Степень превосходства

— Биас, что со «сторожами»? — нервно спросил Малыш. — Ты включил их? Если нет, включи сейчас! Максимальная дальность, самый широкий сектор обстрела!

— Они включены, — ответил киб-мастер. — С момента твоего приземления. Не о чем волноваться.

Первые обезьяноящеры проскочили линию периметра. Теперь, даже если роботы начнут стрелять, то этих достать уже не смогут. Малыш вскинул винтовку.

— Биас, проверь еще раз! Ты что, охренел — «не о чем волноваться»?.. Спиди, максимальную ясность изображения… — Малыш осекся. «Сторожа» не реагируют. Это то, о чем говорил Пит. Мираж. Галлюцинация…

Стоп. А коммуникатор со всей его интеллектроникой — у него тоже галлюцинация? Приборы галлюцинациями не страдают. Кибы — тоже. Но Спиди передает ему на экран изображение монстров. А «сторожа»…

— Биас, что ты видишь на границе лагеря? Отвечай, черт тебя дери!

— Ничего не вижу. Все чисто.

— Почему Спиди видит, а ты нет?.. Почему…

— Но я тоже ничего не вижу, — сказал Спиди. — Внутри периметра и за ним никого нет, кроме тебя.

— Что ты мелешь??? Ты же передаешь мне…

Малыш умолк. До него дошел смысл происходящего. На экране коммуникатора пусто. Ему передают картинку напрямую в мозг, включая изображение экрана и монстров на нем.

— Ах вы!.. — Малыш задохнулся от возмущения. — Ну!.. — У него не было слов. — Ладно, сейчас я вам покажу! Супергориллы… Хомо сапиенс тоже кое-что стоит. Биас, врубай все освещение, какое есть!

Территорию лагеря залил яркий свет.

В уши ворвался пронзительный визг. Кибы мгновенно вышли из строя, не успев предупредить человека.

— Биас, Спиди, ничего не предпринимать, пока я не скажу! Вообще! Никаких данных не передавать. Поняли?

Малыш не обратил внимания на молчание в ответ, сочтя его просто слишком добросовестным выполнением только что отданной команды. Он опустил винтовку, скинул с головы коммуникатор и ждал, широко расставив ноги.

Первый монстр находился от него на расстоянии сорока метров. Малыш неплохо знал принцип работы обычных суггесторов и немалую часть жизни провел внутри созданных имитаторами миров. Будет тяжеловато, но если получится отвлечься от происходящего… На секунду он закрыл глаза, сосредотачиваясь.

Когда он их открыл, обезьяноящер был на расстоянии прыжка. Малыш напрягся.

— Сейчас проверим… — выдохнул он.

Обезьяноящер прыгнул. Вытянутые вперед передние лапы чудовища вцепились Малышу в плечи, а клыки впились прямо в лицо. Малыша окатило волной раздирающей боли, он машинально отставил правую ногу назад, пытаясь устоять, но в следующую секунду его сшибла на землю страшная тяжесть горячей скользкой туши, и он проехался спиной по мокрой от дождя траве. Оседлавшая его тварь повалилась вместе с ним на бок, рывком подтянула вверх нижние лапы, готовясь вспороть когтями живот…

После мгновения полной тьмы и бесчувствия Малыш обнаружил себя по-прежнему стоящим посреди лагеря. Только правая нога действительно отставлена назад. Но иначе он упал бы. Первое воздействие на все органы чувств было чрезвычайно сильным.

Он огляделся — лагерь был пуст. Ливень почти прекратился, превратившись в мелкий моросящий дождик.

— Ну что, сучьи отродья, съели? — Малыш широко улыбнулся, донельзя довольный собой.

Конечно, он серьезно рисковал. Волевое сопротивление неконтролируемому многоуровневому внушению, когда сила воздействия неизвестна, чревато самыми серьезными последствиями, в том числе и со смертельным исходом. Но у него не было выбора, ведь он не знал, хотели его лишь напугать или же убить с помощью внушения. Скорее всего, первое, иначе он бы не отделался так просто.

