошенным скутером; злобные бестии наступали на пятки, и ничего не оставалось, как непрерывно бежать, непрерывно маневрировать в бесплодных попытках сбить их с толку… Хотя, кажется, ему это наконец удалось. Только теперь.

11

Одно— или двухместный летательный аппарат с открытым верхом.