— Биас, готовься к взлету, — сказал Малыш, закидывая винтовку за спину и направляясь к трапу.

Или твари пробуют силы. С первого раза не вышло — теперь они… Малыш остановился. Что говорил Пит на счет обратной связи и корректировки? Суггестия всегда остается суггестией, кто бы и как ее ни применял… Гориллы сейчас получили информацию о его реакции на внушение. Теперь начнут изменять параметры. Внесут необходимые поправки, а затем последует вторая попытка, третья… Неважно, как они это делают. Но они это делают.

Однако играть по правилам с Малышом не стали. Ему показалось, что небо рухнуло вниз и расплющило его о землю. Он сделал несколько неверных шагов, покачнулся и упал. В голове гудело, в уши рвался дикий рев и визг, хотя на самом деле вокруг стояла тишина. Малыш попытался подняться, поскользнулся на мокрой траве и рухнул в большую лужу. Во все стороны разлетелись брызги, казавшиеся тысячами сверкающих бриллиантов в ярком свете прожекторов. Морщась от боли в голове, Малыш окунул в воду лицо, надеясь, что полегчает, но не полегчало. Еще два раза он пробовал встать, понял, что не сможет, и пополз. Вперед, к трапу. Надо доползти, уцепиться как следует, а Биас втянет его внутрь. Каждый метр давался с трудом, тело не слушалось, перед глазами плясали черно-красные круги. Немало их, метров до трапа… Но вот Малышу удалось ухватиться за стойку перил и закинуть непослушное тело на нижние ступени.

— Биас… — прохрипел он. — Давай, втащи меня… Биас… Биас!

Киб-мастер «Рейнджера» молчал.

С великим трудом Малыш встал и начал подниматься. Каждая нога весила минимум тонну. На средине пути он не удержался, выпустил перила и упал назад, сильно ударившись головой о землю.

***

После того, как Малыш улетел за «Рейнджером», я постарался привести в порядок свой временный лагерь. Трудно приготовить к возможной обороне пустое место посреди поляны, не имея под рукой ничего, кроме двух реаниматоров и скутера.

Сдвинув реаниматоры вместе, я поднял скутер в воздух и подключил к бортовому инфору Суслика. Машина пошла по кругу на высоте пяти метров.

Шли минуты — два часа тянулись долго. Я внимательно следил за джунглями, ежесекундно ожидая появления оттуда очередного рэдвольфа, и надеялся, что замечу его раньше, чем он окажется в непосредственной близости от реаниматоров, когда будет уже нельзя стрелять из гранатомета. Я также рассчитывал на то, что зверь не допрыгнет до меня, не собьет скутер вниз, но все же велел Суслику держать машину подальше от реаниматоров.

Прошло полтора часа — ливень стихал, рэдвольф не появлялся. Кто он такой? Ясно, что не просто редкий хищник. Во-первых, внешний вид. Во-вторых, за короткий срок на небольшом участке их убито четыре — я не сомневался, что черные пыльные пятна на поляне возле тел парней Шарпа остались после окончательного распада трупов чудовищ. Четверо мертвы, и бог знает сколько бродит вокруг. Почему же о рэдвольфах не знают ученые, и все сведения о них — только в сказаниях туземцев да охотничьих байках? Ответ пришел сам собой — потому, что почти все, кто с ними встречался, погибали. Неудивительно — крайне живучие, почти неуязвимые, они до последней секунды жизни пытаются нападать и убивать. Но всего это не объясняло. Если они встречаются столь часто, то и случаев столкновений с ними должно быть гораздо больше. Возникало желание связать появление рэдвольфов с бурями помех. Монстры чувствуют их начало и пробуждаются, вылезают на поверхность из своих подземных нор…